Основные составляющие философии науки

Сторонники узкого понимания научной революции не видят их связи и преемственности с традициями, рассматривают революции преимущественно как возникновение новых фундаментальных теоретических концепций, подобных концепциям Коперника, Ньютона, или Эйнштейна. При таком подходе возникает не только противопоставление друг другу революций разного типа и масштаба, но и новаторства в науке традициям, революционных изменений эволюционным.

Изобретение новых средств наблюдения и эксперимента, открытие новых методов познания, усовершенствование методики обработки результатов исследования и другие новации означают значительный прогресс в науке. Все подлинные научные революции, как правило, многоаспектны, включают множество сторон и факторов, и поэтому при анализе любой конкретной научной революции необходимо тщательно исследовать различные их аспекты, выявить и оценить роль и влияние каждого из них. Нередко, например, именно открытие новых средств наблюдения и измерения инициирует революцию в соответствующей отрасли науки: изобретение телескопа способствовало революции в астрономии, а микроскопа -- в микробиологии. Но все подобные открытия и изобретения в конечном итоге привели к обнаружению новых, неизвестных раньше объектов для исследования науки. Эти новые объекты необходимо было осмыслить, выявить их свойства и закономерности, чтобы они вошли в содержание и структуру науки.

Поэтому важнейшей характеристикой подавляющего большинства научных революций является не просто переход к исследованию новых объектов, применение средств и методов исследования, а создание новых теоретических структур для понимания и объяснения новых фактов.

СООТВЕТСТВИЯ ПРИНЦИП - методологический принцип, характеризующий связь научных теорий в их историческом развитии. Действие этого принципа было замечено еще в XIX веке в связи с построением неевклидовых геометрий. В физике ХХ веке принцип соответствия был сформулирован датским физиком-теоретиком Нильсом Бором, искавшим связи между новыми квантовыми представлениями и классическими теориями.

Стремление Бора найти связь с классической электродинамикой и привело к формулировке принципа соответствия, который «выражает тенденцию использовать при систематическом развитии теории квантов каждую черту классической теории». Методологический смысл принципа соответствия Бора заключается в том, что он указывает на скрытые связи там, где имеет место радикальный разрыв между новой и предшествующей теорией.

Философское осмысление принципа соответствия было предпринято И.В.Кузнецовым, который представил его в качестве закономерности развития научного знания: «Теории, справедливость которых экспериментально установлена для той или иной области физических явлений, с появлением новых более общих теорий не устраняются как нечто ложное, но сохраняют свое значение для прежней области явлений, как предельная форма и частный случай новых теорий. Выводы новых теорий в той области, где была справедлива старая «классическая» теория, переходят в выводы классической теории; математический аппарат новой теории, содержащий некий характеристический параметр, значения которого различны в старой и новой области явлений, при надлежащем значении характеристического параметра переходит в математический аппарат старой теории».

В философии науки принцип соответствия стал предметом критического анализа, а в некоторых случаях полностью отвергался. В отечественной философии нач. 1950-х гг. он оценивался с идеологической точки зрения как проявление идеализма, свойственного «буржуазным» ученым. Позднее в западной философии науки принцип соответствия оценивался (напр., Лакатосом) как несостоятельная попытка Бора затушевать вопиющие противоречия между новой, прогрессивной исследовательской программой и устаревшей классической. Вместе с тем обращалось внимание на то, что связь между новыми и старыми теориями значительно сложнее и многограннее, чем это представлено в принципе соответствия. Если, скажем, обратиться к классической механике и представить ее как совокупность суждений (а не математических формул), то эта теория не может рассматриваться ни как предельный, ни как частный случай релятивистской механики. Критика принципа соответствия показала, что при возникновении острых проблемных ситуаций в истории научной мысли открывается спектр возможностей теоретического движения. В таких ситуациях принцип соответствия играет роль своеобразного критерия отбора, ограничивающего поле мыслимых возможностей и указывающего общий ход будущих математических форм строящейся теории. Полнота действия принципа соответствия может быть выявлена только в связи с анализом системы методологических принципов, которые в их взаимодействии оказывают влияние на развитие научной мысли.

Научные революции, парадигмы и научные сообщества (по работе Т. Куна «Структура научных революций»)

Предпосылки появления.

В динамике научного знания особую роль играют этапы развития, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки. Эти этапы получили название научных революций. В истории науки можно выделить два таких основных этапа:

1. Примером первого из них может служить переход от механической к электродинамической картине мира, осуществленный в физике последней четверти XIX столетия в связи с построением классической теории электромагнитного поля. Этот переход, хотя и сопровождался довольно радикальной перестройкой видения физической реальности, существенно не менял познавательных установок классической физики.

2. Примером второго этапа может служить история квантово-релятивистской физики, характеризовавшаяся перестройкой классических идеалов объяснения, описания, обоснования и организации знаний. Это затем может оказать революционизирующее воздействие на другие науки.

В этой связи можно выделить два пути перестройки оснований исследования:

1) за счет внутридисциплинарного развития знаний;

2) за счет междисциплинарных связей, «прививки» парадигмальных установок одной науки на другую.

Оба эти пути в реальной истории науки как бы накладываются друг на друга, поэтому в большинстве случаев правильнее говорить о доминировании одного из них в каждой из наук на том или ином этапе ее исторического развития.

В западной философии и истории науки интерес к проблеме научных революций был вызван появлением нашумевшей в 70-х годах ХХ века работы Томаса Куна "Структура научных революций". Изначально она была опубликована в виде статьи для «Международной энциклопедии унифицированной науки». Книга Томаса Куна вызвала огромный интерес не только историков науки, но также философов, социологов, психологов, изучающих научное творчество, и многих естествоиспытателей различных стран мира.

