Основные составляющие философии науки

Стирание границ между строго научным и собственно ценностным знанием - давняя философская традиция. У нее много сторонников как в прошлом, так и в настоящем. Сошлемся на одного из самых бескомпромиссных - американского ученого М.Херсковица. Вот что он, в частности, пишет: "Даже факты физического мира видимы только через призму культуры, поэтому восприятие времени, расстояния, тяжести, размера и других "реальностей" опосредуется конвенциями данной группы". Получается, следовательно, что реальности, независимой и отличной от культурной, просто не существует. На спорности этого тезиса можно не останавливаться - она и так очевидна.

Как всегда, истину нужно искать где-то посередине. Наука не может функционировать вне общества, общественного контекста, безусловно насыщенного ценностями. Да, это контекстуальные, "внешние" по отношению к науке ценности. Но можно говорить и об "интекстуальных", внутренних, собственно научных ценностях, той же истине, критичности, интеллектуальной честности и т.д. Истина - это не только соответствие мыслей действительности. Есть в ней, скажем, и мировоззренческий аспект. Иногда он становится определяющим. Как в случае с Галилеем, например. Никого особенно не интересовало какое-то там соответствие; инквизицию беспокоило, что вместе с верчением Земли начнет "вертеться" что-то и в умах людей.

Особенно велика роль ценностей и оценок на переломных этапах развития науки, когда приходится искать совершенно новые решения, выбирать между конкурирующими подходами, намечать направления дальнейших исследований. Оценки незаменимы и при определении того, чем можно и чем нельзя заниматься в науке (нельзя ставить, например, эксперименты на людях, клонировать человека - пусть пока), а также при общественной экспертизе практического применения научных исследований (нельзя, к примеру, использовать какие-то мирные разработки в военных целях). Ценности и оценки являются важным фактором внутренней детерминации науки. Они помогают наладить и успешно вести научное исследование. Перефразируя одно крылатое выражение, можно сказать, что у того, кто пренебрегает ценностями, нет сердца, а у того, кто игнорирует научные достижения, нет головы.

Свобода научных исследований одна из очень значимых ценностей современной цивилизации, утвердившаяся в таком высоком статусе в ходе длительного и трудного процесса институционализации науки.

Социальная ответственность - ответственность отдельного ученого и научного сообщества перед обществом. Первостепенное значение при этом имеет безопасность применения тех технологий, которые создаются на основе достижений науки, предотвращение или минимизация возможных негативных последствий их применения, обеспечение безопасного как для испытуемых, так и для остального населения и для окружающей среды проведения исследований. Наряду с этим понятие социальной ответственности включает проведение исследований и экспертиз, направленных на решение стоящих перед обществом проблем.

Свобода научных исследований -- одна из очень значимых ценностей современной цивилизации, утвердившаяся в таком высоком статусе в ходе длительного и трудного процесса институционализации науки. В Конституции России содержится норма, гарантирующая свободу научного поиска. Ограничение этой свободы в каждом случае должно не только специально обосновываться, но и вводиться законодательным путем.

Существует широкий диапазон мнений о возможности и желательности регулирования исследований с тем, чтобы при их проведении соблюдались определенные этические нормы. Таким образом, свобода исследований рассматривается не как абсолютное право, а как то, что должно быть связано с определенными ограничениями и с ответственностью ученых перед обществом. А это значит, что и дилемма «свобода исследований или социальная ответственность» оказывается некорректной - ни один из членов оппозиции не исключает другого.

Особую остроту проблема нравственной ответственности приобрела в последнее время, в частности, в связи с прогрессом в области генной инженерии, поскольку это затрагивает интимные механизмы жизни. В 1975 г. ведущие ученые мира добровольно заключили мораторий, временно приостановив ряд исследований, потенциально опасных не только для человека, но и для других форм жизни на нашей планете. Объявление моратория было беспрецедентным событием для науки: впервые по собственной инициативе ученые решили приостановить исследования, сулившие им колоссальные успехи.

По мере разработки чрезвычайно строгих мер безопасности при проведении экспериментов некоторые исследования постепенно возобновились, но наиболее рискованные типы экспериментов до сих пор остаются под запретом. Это пример того, что социальная ответственность - органическая составляющая научной деятельности (впрочем, как и любой человеческой деятельности). Сейчас делается много попыток создания определенных этических кодексов, которые регулировали бы исследования в области генетики человека, выходят работы по этике генетического контроля. Например, К. Поппер считал, что естествоиспытатели должны давать клятву стремиться только к благу для людей и никогда к вреду. Провозглашен манифест Рассела - Эйнштейна о необходимости признать приоритет человеческих измерений развития науки и техники, создано Пагоушское движение, Всемирная федерация научных работников. Но могут ли кодексы, клятвы обеспечить полное решение проблемы?

Постановка проблемы и требование социальной ответственности ученых - необходимость нашего времени. Но в какой степени ей могут следовать ученые в своей деятельности? Самосознание современной науки раздвоено. С одной стороны, она еще не утратила память о том, что научное исследование есть движение к истине, с другой, став «профессией», она приняла на себя все характерные черты этого рода деятельности.

Известно, что фундаментальные научные открытия непредсказуемы, а спектр их потенциальных приложений бывает чрезвычайно широким. Уже в силу одного этого мы не вправе говорить о том, что этические проблемы являются достоянием лишь некоторых областей науки, что их возникновение есть нечто исключительное и преходящее, нечто внешнее и случайное для развития науки. В связи с этим следует подчеркнуть принципиальное суждение о том, что при изучении «человекоразмерных объектов поиск истины... непосредственно затрагивает и гуманистические ценности. С системами такого типа нельзя свободно экспериментировать. В процессе их исследования и практического освоения особую роль начинает играть знания запретов на некоторые стратегии взаимо- действия»266 .