Во Франции концепция Куна стала соотноситься с теориями Мишеля Фуко (соотносились термины «парадигма» Куна и «эпистема» Фуко) и Луи Альтюссера, хотя те скорее занимались историческими «условиями возможного» научного дискурса. В отличие от Куна, рассматривающего различные парадигмы в качестве несопоставимых, по концепции Альтюссера, наука имеет кумулятивную природу, хоть данная кумулятивность и дискретна.

Работа Куна весьма широко используется в социальных науках -- например, в постпозитивистско-позитивистской дискуссии в рамках теории международных отношений.

Краткое содержание теория Томаса Куна.

Науку следует воспринимать не как постепенно развивающуюся и накапливающую знания по направлению к истине, а как явление, проходящее через периодические революции, называемые в его терминологии «сменами парадигм». Отсюда в истории любой области науки можно выделить периоды «нормальной науки» и научные революции. При этом периоды спокойного развития (периоды "нормальной науки") сменяются кризисом, который может разрешиться революцией, заменяющей господствующую парадигму.

Самостоятельной заслугой Томаса Куна является введение в научный оборот термина «нормальная наука», которая означает относительно рутинную ежедневную работу учёных, осуществяемую опираясь на крупные научные достижения, которые в течение некоторого времени признаются как основа их дальнейшей деятельности.

Объективно задача «нормальной науки» состоит в том, чтобы выявить весь познавательный потенциал, который заложен в Новых идеях, определяющих видение реальности и способов ее постижения.

Следует иметь в виду, что ни одна теория не в состоянии решить в данный момент всех проблем, которые перед ней стоят. Поэтому «нормальная наука», конечно, существует в условиях определенной интеллектуальной напряженности. Однако ни у кого не вызывает сомнения, что все возникающие трудности будут преодолены.

«Под парадигмами, -- пишет Томас Кун, -- я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу». «Концентрируя внимание на небольшой области относительно эзотерических проблем, -- отмечает Т.Кун, -- парадигма заставляет ученых исследовать некоторый фрагмент природы так детально и глубоко, как это было бы немыслимо при других обстоятельствах». В качестве примера здесь можно сослаться на работы Коперника, Ньютона, Эйнштейна, Лавуазье, Дарвина.

Парадигма обладает двумя свойствами:

1. Принята научным сообществом как основа для дальнейшей работы.

2. Содержит переменные вопросы, т. е. открывает простор для исследователей.

Таким образом, парадигма - это начало всякой науки, она обеспечивает возможность целенаправленного отбора фактов и их интерпретации. Основные компоненты парадигмы:

1. «Символические обобщения» - те выражения, которые используются членами научной группы без сомнений и разногласий, которые могут быть облечены в логическую форму.

2. «Метафизические части парадигм» типа: «теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело».

3. Ценности, например, касающиеся предсказаний, количественные предсказания должны быть предпочтительнее качественных.

4. Общепризнанные образцы.

Приверженность к определенной парадигме определяется согласно концепции Томаса Куна понятием «научное сообщество». К основным факторам, определяющим приверженность к определенной парадигме, ученый относит:

· положение членов научного сообщества в данной социальной организации науки;

· особенное восприятие при обучении и становлении как ученого;

· особенные симпатии, эстетические мотивы и вкусы членов научного сообщества.

В период «нормальной науки» ученые имеют дело с накоплением фактов, которые Томас Кун делит на три типа:

1. Клан фактов, которые особенно показательны для вскрытия сути вещей. Исследования в этом случае состоят в уточнении фактов и распознании их в более широком кругу ситуаций.

2. Факты, которые хотя и не представляют большого интереса сами по себе, но могут непосредственно сопоставляться с предсказаниями парадигмальной теории.

3. Эмпирическая работа, которая предпринимается для разработки парадигмальной теории.

Однако рано или поздно в научном познании возникают кризисные явления, связанные с появлением трудностей в развитии «нормальной науки». Это связано прежде всего с появлением новых данных, которые в рамках принятой парадигмы выглядят аномалиями. В этих условиях ученые будут стараться модифицировать принятую теорию, дать такую интерпретацию новому явлению, которая бы не противоречила исходным принципам. Возрастание числа таких аномалий создает новую атмосферу в науке. Появляются подозрения в ее принципиальной неэффективности. Круг аномальных явлений расширяется за счет того, что теперь видятся старые трудности теории, на которые раньше закрывались глаза. Что прощалось и даже не замечалось у парадигмы в пору ее расцвета, теперь становится предметом пристального внимания. В этих условиях ученые начинают по-разному относиться к парадигме, и соответственно меняется характер их исследований.

«Увеличение конкурирующих вариантов, готовность опробовать что-либо еще, выражение явного недовольства, обращение за помощью к философии и обсуждение фундаментальных положений -- все это симптомы перехода от нормального исследования к экстраординарному», - пишет в своей работе Томас Кун.

Итак, возникает кризисная ситуация. Она разрешается в конце концов тем, что возникает новая парадигма. Тем самым в науке происходит подлинная революция. И вновь складываются условия для функционирования «нормальной науки».

Таким образом, «научные революции» - это периодические события, которые происходят в различное время в различных научных дисциплинах.

Томас Кун считает, что развитие науки представляет собой процесс поочередной смены двух периодов - «нормальной науки» и «научных революций». Причем последние гораздо более редки в истории развития науки по сравнению с первыми.

Томас Кун считает, что выбор теории на роль новой парадигмы не является логической проблемой: «Ни с помощью логики, ни с помощью теории вероятности невозможно переубедить тех, кто отказывается войти в круг. Логические посылки и ценности, общие для двух лагерей при спорах о парадигмах, недостаточно широки для этого. Как в политических революциях, так и в выборе парадигмы нет инстанции более высокой, чем согласие соответствующего сообщества». На роль парадигмы научное сообщество выбирает ту теорию, которая, как представляется, обеспечивает «нормальное» функционирование науки. Смена основополагающих теорий выглядит для ученого как вступление в новый мир, в котором находятся совсем иные объекты, понятийные системы, обнаруживаются иные проблемы и задачи: «Парадигмы вообще не могут быть исправлены в рамках нормальной науки. Вместо этого… нормальная наука в конце концов приводит только к осознанию аномалий и к кризисам. А последние разрешаются не в результате размышления и интерпретации, а благодаря в какой-то степени неожиданному и неструктурному событию, подобно переключению гештальта. После этого события ученые часто говорят о «пелене, спавшей с глаз», или об «озарении», которое освещает ранее запутанную головоломку, тем самым приспосабливая ее компоненты к тому, чтобы увидеть их в новом ракурсе, впервые позволяющем достигнуть ее решения». Таким образом, научная революция как смена парадигм не подлежит рационально-логическому объяснению, потому что суть дела в профессиональном самочувствии научного сообщества: либо сообщество обладает средствами решения головоломки, либо нет - тогда сообщество их создает.

Мнение о том, что новая парадигма включает старую как частный случай, Томас Кун считает ошибочным. Он выдвигает тезис о несоизмеримости парадигм. При изменении парадигмы меняется весь мир ученого, так как не существует объективного языка научного наблюдения. Восприятие ученого всегда будет подвержено влиянию парадигмы.

По-видимому, наибольшая заслуга Т. Куна состоит в том, что он нашел новый подход к раскрытию природы науки и ее прогресса. В отличие от Карла Поппера, который считает, что развитие науки можно объяснить исходя только из логических правил, Томас Кун вносит в эту проблему «человеческий» фактор, привлекая к ее решению новые, социальные и психологические мотивы.

В критике понимания Томасом Куном «нормальной науки» выделяются три направления:

1. Во-первых, это полное отрицание существования такого явления как «нормальная наука» в научной деятельности. Этой точки зрения придерживается Дж. Уоткинс. Он полагает, что наука не сдвинулась бы с места, если бы основной формой деятельности ученых была «нормальная наука». По его мнению, такой скучной и негероической деятельности, как «нормальная наука», не существует вообще, из «нормальной науки» Куна не может вырасти революции.

2. Второе направление в критике «нормальной науки» представлено Карлом Поппером. Он, в отличие от Уоткинса, не отрицает существования в науке периода «нормального исследования», но полагает, что между «нормальной наукой» и научной революцией нет такой существенной разницы, на которую указывает Кун. По его мнению, «нормальная наука» Куна не только не является нормальной, но и представляет опасность для самого существования науки. «Нормальный» ученый в представлении Куна вызывает у Поппера чувство жалости: его плохо обучали, он не привык к критическому мышлению, из него сделали догматика, он жертва доктринерства. Поппер полагает, что хотя ученый и работает обычно в рамках какой-то теории, при желании он может выйти из этих рамок. Правда при этом он окажется в других рамках, но они будут лучше и шире.

3. Третье направление критики нормальной науки Куна предполагает, что нормальное исследование существует, что оно не является основным для науки в целом, оно так же не представляет такого зла как считает Поппер. Вообще не следует приписывать нормальной науке слишком большого значения, ни положительного, ни отрицательного. Стивен Тулмин, например, полагает, что научные революции случаются в науке не так уж редко, и наука вообще не развивается лишь путем накопления знаний. Научные революции совсем не являются «драматическими» перерывами в «нормальном» непрерывном функционировании науки. Вместо этого она становится «единицей измерения» внутри самого процесса научного развития. Для Тулмина революция менее революционна, а «нормальная наука» - менее кумулятивна, чем для Куна.

В результате обсуждения концепции Т.Куна большинство его оппонентов сформировали свои модели научного развития и свое понимание научных революций.

7. Гипотетико-дедуктивная модель науки. Применима ли она к сфере социально-экономического и гуманитарного познания?

Гипотетико-дедуктивная модель (в методологии науки) - концепция познавательного процесса в науке и структуры научного знания, исходящая из представления о научном знании как о системе дедуктивно связанных между собой гипотетических утверждений, постепенно обосновываемых путем вывода эмпирически проверяемых следствий.

(Рузавин) Эта модель пришла на смену индуктивной модели структуры эмпирических наук. По сути дела, система гипотез, связанная отношением логической дедукции, представляет собой непосредственный шаг к построению теории. Вот почему гипотетико-дедуктивный метод стал не только применяться для построения научных теорий, но также выдвигаться в качестве новой модели развития научного знания вообще. Ее пропагандистами выступили прежде всего логические позитивисты. Критические рационалисты во главе с Поппером, хотя и критиковали некоторые ее положения, но защищали ее основное содержание. По их общему мнению, гипотетико-дедуктивная модель дает адекватное представление не только о логической структуре эмпирических наук, но и о их эволюции. Таким образом, она претендовала на роль новой методологической модели научного знания, призванной сменить индуктивную модель. Однако если индуктивная модель пыталась объяснить, как возникают по крайней мере простейшие открытия в науке, то гипотетико-дедуктивная модель ориентируется исключительно на обоснование и проверку уже существующего знания. В этом можно убедиться на примере книги К. Поппера «Логика научного открытия», которая была переведена на русский язык вместе с другими его статьями в 1983 г. «Что же касается задачи логики познания -- в отличие от психологии по знания, -- писал он, -- то я буду исходить из предпосылки, что она состоит исключительно в исследовании методов, используемых при тех систематических проверках, которым следует подвергнуть любую идею, если она, конечно, заслуживает серьезного отношения к себе».