Прикладные исследования («ноу-хау») - исследования возможности применения фундаментальных знаний для получения практических эффектов, изменение природных объектов в нужном человеку направлении. Иногда особенно в научно-технических комплексах трудно провести грань между фундаментальными и прикладными исследованиями, между научной разработкой и инженерной деятельностью. Но она существует, т.к. одни ориентируются на познание объективных законов природы, другие - на создание новых веществ, машинных технологий. Даже когда речь идет о прикладных разработках, характер которых вполне ясен, ученому подчас бывает не просто решить вопрос о своем в нем участии (например, участие в Матхэтенском проекте по созданию атомного оружия или созданию его в СССР).

Кроме того, сам прогресс науки расширяет диапазон таких проблемных ситуаций, в которых нравственный опыт, накопленный учеными, да и всем человечеством, оказывается недостаточным.

В этой связи можно привести мнение одного из ведущих отечественных биологов В.А. Энгельгардта о том, что в случае глобальных проблем, кризисов ученым не раз придется обращаться к своей совести, призывать чувство ответственности, чтобы найти правильный путь преодоления возникающих угроз. И, разумеется, дело общественной совести ученых мира, общей ответственности - всемерно бороться с причинами, вызывающими вредные, губительные последствия, направлять научные поиски на исправление вреда, который сама наука, не взвесив и не учтя возможных последствий, могла принести, и тем самым оказаться причастной к возникновению тех или иных глобальных проблем.

Одна из важнейших задач, которая стоит перед большой наукой, - это сказать, что нам не дозволено! Где пределы допустимой активности человека в различных сферах его приложения? В результате размышлений над этой проблемой складывается представление об «экологическом императиве», или о «запретной черте», переступать которую человечество не имеет права ни при каких обстоятельствах, ибо это означало бы его гибель или деградацию282.

Экологический императив - это совокупность таких недопустимых нарушений равновесия природы, которые могут повлечь за собой дальнейшее неконтролируемое изменение характеристик биосферы, сделать существование человека на Земле невозможным. И знание его требований превращается сегодня в жизненную потребность человечества. В этом плане представляет интерес исследования теоретиков Римского клуба, подходящих к построению «моделей мира» с учетом человеческого фактора. Они предлагают подчинить гуманитарным целям развитие науки и техники, экономический рост вообще. Гуманистические проекты членов Римского клуба являются своеобразным выражением протеста против «одномерного» технико-экономического развития техногенной цивилизации283.

Знание границы, «запретной черты» еще не означает, что люди будут следовать условиям экологического императива, согласовывать свои действия с теми возможностями, которые дает им Природа. Экологический императив требует переориентации большинства ценностных шкал человека. Нужно преодолеть самого себя, научиться по-иному воспринимать природу, по-иному относиться друг к другу. Одно из важнейших положений этого нравственного императива, по мнению Н. Моисеева, не только представление, но и ощущение «общепланетарной общности». Во многом был прав Тейяр де Шарден, когда говорил о сверхжизни как о будущем, в котором должны быть разрушены барьеры непонимания - религиозные, национальные, расовые.

Таким образом, формирования нового этоса современной науки происходит в лоне более широкого процесса - процесса становления нового планетарно- экологического сознания, соответствующего практике взаимодействия цивилизации и природы в современных условиях. Выработка этого сознания уже стала предметом пристального внимания мировой философии. Речь идет об артикуляции и коррекции ценностно-нормативных зависимостей и нормативов, регулирующих выбор стратегий и оценку смыслов деятельности человека. В новой системе ценностей и приоритетов, выстраданных цивилизацией, природа предстает уже не безразличным и косным резервуаром ресурсов, не объектом покорения и господства, а субъектом, живущим интенсивной внутренней жизнью, в зеркало которой смотрится человек и в отношении к которой он утверждает себя уже не просто как активное и умелое, но как свободно-универсальное, а потому и моральное существо. Отсюда и актуализация такого ригорического императива нового этоса науки: «Не должно быть безнравственной науки!» - как в смысле последствий применения ее достижений, так и в смысл

11. Проблема детерминизма в философии науки XX в. Детерминизм в случайность. Детерминизм и свобода человека

Детерминизм - учение о всеобщей закономерной связи и взаимообусловлености всех явлений. В философии детерминистические концепции описываются с помощью категорий причина и следствие, необходимость и случайность, возможность и действительность.

Детерминизм, как термин и обобщающее понятие, служит для обозначения класса философских концепций, утверждающих или признающих обусловленность, определяемость (детерминированность) всех существующих явлений наблюдаемого мира, включая и человека с его внутренним, субъективным, духовным миром, и некоторой первичной, субстанциальной реальностью (например, Богом -- теологический детерминизм, природой -- натуралистический детерминизм, или космосом -- космологический детерминизм и другие).

Первые детерминистские идеи зародились ещё в глубокой древности. Наиболее чётко они проявились в учениях таких древнегреческих философов, как Фалес, Гераклит, Демокрит, Эпикур и др. Они рассматривали природу как единое целое, стремясь охватить мыслью весь мир. При этом они не изучали отдельных звеньев, составляющих это единое целое, не дошли до расчленения природы. Поэтому и детерминистские идеи древних греков носили довольно общий характер, безотносительно к конкретным явлениям. В древнегреческой философии лишь в принципе утверждалась всеобщая связь всего, в принципе признавалась причинная обусловленность явлений природы и объективная закономерность всех процессов.