Однако прежде чем подвергнуть новую идею систематической проверке, ее необходимо отыскать. В качестве метода поиска таких идей и гипотез Поппер выдвигает пресловутый метод «проб и ошибок», которому придает универсальный характер. Постановка и решение проблем, с которых начинается всякое исследование в науке, также ориентируются на метод проб и ошибок. Более того, фундаментально он является тем же самым методом, который используют живые организмы в процессе их адаптации. «Можно сказать, -- заявляет Поппер, -- от амебы до Эйнштейна всего лишь один шаг. Оба действуют методом предположительных проб и устранения ошибок». Разница между ними состоит в том, что амеба не сознает своих ошибок и поэтому устранение ее основных ошибок достигается устранением самой амебы.

Поппер считал, что когда этот метод начинает применяться все более сознательно и систематически, тогда он приобретает характерные черты научного метода. Сталкиваясь с определенной проблемой, ученый предлагает пробное ее решение в виде гипотезы или теории, которое затем подвергается систематической проверке и критике. Если гипотеза будет опровергнута, то она исключается из науки, если же выдержит такую проверку, то может быть временно включена в состав науки

Успех научного поиска во многом будет определяться тем, насколько многочисленными, разнообразными и смелыми будут выдвигаемые гипотезы и достаточное ли количество проверок они выдержали. Но ничего более конкретного о самом процессе генерирования и выбора гипотез Поппер не говорит. Более того, желая, по-видимому, подчеркнуть произвольный характер такого выбора, он заявляет, что от амебы до Эйнштейна рост знания всегда происходит одинаково, т.е. мы пытаемся разрешить наши проблемы и посредством процесса элиминации, или исключения ошибок, рассчитываем получить нечто приблизительно адекватное нашему пробному решению. Однако ученые не работают по методу проб и ошибок, хотя в некоторых случаях обращение к нему не исключается.

Таким образом, решение таких важнейших проблем методологии научного знания, как проблемы его возникновения и роста, не укладываются в узкие рамки гипотетико-дедуктивной модели. Эта модель решает задачи систематизации научного знания, дедукции следствий из гипотез и их проверки, но оставляет нетронутым вопрос о генерировании самих гипотез, формировании теорий и истории развития научного знания в целом. Все это показывает, что гипотетико-дедуктивный метод как специфический способ рассуждения, корни которого можно обнаружить еще в античной диалектике и риторике, нельзя смешивать с общей методологией научного знания. Поэтому модель такого знания нельзя свести ни к индуктивным, ни к гипотетико-дедуктивным методам рассуждения.

9. Наука как социальный институт. Наука и политика, наука и бизнес

Институциональностъ предполагает формализацию всех типов отношений, переход от неорганизованной деятельности и неформальных отношений по типу соглашений и переговоров к созданию организованных структур, предполагающих иерархию, властное регулирование и регламент. Процесс институциализации науки свидетельствует о ее самостоятельности, об официальном признании роли науки в системе общественного разделения труда, о претензии науки на участие в распределении материальных и человеческих ресурсов. Наука как социальный институт имеет собственную разветвленную структуру и использует как когнитивные, так и организационные и моральные ресурсы.

Наука как социальный институт включает в себя

1. ученых с их знаниями, квалификацией и опытом;

2. разделение и кооперацию научного труда;

3. четко налаженную и эффективно действующую систему научной информации;

4. научные организации и учреждения, научные школы и сообщества;

5. экспериментальное и лабораторное оборудование и др.

3 группы социальных функций науки: культурно-мировоззренческая - предлагаемые наукой ответы на вопросы постепенно стали элементами общего образования; как непосредственная производительная сила - создание каналов для практического использования научных достижений; социальная сила - двигатель НТП. Одним из важнейших открытий в области исследования науки как социального института явилось осознание того, что наука не представляет собой какую-то единую, монолитную систему, а представляет собой скорее гранулированную конкурентную среду, состоящую из множества мелких и средних по размеру научных сообществ, интересы которых часто не только не совпадают, но иногда и противоречат друг другу.

Наука -- это не только форма общественного сознания, направленная на объективное отражение мира и снабжающая человечество пониманием закономерностей, но и социальный институт. В Западной Европе наука как социальный институт возникла в XVII века в связи с необходимостью обслуживать нарождающееся капиталистическое производство и стала претендовать на определенную автономию. В системе общественного разделения труда наука в качестве социального института закрепила за собой специфические функции: нести ответственность за производство, экспертизу и внедрение научно-теоретического знания. Как социальный институт наука включала в себя не только систему знаний и научную деятельность, но и систему отношений в науке, научные учреждения и организации.

Как социальный институт наука включает в себя следующие компоненты:

• совокупность знаний и их носителей;

• наличие специфических познавательных целей и задач;

• выполнение определенных функций;

• наличие специфических средств познания и учреждений;

• выработка форм контроля, экспертизы и оценки научных достижений;

• существование определенных санкций.