Дальнейшее развитие, детерминизм получил в XVIII веке. Важно назвать такие имена, ка Ф.Бекон, Т.Гоббс, Б.Спиноза, И.Кеплер, Г.Галилей, Р.Декарт, И.Ньютон, М.Ломоносов, П.Лаплас, а также французские материалисты XVIII века. Здесь получила своё завершение такая форма материализма, как метафизический и механистический материализм. Метафизическим он был потому, что философам и учёным данного периода времени диалектика была чужда. А механистическим потому, что в это время из всех наук механика заняла господствующее положение. Была сформирована механистическая картина мира. Всем казалось, что все процессы и явления реальной действительности подчиняются законам механики.

Детерминизм сыграл значительную роль в развитии науки Нового времени. Длительное время детерминизм был частью общих материалистически-механистических представлений о мире и процессе его познания, сложившихся в естествознании XVII-XVIII веков и господствовавших в нём, по существу, до конца XIX века. В рамках этих представлений мир рассматривался как гигантский механизм, все действия которого строго однозначно детерминированы в своём появлении и изменении чисто материальными причинными взаимодействиями и в конечном счёте законами механики Ньютона. В таком мире нет места не только какому-либо произволу или провидению, но и случаю, возможности, вероятности (концепция абсолютного или лапласовского детерминизма). Но уже с середины XIX века стали возникать концепции (статистическая физика, теория естественного отбора в биологии и другие), которые выходили за рамки такого представления о мире.

Переход науки от изучения простых динамических систем к вероятностным, эволюционирующим природным и социальным объектам сопровождался кризисом концепции лапласовского детерминизма, обусловив тем самым изменение идеалов аналитического, поэлементного характера познания, расхождение принципа причинности и принципа детерминизма. С формированием статистического вероятностного детерминизма в учении Чарльза Дарвина о естественном отборе, утверждающем целесообразный характер развития живых систем в биологии, обнаружилась существенная ограниченность причинного типа объяснений в научном познании. Дальнейшее освоение наукой саморегулирующихся систем (кибернетических, экологических, социальных) обусловило формирование новых категорий -- цель, самоорганизация, саморазвитие, прямые и обратные связи, отражение и других, а также соответствующих конкретно-научных форм и новых методологических регулятивов.

Однако научное познание неумолимо движется вперед, постоянно совершенствуется. Современные новейшие открытия в естествознании вновь обострили проблему детерминизма. Идеи развития в неживой природе, представления о самоорганизации, о взаимоотношении порядка и хаоса, о неустойчивых открытых системах и бифуркации… всё это требует принципиально нового философского осмысления, критического анализа. Как и прежде (в период революционных открытий в естествознании на рубеже XIX-XX веков), появились опять сомнения в справедливости принципа детерминизма.

Случайность

В система закономерностей явлений вселенной, в рамках общей детерминации, детерминации определение онтологического статуса случайности как исторически, так и по сей день является одной из наиболее актуальной и интересной проблемой науки и философии, поскольку это непосредственно связано с осмыслением и решением фундаментально мировоззренческих вопросов философии.

На вопрос, какую роль играет случайность в процесса становления явлений, учёные и философы давали отрицательный ответ. Основной причиной этого является то, что до конца 19-го века а философии

господствовала механистическая концепция, являвшаяся, в свою очередь результатом абсолютизации классической механики, поскольку единственно полноценной наукой о природе в ту пору была лишь классическая механика. Опираясь на принцип универсализации причинности, механистическая концепция признавала лишь господство необходимости во вселенной, и отрицала объективное существование случайности, как беспричинного, кажущегося явления." Однако развитие науки - особенно на рубежа 19-го и 20-го проявило необоснованность, абсолютизации классической механики, что было связано с появлением и развитием новейшей отрасли физических наук - квантовой механики. Это заставило по-новому осмыслить такие понятия, как "детерминация», закономерность", "случайность".

Дискуссии на эту тему, а позже и подтверждение данных квантовой механики с помощью кибернетики и генетики, привели к следующему результату: расширение вышеупомянутых понятий само собой вызвало крушение немеханистических взглядов. С одной стороны, классическо-физической закономерностью - динамической закономерностью заняла свое должное место квантово-физическо-статистическо-вероятностная закономерность и, тем самым эта закономерность била признана фундаментальной закономерностью вселенной; с другой же стороны - пролился свет на односторонность и ограниченность ранее господствующей лапласовской (каузальной) детерминации, что обусловило допущение непричинной детерминации и тем самым, расширение самого понятия детерминизма.

Следовательно, стало возможным признать случайность объективной категории и предоставить ей немаловажную роль в процесса становления явлений, которую прежде лапласовской детерминизм приписывал лишь категория необходимости. Случайность так же важна и первостепенна, как и необходимость. Объективная закономерность, определяющая становление вселенной, включает в себя как необходимость, так и случайность.

12. Проблема причинности в философии науки XX века

Переход науки от изучения простых динамических систем к вероятностным, эволюционирующим природным и социальным объектам сопровождался кризисом концепции лапласовского детерминизма, обусловив тем самым изменение идеалов аналитического, поэлементного характера познания, расхождение принципа причинности и принципа детерминизма. С формированием статистического вероятностного детерминизма в учении Чарльза Дарвина о естественном отборе, утверждающем целесообразный характер развития живых систем в биологии, обнаружилась существенная ограниченность причинного типа объяснений в научном познании. Дальнейшее освоение наукой саморегулирующихся систем (кибернетических, экологических, социальных) обусловило формирование новых категорий -- цель, самоорганизация, саморазвитие, прямые и обратные связи, отражение и других, а также соответствующих конкретно-научных форм и новых методологических регулятивов. Соответственно менялся категориальный каркас естественнонаучных концепций, структура теоретических построений, идеалы и нормы научного исследования.

В XX веке создание детерминистских концепций приобрело характер неудержимого потока (квантовая механика в физике, генетика и синтетическая теория эволюции в биологии, теория информации, кибернетика, синергетика и другие), что поставило науку и философию науки перед необходимостью выработки принципиально новой картины мира.

В этих научных теориях при описании и объяснении соответствующих природных явлений и явлений социального порядка всё более существенная роль стала отводиться понятиям неопределённости, случайности, возможности, вероятности, целесообразности.

Ситуация резко изменилась в связи с возникновением и развитием квантовой механики (квантовой физики). Объекты изучения - микрообъекты.

13. Причинность и телеологические объяснения в современной науке

Причинное объяснение многих физических явлений, т. е. реальное воплощение зародившегося еще в древности принципа причинности в естествознании, привело в конце XVIII - начале XIX вв. к неизбежной абсолютизации классической механики. Возникло философское учение - механистический детерминизм, классическим представителем которого был Пьер Симон Лаплас (1749-1827), французский математик, физик и философ. Лапласовский детерминизм выражает идею абсолютного детерминизма - уверенность в том, что все происходящее имеет причину в человеческом понятии и есть непознанная разумом необходимость. Философское учение об объективности закономерной взаимосвязи и взаимообусловленности явлений материального и духовного мира называют детерминизмом. Центральным понятием детерминизма является положение о существовании причинности; причинность имеет место, когда одно явление порождает другое явление (следствие).

Пьер Симон Лаплас провозгласил принцип причинности как фундаментальный закон природы. Лаплас считал, что если известно расположение элементов (каких-то тел) системы и действующие в ней силы, то можно с полной достоверностью предсказать, как будет двигаться каждое тело этой системы сейчас и в будущем. Он писал: «Современные события имеют с предшествующими событиями связь, основанную на очевидном принципе, что никакой предмет не может начать быть без причины, которая его произвела... Воля, сколь угодно свободная, не может без определенного мотива породить действия, даже такие, которые считаются нейтральными... Мы должны рассматривать существующее состояние Вселенной как следствие предыдущего состояния и как причину последующего. Ум, который в данный момент знал бы все силы, действующие в природе, и относительное положение всех составляющих ее сущностей, если бы он еще был столь обширен, чтобы ввести в расчет все эти данные, охватил бы одной и той же формулой движения крупнейших тел Вселенной и легчайших атомов. Ничто не было бы для него недостоверным, и будущее, как и прошедшее, стояло бы перед его глазами». Традиционно это гипотетическое существо, которое могло бы (по Лапласу) предсказать развитие Вселенной, в науке называют «демоном Лапласа». С этими словами перекликается убеждение А. Пуанкаре: «Наука детерминистична, она является таковой a priori (изначально), она постулирует детерминизм, так как она без него не могла бы существовать. Она является таковой и a posteriori (из опыта): если она постулировала его с самого начала как необходимое условие своего существования, то она затем строго доказывает его своим существованием, и каждая из ее побед является победой детерминизма».

В классический период развития естествознания утверждается представление о том, что только динамические законы полностью характеризуют причинность в природе. Лаплас пытался объяснить весь мир, в том числе физиологические, психологические, социальные явления с точки зрения механистического детерминизма, который он рассматривал как методологический принцип построения всякой науки. Образец формы научного познания Лаплас видел в небесной механике. Таким образом, лапласовский детерминизм отрицает объективную природу случайности, понятие вероятности события.

Новый этап проблематизации причинности связан с концепцией Д. Юма. Она и сегодня, по убеждению представителей аналитической философии, является основой для обсуждения этой проблемы. Юм пытался показать, что каузальность как необходимое отношение объективного порождения причиной следствия не обнаруживается в опыте, в котором не наблюдаются такие феномены, как «сила», «принуждение» или «необходимость». Человеческому представлению о причинности соответствует в природе лишь регулярная последовательность сходных событий. Восходящая к Юму аналитическая «теория регулярности» утверждает, что одно событие Я является и причиной события С тогда и только тогда, если а) события П и С имеют место; б) событие П имеет место раньше события С; в) всегда, когда имеет место Я-подобное событие, за ним следует С-подобное событие. Согласно Юму, наше представление о причинности основано на опыте, но выходит за его пределы, поскольку всякое суждение об отдельной ситуации причинности имеет общий характер, будучи основано на индукции, не являющейся формой необходимо-истинного вывода. Хотя понятие причинности не может быть обосновано онтологически и логически, оно допускает психологическое оправдание того, почему определенные каузальные суждения рассматриваются как истинные: ожидание привычных последовательностей событий есть свойство человеческого ума, переносимое на природу. По Юму, общие принципы описания причинных событий не могут быть обоснованы именно в силу несовершенства индукции. Таковы причины универсальности (всякое явление имеет свою причину) и единообразия (одинаковые причины постоянно продуцируют одинаковые следствия) причинности. До сих пор нет единого мнения о приемлемости этих принципов.

Современная проблематика причинности определяется следующими вопросами. Как следует анализировать понятие «причинность»? Какова логическая форма причинных суждений? Каковы носители причинных связей - события или состояния? Чем отличаются актуально действующие причины от потенциальных причин, симптомов, условий и предпосылок? Как различить причинные и случайные регулярности? Каков онтологический статус причинных связей и каковы основания для выбора между их реалистической и антиреалистической интерпретацией? Что имеет более фундаментальный характер: каузальная связь или каузальные законы? Можно ли редуцировать каузальные связи и законы к индетерминистским ситуациям? Имеет ли причинность направление? Как относятся между собой причинность и время, причинность и детерминизм, причинность и объяснение?