Э. Дюркгейм особо подчеркивал принудительный характер институционального по отношению к отдельному субъекту, его внешнюю силу, Т. Парсонс указывал на другую важную черту института - устойчивый комплекс распределенных в нем ролей. Институты призваны рационально упорядочить жизнедеятельность составляющих общество индивидов и обеспечить устойчивое протекание процессов коммуникации между различными социальными структурами. М. Вебер подчеркивал, что институт - это форма объединения индивидов, способ включения в коллективную деятельность, участия в социальном действии.

Для современного институционального подхода характерен учет прикладных аспектов науки. Нормативный момент теряет доминирующее место, и образ «чистой науки» уступает образу «науки, поставленной на службу производству». В компетенцию институционализации включаются проблемы возникновения новых направлений научных исследований и научных специальностей, формирование соответствующих им научных сообществ, выявление различных степеней институционализации. Возникает стремление различать когнитивную и профессиональную институционализацию. Наука как социальный институт зависит от социальных институтов, которые обеспечивают необходимые материальные и социальные условия для ее развития. Исследования Мертона раскрыли зависимость современной науки от потребностей развития техники, социально-политических структур и внутренних ценностей научного сообщества. Было показано, что современная научная практика осуществляется только в рамках науки, понимаемой как социальный институт. В связи с этим возможны ограничения исследовательской деятельности и свободы научного поиска. Институциональность обеспечивает поддержку тем видам деятельности и тем проектам, которые способствуют укреплению конкретной системы ценностей. Набор базовых ценностей варьируется, однако в настоящее время ни один из научных институтов не будет сохранять и воплощать в своей структуре принципы диалектического материализма или библейского откровения, так же, как и связь науки с паранаучными видами знания.

Институциональность современной науки диктует идеал рациональности, который всецело подчинен социокультурным и институциональным требованиям и предписаниям. Процесс институционализации включает в себя следующие компоненты:

• ответственную за производство нового знания академическую и университетскую науку;

• концентрацию ресурсов, необходимых для научных инноваций и их внедрения, - банковская система и система финансирования;

• легитимирующие инновации представительские и законодательные органы, например, ученые советы и высшие аттестационные комиссии в процессе присуждения научных степеней и званий;

• институт прессы;

• организационно-управленческий институт;

• судебный институт, призванный разрешать или прекращать внутринаучные конфликты.

В настоящее время институциональный подход является одной из доминирующих инстанций развития науки. Однако он имеет недостатки: преувеличение роли формальных моментов, недостаточное внимание к психологическим и социокультурным основам поведения людей, жесткий предписывающий характер научной деятельности, игнорирование неформальных возможностей развития.

Наука и политика

В традиционном национальном государстве под научной политикой понималась в первую очередь система и институты принятия решений о стратегии развития научно-технического комплекса страны, а также действия по практической реализации этих решений.

Эта деятельность, за минимальными исключениями, располагалась в зоне бюрократической. Наука как социальный институт рутины и, как правило, мало касалась собственно политического процесса (борьбы за власть, голоса избирателей). Наука воспринималась лишь как одно из средств реализации военной, экономической и других направлений политики, впрямую связанных с перспективностью партийных программ. Свою роль играла наука и в международной политике, оказывая существенное влияние на престиж государства и подкрепляя его державные амбиции. Радикальное изменение ситуации заключалась в том, что современная научная политика во все большей мере становится политикой публичной. Расходы на науку, направления и формы ее развития, ее участие в жизни общества, -- все это становится предметом обсуждения и непосредственно влияет на электоральные перспективы отдельного политика или политической партии. Все большую роль в этих процессах начинает играть общественный контроль развития науки и использования ее достижений. Соответственно, жизненно важным для политики становится постоянный мониторинг отношения населения к науке вообще, к отдельным направлениям ее развития, к ее участию в других процессах (развитии образования, экономической структуры общества, инновационного процесса). Для этой цели политики вместе с научным сообществом постоянно проводят массированное изучение общественного мнения о науке. В странах Европейского Союза этим регулярно занимается служба «Евробарометр», в США -- ряд не менее известных институтов изучения общественного мнения. Эти обследования проводятся в тесном взаимодействии с институтами научного сообщества, а их результаты широко обсуждаются.

Американский философ XX века Томас Кун сказал, что развитие науки - не гладкая непрерывная линия. Скорее, это череда сменяющих одна другую концепций, причем новые идеи резким, можно сказать, революционным образом вытесняют старые теории. История науки знает примеры: в конце XIX века эволюционная теория Дарвина сменила представления Ламарка, затем теория Эйнштейна поглотила механику Ньютона, а принципы квантовой механики произвели переворот в наших взглядах на строение вещества. Сейчас непредвиденно резкие изменения происходят в самом процессе создания и использования нового знания. Результаты научных изысканий почти немедленно превращаются в реальность повседневной жизни. Сужение разрыва между производством и потреблением научного знания, между наукой и обществом, между знанием и человеком неизбежно ведет к множеству вопросов. Какова ответственность ученых и политиков за последствия научно-технического прогресса, которые не всегда бывают предсказуемыми?

УЧЕНЫМ НЕ СЛЕДУЕТ ЗАНИМАТЬСЯ ПОЛИТИКОЙ, НО ПОЛИТИКАМ СТОИТ ПРИСЛУШИВАТЬСЯ К УЧЕНЫМ

Роли ученого и политика не всегда четко определены, но все же и тем и другим следует держать в уме разделение функций. В идеале исследователи создают информацию об осуществимости и неосуществимости проекта, о вероятности успеха и риске, прямых и косвенных последствиях, они разоблачают стереотипы и предрассудки, но никогда не берут на себя ответственности за решение. Ученые могут указать на очевидные негативные последствия курения для здоровья, но не отвечают за принятие законов о запрете курения и правил продажи табачных изделий. Они анализируют положительные и отрицательные эффекты атомной энергии, но не принимают решений о строительстве или закрытии атомных электростанций или об испытаниях ядерного оружия. Дело ученых - заниматься наукой. Принимать решения - обязанность политиков.