Анализ причинности в рамках теории деятельности обращается к антропологическим истокам представлений о причинности. Она определяется через термины «производить» и «препятствовать» (Г.Х. фон Вригт) и выступает как перенесение этих действий на неживую природу с помощью контрфактических высказываний. Вероятностный анализ причинности не связывает ее с детерминизмом; причина рассматривается как то, что делает следствие некоторым образом более вероятным. Для уточнения данной идеи вводятся понятия «позитивной статистической релевантности» (П. Суппес), «каузального процесса» (Г. Саймон) и используются контрфактические суждения о вероятности. Новейшее развитие науки оживило дискуссии по проблеме причинности, в частности, в связи с вопросом об индетерминистской интерпретации квантовой механики, релятивистскими теориями пространства-времени и неравновесной термодинамикой.

Телеология - в общем случае это такой способ понимания и объяснения явлений реального мира, при котором важное место отводится понятиям цели (целенаправленности, целесообразности) и функции (а также роли, смысла и др.). Утверждения, в которых содержатся понятия цели или функции, всегда являются ответом на вопросы «для чего?», «с какой целью?», а не что происходит, случается. Вопрос об уместности и точном смысле его применения за пределами характеристики человеческой деятельности относится к числу наиболее глубоких, древних и трудных философских проблем. Так, Аристотель не сомневался в необходимости телеологического объяснения всех (в том числе и неживых природных) явлений и считал понятие «целевой причинности» (causa finalis) столь же исходным и фундаментальным, как и понятия материальной, действующей и формальной причинности. Однако уже в древности высказывались и сомнения в справедливости такой точки зрения (Демокрит, Эпикур). И поскольку наука Нового времени (а также обобщающая и обосновывающая ее материалистическая философия) четко продолжила в этом вопросе «линию Демокрита», разработка телеологической проблематики на многие века изымается из области науки и передается, практически безраздельно, в компетенцию спекулятивной философии и метафизики. Именно поэтому телеологию часто определяют, как «идеалистическое учение о цели и целесообразности в природе», являющихся следствием деятельности какого-либо божественного или сверхприродного (спиритуалистического) начала. Однако ситуация резко меняется с середины 20 в. С одной стороны, к этому времени становится очевидной ограниченность тех детерминистических и каузальных представлений, которые были присущи классической науке. С другой стороны, стали возникать такие научные походы к объяснению сложноорганизованных явлений природы (напр., в рамках кибернетики, общей теории систем и др.), в которых понятиям цели и функции отводилось важное (если не важнейшее) место. Дискуссии, возникшие в этом русле, привели к четкому осознанию важности и неустранимости телеологии в различных ее формах и в биологии. В самом деле, весь специфически биологический язык описания и объяснения процессов жизнедеятельности насквозь пронизан такими оборотами, как «функция чего-либо», «цель чего-либо» и т.д., и, соответственно, ответами не только на вопросы «как?» и «почему?», но и на вопрос «для чего?» (напр., глаз нужен позвоночному животному, «для того чтобы видеть»; крыло нужно птице, «для того чтобы летать» и т.д.). Чтобы отмежеваться от традиционной, идеалистической (и теологической) телеологии, эту новую область научных интересов стали именовать телеономией (иногда -- рациональной телеологией и др.). В настоящее время вопрос о месте и роли так понимаемой телеологии при научном объяснении природных явлений, о соотношении ее с причинным походом является предметом оживленных дискуссий среди философов различных направлений. Но сам факт вхождения телеологической терминологии в различные разделы современной науки при описании и объяснении природных явлений можно считать состоявшимся.

14. Проблема редукции в философии науки ХХ в. Редукционизм и холизм. Редукционизм и эмерджентизм

Вторая основная проблема истории и философии науки после проблемы детерминизма - проблема редукции.

Редукция (букв. «сведение») возникла впервые как термин в феноменологии Эдмунда Гуссерля как одно из центральных понятий. Феноменологическая редукция - метод проникновения от вещей к феноменам, подлинным вещам.

Происходит «коперниканский переворот» - переход от восприятия мира в естественной установке (вещи как бы объективны и существуют вне моего сознания) к трансцендентально-феноменологической, сосредоточению на переживаемых сознанием состояниях (вещи есть образы подлинных феноменов в моем сознании).

Виды\этапы редукции Гуссерля:

1) Феноменологическая (уход от мышления вещей и внешнего мира к мышлению нашего восприятия их - не существует стула, есть наше восприятие стула

2) Эйдетическая (уход от, редукция конкретных фактов к сущностям. Переживаемые сознанием состояния рассматриваются не как конкретные переживания, а как вневременные сущности)

3) Трансцендентная (редукция сознания от конкретного моего сознания эмпирического Я к сущности и чистому Я, не скованному восприятием внешнего мира и эмпирическим опытом. В итоге мы обретаем понимание, что трансцендентность первична и всегда лежит в основе естественности)

Пример самого Гуссерля:

«Гуссерль брал в руки куб -- или прямоугольный параллелепипед, например коробок спичек, -- и показывал его аудитории, подводя ее к следующему наблюдению: как бы мы ни держали и как бы мы ни представляли этот куб, мы всегда будем видеть только три его грани одновременно, а ведь всего их шесть»

Вывод - нет всеведения, видимое всегда сочетается с невидимым, знание всегда предполагает незнание, познание - непознанное. Так же и имманентность, существование объекта во внешнем мире предполагает скрытую, но существующую в основе его трансцендентность-в-имманентности.

Именно в редукции как методологическом приеме многие философы и философские направления видели путь к единству науки через унификацию - редукционизм.

Теоретики редукционизма - Эрнст Нагель и Карл Густав Гемпель.

Эрнст Нагель: редукция - объяснение (дедукция) теории через другую теорию, первичную по отношению к ней. Корректная редукция нуждается в правилах соотнесения понятий и положений обеих теорий, наук.

Карл Густав Гемпель: дедуктивно-номологическая модель объяснения - всякое объясняемое явление может путем логической дедукции из общих законов и начальных условий. В 1930-е утверждал, что всякое высказывание, в т.ч. о внутреннем состоянии, можно быть редуцировано в высказывание о физических объектах, а уже оно - в предложение наблюдения. Не поддаются редукции только чисто аналитические логические и математические высказывания.

Пример объяснения самого Гемпеля:

«Положим, вы оставили на ночь автомобиль на дворе и утром увидели, что у него лопнул радиатор. Как объяснить, почему это произошло? В эксплананс, основу объяснения, входят два общих закона: вода при отрицательной температуре превращается в лед; объем льда больше объема воды. Конкретные условия здесь таковы: этой ночью температура упала ниже ноля; вы оставили автомобиль на улице и не слили воду из радиатора. Из всего этого можно сделать вывод: ночью вода в радиаторе замерзла, и лед разорвал трубки радиатора»

Бертран Рассел, Альфред Уайтхед - редукция математики к логике

Лев Александрович Блюменфельд - основатель кафедры биофизики на физическом факультете МГУ, активный сторонник идеи редукции биологии к физике.

Холизм - течение, полагающее, что мир и явления должны мыслиться и пониматься в целом, не поддаваясь редукции, разрушающей с целостностью явления и его смысл. «Целое больше суммы его частей».

Карл Поппер - критика редукционизма (теория Ньютона не может прямо происходить из предшествующей ей теории Птолемея, поскольку прямо противоречила ей. Следовательно, нельзя редуцировать теорию Ньютона до теории Птолемея). Кроме того, «хорошая» редукция должна быть результатом экспериментальных исследований и глубокой проработки - иначе «плохая» редукция ограничивается только сменой языковых средств (физикализм на словах, а не на деле - я говорю, что мое чувство есть физическое состояние, но никак не доказываю это)

Томас Кун - продолжение изучения отношения между теориями, науками. Все привычные связи существуют между науками и теориями только в рамках некой единой парадигмы - при смене парадигмы «распадается связь времен», и новые теории не могут быть редуцированы к старым другой парадигмы.

Пол Фейерабенд - «эпистемологический анархизм». Нет никакого оправдания выбора в пользу теории, более совместимой со старыми - это дает старым теориям неоправданное преимущество и побуждает ученых пользоваться устоявшимися убеждениями.

Вывод - редукция лишь один из вариантов отношений между теориями, науками.

Эмерджентизм - «перспективное, но слишком разнородное направление» (Борзенков). Изначальная идея - третий путь между физикализмом (все можно объяснить через физику и химию) и панпсихизмом, витализмом (все можно объяснить влиянием некой жизненной силы). Посыл - мир есть иерархия систем, в которой верхние уровни не сводимы к нижним. Так же и сознание, и иные сложные системы не могут быть редуцированы к физическим процессам - да, они происходят из них, но в процессе самоорганизации обретают новые, эмерджентные свойства.

Типичный представитель - теоретик самоорганизации Илья Пригожин. Органическая жизнь возникла из случайных процессов в неорганической материи - несмотря на происхождение, органику нельзя прямо редуцировать до неорганики, ибо в процессе самоорганизации и эволюции органика обрела множество новых свойств.

15. Системное движение в науке ХХ в. (общая теория систем, кибернетика, синергетика и др.) и его революционная роль в трансформации науки и научного мировоззрения

Идея системности под различными названиями - системный подход, системная идеология, системное движение - стала ведущей парадигмой методологической культуры XX века.

Иначе говоря, до XX века не существовало четкого представления о системе, не ставился вопрос о границах системного представления, об отличии системы от того, что не является системой, системность зачастую отождествлялась с целостностью.

Однако уже со времени возникновения науки в новоевропейском смысле слова системные представления о мире становятся достаточно содержательными.

Научное мышление системно по определению. Развитие науки поэтому представляет собой осмысление все более сложных системных организаций, снятие тех границ, которые накладывает каждая теория на познаваемый объект. Наука позволяет не только выделить исследуемый объект в целях изучения существенных для решаемой задачи аспектов, но и понять познанный объект как часть развивающейся системы, так как системное представление изучаемого объекта - результат конструктивной деятельности познающего субъекта.

С переходом к изучению больших и сложно организованных объектов прежние методы классического естествознания оказались неэффективными. Для изучения таких объектов в середине ХХ века стал активно разрабатываться системный анализ, или системный подход в исследованиях. Возникло целое «системное движение», включающее различные направления: общая теория систем (ОТС), системный подход, системно-структурный анализ и др.

Предпосылки системного подхода в науке формировались, начиная со второй половины ХIХ и в начале ХХ века - в экономической науке (К. Маркс), в психологии (гештальтпсихология) и пр. В середине ХХ века системные исследования развивались почти параллельно в биологии, технике, кибернетике, экономике, оказывая сильные взаимные влияния. Одной из первых наук, где объекты исследования стали рассматриваться как системы, была биология. Эволюционная теория Ч. Дарвина формировалась на базе статистического описания объектов исследования.

Основные принципы системного подхода к исследованию объектов любой природы сформулированы в междисциплинарной общей теории систем, первый развернутый вариант которой был разработан австрийским биологом-теоретиком Л. Берталанфи в 40-50-е годы ХХ века. Основная задача общей теории систем - найти совокупность законов, объясняющих поведение, функционирование и развитие всего класса объектов как целого.