Но есть один осложняющий фактор, который связан с природой знания и прочностью основания, на котором строятся научные выводы. Как считает Питер Дрент, можно выделить два типа знания. Первый - это прочное знание, которое является продуктом длительных и сложных экспериментов или эмпирических исследований и не вызывает споров и дискуссий в научной среде. Например, хорошо известно об отрицательном действии избыточных доз ультрафиолета на здоровье, со всей определенностью установлена связь между курением и раком легких. Есть множество других примеров, когда научные результаты не требуют обсуждения для принятия политических решений. Знание второго типа имеет вероятностный характер, оно не обладает достаточной прочностью и полнотой, а его применение связано с риском. В качестве примера можно привести влияние атмосферных изменений на биосферу или отдаленные последствия генетической модификации растений и животных. В отношении многих насущных проблем сегодняшнего дня нашим знаниям не хватает определенности либо потому, что эта определенность исключается природой самого явления, либо из-за недостатка информации. И было бы серьезной ошибкой предлагать такое вероятностное знание обществу и политикам в качестве установленной истины. Такие случаи вызывают массу толков и подозрений и подрывают доверие к науке.

Существует еще один аспект, общий для знаний обоего типа, который является необходимым предварительным условием использования научной информации в политике. Это - независимость знания. Император Юстиниан I, закрывший академию Платона (просуществовавшую до этого почти тысячу лет!) только потому, что мнения ученых не совпадали с его собственным, не понимал, что лишает политику источника силы. Однако и современные политики нередко совершают ту же ошибку, приглашая только тех экспертов и консультантов, которые полностью разделяют господствующие политические взгляды. Это неизбежно ведет к потере в обществе доверия к науке. Без независимости и свободы наука рано или поздно станет бесполезной и никому не нужной.

Одно из разочарований, которое нередко испытывают ученые, - невостребованность результатов и невнимание к ним. Ученых слушают, но не слышат. Политики часто игнорируют или даже искажают научные выводы, подтвержденные многочисленными фактами. Правда, отчасти это связано с противоречивостью самих научных результатов: одни исследователи предсказывают глобальное потепление, другие утверждают, что нас ждет похолодание, одни говорят, что лекарство помогает, другие - что приносит вред. Ученые хорошо знают, что различие в результатах часто можно объяснить разными методиками и условиями измерения, но публика и политики не готовы вникать в тонкости научных подходов. Еще одна причина игнорирования научных результатов заключается в том, что ученые часто не готовы дать четкие и ясные ответы на вопросы политиков. Как правило, лабораторные исследования далеки от реальных жизненных условий. Иногда результаты исследований отвергаются по идеологическим соображениям или потому, что они не отвечают текущим политическим целям.

Свобода и независимость - необходимые условия научных исследований. Ученые не должны отвечать за решения, принятые политиками, однако это не означает, что они освобождены от моральной ответственности перед обществом. Наука существует в определенных этических, социальных и политических рамках, от которых нельзя отмахнуться. Этические и политические нормы влияют на выбор гипотез, сбор данных, проведение экспериментов и оценку результатов. Ученые должны осознавать риск, связанный с неконтролируемым использованием некоторых научных результатов, и всерьез относиться к опасениям широкой публики. Проблема не в том, чтобы выбирать между свободой и ответственностью, а в том, чтобы попытаться найти баланс между ними или даже объединить их.

Наука и бизнес

Взаимодействие бизнеса и науки возникает в сфере внедрения инноваций, поэтому легко проследить связь прогресса экономики с научными изобретениями и открытиями. Экономика может называться инновационной, когда промышленное производство основывается на современных научных исследованиях, а различные новации находят применение в бизнесе, не потеряв актуальность. Создание продуктивного альянса науки и бизнеса на сегодняшний день является наиболее перспективным направлением развития российской экономики. Положительное влияние промышленно-научной кооперации на процессы инновационной активности в регионах и отраслях отмечается большинством исследователей.

Главной проблемой взаимодействия бизнеса и науки является практически отсутствие координации между наукой и реальным сектором экономики. Это объясняется тем, что основной целью исследований является познание мира и сущности явлений, чем занимаются ученые- фундаменталисты. Бизнесу, главная цель которого - получение прибыли, гораздо важнее практическое применение знаний, т. е. внедрение изобретений представителей прикладных наук для повышения качества продукции и рocтa прoизвoдительнocти.

В этой cвязи членов научного cooбщеcтвa мoжнo уcлoвнo разделить на ученых и изoбретaтелей. Ученые cклoнны к пoиcку нoвoгo знания ради caмoгo знания, незaвиcимo oт вoзмoжнocтей егo пocледующегo прак- тичеcкoгo иcпoльзoвaния, чтo в значительной мере затрудняет внедрение их прoектoв. Деятельнocть изoбретaтелей, в cвoю oчередь, направлена на прaктичеcкoе применение знаний в изoбретениях, нo oни не ориентированы на пoтребигеля и, зaчacтую, неактуальны.

Существует проблема неэффективности действующей системы трансфера технологий и внедрения инноваций, отсутствие у научных работников опыта технологического предпринимательства, а у бизнес-структур - информации о передовых научных достижениях и перспективах их коммерциализации.