Общая теория систем (теория систем) -- научная и методологическая концепция исследования объектов, представляющих собой системы. Она тесно связана с системным подходом и является конкретизацией его принципов и методов.

Общая теория систем была предложена Л. фон Берталанфи в 1930-е годы. Идея наличия общих закономерностей при взаимодействии большого, но не бесконечного числа физических, биологических и социальных объектов была впервые высказана Берталанфи в 1937 году на семинаре по философии в Чикагском университете. Однако первые его публикации на эту тему появились только после Второй мировой войны.

Основной идеей Общей теории систем, предложенной Берталанфи, является признание изоморфизма законов, управляющих функционированием системных объектов. Фон Берталанфи также ввёл понятие и исследовал «открытые системы» -- системы, постоянно обменивающиеся веществом и энергией с внешней средой.

Согласно Берталанфи, физические системы отличаются от живых образований тем, что закрыты по отношению к внешней среде, тогда как живые организмыявляются открытыми. Жизненный процесс организмов предполагает наличие входящего из окружающей среды потока материи, тип и объём которого определяется в соответствии с системными характеристиками организма. Также осуществляется вывод из системы в окружающую среду материи, как результата функционирования системы. Таким образом организмы обеспечивают себе дополнительную энергию, которая позволяет достигать негентропии, а также обеспечивает устойчивость системы по отношению к среде. Так, уже «Берталанфи проводит различие между закрытыми системами (в них не поступает и из них не выделяется вещество; учитывается лишь возможность обмена энергией) и системами открытыми, в которых постоянно происходит ввод и вывод как энергии, так и вещества».

Синергетика в контексте теории систем

Нетривиальные подходы к изучению сложных системных образований выдвигает такое направление современной науки, как синергетика, предлагающая современную интерпретацию таких феноменов, как самоорганизация, автоколебания и коэволюция. Такие учёные, как Илья Пригожин и Герман Хакен, обращаются в своих исследования к динамике неравновесных систем, диссипативных структур и производства энтропии в открытых системах.

Синергетика, основоположником которой является известный бельгийский физикохимик русского происхождения И.Р. Пригожин (1917--2003), показывает, что современная наука изучает системы очень сложной организации, для понимания которых сформулированы такие понятия, как хаос, бифуркация, диссипативные структуры, аттракторы, нелинейность, хаосомность, самоорганизация и др.

Синергетику часто называют наукой о сложном, учением о самоорганизации, об универсальных закономерностях эволюции сложных динамических систем, претерпевающих резкие изменения состояний в периоды нестабильности. Один из основателей синергетики, немецкий физик Г.Хакен определял ее не только как науку о самоорганизации, но и как теорию "совместного действия многих подсистем, в результате которого на макроскопическом уровне возникает [новая] структура и соответствующее функционирование".

Широкое распространение концепций синергетики как общенаучной парадигмы конца ХХ века поставило вопрос не просто о расширении категориального аппарата социально-гуманитарных дисциплин, а и об использовании достаточно универсальных математических моделей, разработанных в рамках теории нелинейных динамических систем и математической теории хаоса, тесно связанных с концепциями синергетики.

Синергетика исходит из того, что линейный характер развития процессов и равновесные состояния отнюдь не являются доминирующими в реальности; большего внимания исследователей заслуживает непредсказуемость поведения изучаемых систем в периоды их неустойчивого развития, в точках бифуркации, в которых малые случайные флуктуации могут оказать сильные воздействия на траекторию процесса (в то время как в условиях "равновесия", обычно рассматриваемых традиционной наукой, большие флуктуации мало влияют на ход процесса).

Возникающий вблизи точки бифуркации "хаос" не означает, что порядок исчезает; он означает, что динамика процесса становится внутренне (а не в силу внешних причин) непредсказуемой. Центральный вопрос, который обсуждается историками в этой связи - влияние случайностей, которые принципиально невозможно предугадать и прогнозировать, на общий характер развития изучаемого процесса. С этим вопросом связаны и новые подходы к изучению альтернатив общественного развития, возникающих в точках бифуркации.

Основные идеи синергетики (кратко):

1. Синергетика как отрасль современной науки имеет дело с очень сложно организованными системами разных уровней организации.

2. Каждая такая система предстает как «эволюционное целое». Целое предполагает связь и взаимодействие составляющих его частей, но оно не сводимо к сумме свойств отдельных элементов; оно качественно другое.

3. Для сложноорганизованных целостных систем характерна не единственность, а множественность путей развития (многовариантность, альтернативность).

4. В сложноорганизованных системах возможно возникновение самоорганизации. За счет самоорганизации система сможет сама выбрать оптимальный вариант своего развития.

5. Сложные системы характеризуются флуктуациями в точках бифуркации. Такие системы в этих точках как бы «колеблются» перед выбором одного из нескольких путей дальнейшего развития. Даже небольшое отклонение (флуктуация) может привести к резкому и существенному изменению поведения всей системы (эффект камнепада, снежной лавины).

6. Любые природные, а тем более социальные процессы имеют стохастическую (случайную, вероятностную) составляющую и протекают в условиях той или иной степени неопределенности. Сложные системы одновременно и определенны, и неопределенны, упорядочены и беспорядочны.

7. Синергетика рассматривает хаос (беспорядок) как сторону нового единства «порядок-беспорядок». Хаос может выступать как созидающее начало в механизме эволюции

Кибернетика в общей теории систем

Сам фон Берталанфи считал, что есть научные дисциплины , которые имеют (отчасти) общие цели или методы с теорией систем.