В настоящее время инновационные технологии внедряются неравномерно, в основном в продуктовых и технологических отраслях: нефтегазовой, химической, приборостроительной. Между тем инновационность экономики состоит в том, что инновации должны быть востребованы не только в промышленном, но и в потребительском секторе экономики, внедряться в повседневную жизнь общества.

Для успешного внедрения инноваций в экономику необходимо участие трех субъектов: бизнеса, государства и научного сообщества. В таком альянсе наука выступает исполнителем инновационных разработок и исследований, государству отводится роль инвестора или заказчика разработок, а бизнес должен выступать как минимум активным потребителем инноваций, а как максимум - заказчиком, наравне с государством.

Одной из форм успешного взаимодействия науки, бизнеса и государства является государственно-частное партнерство в инновационной сфере. Такой инструмент включает в себя создание организационного альянса науки, государства и бизнеса в целях реализации общественно значимых исследовательских проектов в широком спектре отраслей экономики. Для успешного развития государственно-частного партнерства в инновационной сфере необходимо принятие соответствующих нормативных правовых актов и формирования целой отрасли законодательства, регулирующего как инновационную деятельность в целом, так и вопросы, касающиеся непосредственно государственно-частного партнерства. Также необходимо отметить, что отношения государства, бизнеса и науки в инновационной сфере должны носить партнерский, равноправный характер, иметь общие цели, финансироваться совместными усилиями трех сторон, a риски и полученные результаты должны распределяться равномерно. Таким образом, государственно-частное партнерство является важнейшим фактором дальнейшего развития России, так как обеспечивает большую отдачу от финансирования научных исследований и позволяет успешно решать вопросы дальнейшей коммерциализации их результатов.

Важным является влияние института научно-промышленной кооперации и на процесс воспроизводства человеческого капитала. Долгосрочные отношения взаимодействия науки и бизнеса способствуют обмену опытом, знаниями, промышленным стажировкам и планомерному повышению квалификации персонала. Все это естественным образом позитивно сказывается на совершенствовании человеческого капитала, его качественном обогащении.

10. Наука и ценности. Свобода научных исследований и ответственность ученого

Стремление выявить различные аспекты влияния ценностей на процесс научного Познания реализовалось в нескольких теоретических подходах, которые ряд исследователей называют аксиологическими концепциями.

Этическая концепция ориентирована на разработку кодексов научной этики применительно к различным научным сообществам. В такие кодексы включается принцип нравственной ответственности исследователя. В данном случае система ценностей рассматривается как важнейший фактор мотивации деятельностиисследователя.

Прагматическая концепция исходит из того, что развитие науки получает четкую аксиологическую ориентацию в ситуации, когда исследователи сосредоточат усилия преимущественно на разрешении общечеловеческих проблем. В этом случае система ценностей фактически выступает как фактор выбора направленийисследования.

Стагнационная концепция обосновывает методологическую позицию, в соответствии с которой следует приостановить (насколько это возможно) процесс продвижения "вглубь" материи до тех пор, пока развитие научного знания: естественного, технического и гуманитарного - чревато возникновением различного рода негативных последствий. В рассматриваемой ситуации система ценностей также является важнейшим фактором выбора направленийисследования, с тем отличием, что возможные результаты современных научных исследований рассматриваются в качестве своеобразных "антиценностей".

Синтетическая концепция направлена на поиск путей разрешения противоречий между естественными и гуманитарными областями современной науки, противоречий, острую социальную значимость которых еще в середине XX в. обосновал Ч. Сноу в работе "Две культуры". В данном случае речь идет о взаимосближении систем ценностей, лежащих в основе естественно-научного и социально-гуманитарного знания.

Прогностическая концепция трактует аксиологизацию науки как процесс, который в перспективе может обеспечить снятие противоречий системы "человек - социум - биосфера". Очевидно, в этом случае речь идет о ценностях, включенных в процесс прогнозирования социальных последствий развития науки.

В рассмотренных концепциях речь идет о разных системах ценностей, в той или иной мере влияющих на развитие науки. В существенной мере они дополняют друг друга, поскольку в комплексе рассматривают как внешние аксиологические факторы научного развития, так и систему внутренних ценностей науки.

Если рассматривать науку как социальный институт, то здесь роль ценностей - в обеспечении эффективности функционирования этого института.

При подходе к науке как к системе научно-исследовательской деятельности ценности являются важнейшими факторами целедостижения в системе этой деятельности.

В случае рассмотрения науки как системы знаний может быть применим принцип "свободы от ценностей" в том его аспекте, который связан с объективной истиной. Речь идет о необходимой элиминации (исключении) идущих от субъекта деформаций, искажений под влиянием личной и групповой тенденциозности, предрассудков, пристрастий и т.п.

К началу XXI в. расширение и углубление аксиологической проблематики произошло благодаря признанию того, что различные когнитивные (познавательные) и методологические формы - теория, метод, истина, факт, принципы познания и др. - сами получили не только когнитивный, но и ценностный статус.

На этом основании могут быть выделены две группы ценностей, детерминирующих процесс научного познания:

а) социокультурные (мировоззренческие) ценности, обусловленные социальной и культурно-исторической природой науки и научных сообществ, самих исследователей;

б) внутринаучные (когнитивно-методологические) ценности, выполняющие регулятивные функции и определяющие выбор теорий и методов, способы выдвижения, обоснования и проверки гипотез, оценивающие основания интерпретаций, эмпирическую и информативную значимость данных и т.п.

С одной стороны, подобная классификация является относительной, поскольку, например, научная истина - безусловная внутринаучная ценность. С другой стороны, та же истина включается (или не включается) в систему социокультурных ценностей. Так, широкое распространение в отечественном обыденном сознании интереса к различного рода экстрасенсам, астрологам, предсказателям, "ясновидящим" демонстрирует снижение ценностного статуса научной истины в этой сфере культуры.

В то же время обе рассмотренные группы ценностей находятся в сложной взаимосвязи.

Так, содержание истинного знания должно быть объективно нейтральным (объективность истины обеспечивается ее независимостью от чьих бы то ни было интересов и предпочтений). Вместе с тем сами научные истины являются ценностью как для науки, так и для общества в целом.

Внутринаучные ценности выполняют прежде всего ориентационную и регулирующую функции применительно к процессу научного исследования. К числу этих ценностей относят: методологические нормы и процедуры научного поиска; методику проведения экспериментов; оценки результатов научной деятельности и идеалы научного исследования; этические императивы научного сообщества; новое решение актуальной научной задачи и возникновение нового направления исследования; адекватное описание, непротиворечивое объяснение, аргументированное доказательство и обоснование, четкую, логически упорядоченную систему построения или организации научного знания.

Таким образом, могут быть выделены ценности-принципы, ценности-подходы, ценности-инструменты, ценности-нормы, ценности-регулятивы и др.

К числу важнейших ценностей-принципов может быть отнесен принцип объективности, который реализуется:

- в процедуре, фиксирующей совпадение знания со своим объектом;

- процедуре устранения из знания (в идеале) всего, что связано с субъектом и средствами его познавательной деятельности.

Можно сказать, что совокупность принятых научным сообществом на каждом конкретном этапе развития науки внутри-научных ценностей характеризуется как научная парадигма. С этой точки зрения обоснованная Т. Куном концепция истории науки как развития и последовательной смены научных парадигм позволяет характеризовать конкретную научную революцию как процесс радикальной смены принятых научным сообществом внутринаучных ценностей.

Действительно, в рамках конкретной научной парадигмы происходит усвоение каждым конкретным исследователем общепризнанных и стандартизированных норм и правил познавательной деятельности, в которых обобщается и стандартизируется исторический опыт общества в научно-познавательной деятельности. "Ученому предписываются определенные способы достижения целей, задаются должная форма и характер отношений в профессиональной группе, а его деятельность и поведение оцениваются в соответствии с принятыми в научном коллективе образцами и стандартами. Тем самым в значительной мере снимаются субъективно-иррационалистические, неопределенно-произвольные моменты в его профессиональном поведении, в первую очередь непосредственно в исследовательском процессе".

Безусловно, речь не может идти о тотальной смене ценностей, в сменяющихся парадигмах остаются в качестве методологического и мировоззренческого ядра универсальные ценности науки: истинность, объективность и др. Сменяются прежде всего ценности-подходы, ценности-инструменты, в меньшей мере - ценности-принципы. Так, принцип единственности истины в классической научной парадигме заменяется принципом плюрализма истин в неклассической и постнеклассической научных парадигмах.

В то же время принцип научной критики является универсальной ценностью науки как социального института, предохраняя научные теории и концепции от косности и догматизма. Так, центральная в философии науки К. Поппера идея фальсификации (опровержения), выступая в роли критерия научности (то, что может быть опровержимо в принципе, - научно, а то, что не может быть опровержимо, -догма), задает значимые ориентиры самокоррекции научного познания. При этом, с точки зрения К. Поппера, критика, присутствующая в научном познании, должна иметь место и в социальной жизни, по отношению к реальным событиям и процессам.

В понимании ценности критики как эффективного инструмента научного развития также проявляется взаимосвязь социокультурных и внутринаучных ценностей.

Внутринаучные ценности, таким образом, формируют основания для консолидации научного сообщества. Вместе с тем такая система ценностей испытывает на себе существенное влияние внешних по отношению к науке общекультурных ценностей конкретного общества. Внутринаучные ценности необходимо отличать от субъективных,которые отражают личностные и сугубо индивидуальные предпочтения.

В течение продолжительного времени эпистемология как теория научного познания и аксиология как теория ценностей существовали независимо друг от друга. Возможно, одной из причин этого был провозглашенный авторитетным социологом М. Вебером принцип свободы от ценностей в научном познании: если научное познание свободно от ценностей, то и аксиология не может рассматривать его в качестве собственного предмета исследования.

Наука, по Веберу, должна быть ценностно нейтральной, свободной от оценок. При этом защищаются: научная мысль - от "несанкционированного" вторжения идеологии, религии, политики, а университетское преподавание - от кафедральных демагогов, несущих в аудиторию не истины (строгое научное знание), а свои мировоззренческие взгляды, партийно-политические пристрастия, вообще "практические советы" (разговоры "за жизнь"). Вебер настаивает на том, "что действительно значимое воздействие на слушателей достигается сегодня в университетских аудиториях только посредством специальных знаний, сообщаемых квалифицированными специалистами, и что единственной специфической добродетелью, которую следует воспитывать в студентах, является "интеллектуальная честность".

Однако наука представляет собой универсальную ценность современной цивилизации, заключающуюся в рациональном освоении природного и социального мира. В конечном итоге ценностью являются и результаты научного познания - знание и сама истина. Развиваясь в одном пространстве культуры и общества с иными социальными институтами - экономикой, политикой, религией и др., - наука испытывает на себе их влияние, ощущает существенное давление политических, правовых, идеологических, религиозных и других социально-культурных ценностей. В связи с этим для науки как социального института невозможна нейтральность и социальная отстраненность. Однако интересы самой науки (а в конечном итоге и интересы общества) требуют сохранения одного вида нейтральности - нейтральность науки как знания, которое требует объективности и определенной автономии.