Кибернетика -- наука об общих закономерностях процессов управления и передачи информации в различных системах, будь то машины, живые организмы или общество.

Кибернетика (от греч. kybernetike -- искусство управления) - наука об общих закономерностях процессов управления и передачи информации в технических, биологических, социальных системах. Основателем кибернетики считается американский математик Н. Винер, опубликовавший в 1948г. книгу "Кибернетика". Объект изучения кибернетики - сложные динамические (изменяющиеся) системы; предмет ее изучения - процессы управления в таких системах; основная цель - оптимизация систем управления.

Кибернетика представляет собой междисциплинарное направление научного знания, исследующее системы с отрицательной обратной связью, где всякое отклонение системы от некоторого равновесного состояния после получения информации об этом корректируется управляющим устройством. Результатом такого поведения системы является уменьшение внешнего воздействия.

Термин «кибернетика» изначально ввёл в научный оборот Ампер, который в своём фундаментальном труде «Опыт о философии наук, или аналитическое изложение естественной классификации всех человеческих знаний», первая часть которого вышла в свет в 1834 году, вторая в 1843 году, определил кибернетику как науку об управлении государством, которая должна обеспечить гражданам разнообразные блага. В современном понимании -- как наука об общих закономерностях процессов управления и передачи информации в машинах, живых организмах и обществе, термин впервые был предложен Норбертом Винером в 1948 году.

Кибернетика включает изучение обратной связи, чёрных ящиков и производных концептов, таких как управление и коммуникация в живых организмах, машинах и организациях, включая самоорганизации. Она фокусирует внимание на том, как что-либо (цифровое, механическое или биологическое) обрабатывает информацию, реагирует на неё и изменяется или может быть изменено, для того чтобы лучше выполнять первые две задачи.

Кибернетические методы применяются при исследовании случая, когда действие системы в окружающей среде вызывает некоторое изменение в окружающей среде, а это изменение проявляется на системе через обратную связь, что вызывает изменения в способе поведения системы. В исследовании этих «петель обратной связи» и заключаются методы кибернетики.

Объектом кибернетики являются все управляемые системы. Системы, не поддающиеся управлению, в принципе, не являются объектами изучения кибернетики. Кибернетика вводит такие понятия, как кибернетический подход, кибернетическая система. Кибернетические системы рассматриваются абстрактно, вне зависимости от их материальной природы. Примеры кибернетических систем -- автоматические регуляторы в технике, ЭВМ, человеческий мозг, биологические популяции, человеческое общество. Каждая такая система представляет собой множество взаимосвязанных объектов (элементов системы), способных воспринимать, запоминать и перерабатывать информацию, а также обмениваться ею.

Кибернетика разрабатывает общие принципы создания систем управления и систем для автоматизации умственного труда. Основные технические средства для решения задач кибернетики -- ЭВМ. Поэтому возникновение кибернетики как самостоятельной науки (Н. Винер, 1948) связано с созданием в 40-х годах XX века этих машин, а развитие кибернетики в теоретических и практических аспектах -- с прогрессом электронной вычислительной техники.

Появление кибернетики явилось значительным шагом в формировании системного метода в науке. В рамках кибернетики впервые было показано, что процесс управления с общей точки зрения можно рассматривать как процесс накопления, передачи и преобразования информации. Само же управление можно отобразить с помощью определенной последовательности точных предписаний -- алгоритмов, посредством которых осуществляется достижение поставленной цели.

Кибернетическая система - целенаправленная система, в отношении которой принято допущение об относительной изолированности в информационном отношении и абсолютной проницаемости в материально энергетическом отношении. Логистическая система как целенаправленная, динамическая, является управляемой, в этом смысле относится к категории кибернетических систем.

Кибернетический подход - исследование системы на основе кибернетических принципов, в частности с помощью выявления прямых и обратных связей, рассмотрение элементов системы как некоторых «черных ящиков».

С философской точки зрения кибернетика дает новое представление о мире, основанное на роли управления, информации, организованности, обратной связи, целесообразности, вероятности. Социальное значение кибернетики заключается в новом представлении об обществе как организованном целом. Общенаучное значение кибернетики состоит в формулировке новых понятий, методов исследования, формировании гипотез о внутреннем составе и строении систем. Методологическое значение -- изучая более простые технические системы, кибернетика выдвигает гипотезы о работе сложных систем (живых организмов, мышления людей). И, конечно же, наиболее известное техническое значение -- создание на основе кибернетических принципов ЭВМ, роботов, персональных компьютеров и автоматизированных систем управления. ЭВМ работают по принципу "да-нет", и этого оказалось достаточно для создания вычислительных машин, хотя и уступающих мозгу в гибкости, но превосходящих его по быстроте выполнения вычислительных операций.

16. Научная картина мира и её роль в развитии науки. Глобальный эволюционизм как стержень современной научной картины мира

Научная картина мира -- это общие представления науки об объективной реальности. Такие представления не есть нечто застывшее, они находятся в постоянном изменении и развитии, отражая исторический уровень развития науки определенной эпохи. По степени общности и фундаментальности различают два вида научных картин мира: общенаучные и частнонаучные. Общенаучная картина мира -- это общие онтологические представления науки в целом того или иного исторического ее периода. Частнонаучная картина мира -- это модель объективной реальности либо той или иной области научного знания (естествознание, логика, математика, социально-гуманитарные науки, технонауки), либо отдельной науки (физика, химия, астрономия, биология, экономика, социология, история и др.), либо даже одной из научных дисциплин (механика, оптика, термодинамика, синергетика и др.). На протяжении длительного времени развития науки (начиная с Нового времени и вплоть до второй половины XX в.) фундамент общенаучной картины мира составляла физическая картина мира.