У истоков раскола Русской Церкви в XVII веке: исправление богослужебных книг при патриархе Никоне (1654-1666 гг.) (на материалах Требника и Часослова)

В стихире в чине Елеосвящения слова «беды отжени и печали» заменены на «обстояния отжени и скорби потреби». Слова «беда» и «печаль» имеют вполне определенные значения физических и душевных страданий, как и слово «скорбь», тогда как значение слова «обстояние» более расплывчато, связано как с осадой и окружением, так и с оградой, а также может иметь значение «положения» и «совокупности правил».

В чине Великого ангельского образа в «Оглашении» слова «к плачу благу, и ко всем скорбным и болезненным…» заменены на «к плачу благому, ко всем скорбным…», таким образом, удален союз «и», в данном случае - разделительный и способствовавший «линейному», последовательному восприятию текста и описываемых в нем действий, понимание которых выводится на обобщающий уровень. Значение изменений этой группы, таким образом, сопоставимо с масштабными сокращениями собственно описаний действий священника и верующих.

Целый ряд заменных фрагментов в дониконовской редакции подчеркивал значение священника как совершителя таинства. Так, в чине Елеосвящения в 1 песни Канона слова «помазание Твоих священник, благоутробне…» заменены на «помазание Твое священное…». Таким образом, в дониконовской редакции текста подчеркивалась роль священника в таинстве, тогда как в никоновской редакции речь идет о благодати самого таинства. В молитве на погребение священников слова «исход жития его исправи, во входе святых Твоих вчини» заменены на «исход жития его во входе святых Твоих праведных вчини». Слово «исправити», удаленное в никоновской редакции, имело значение как собственно «исправления», так и «выполнения обета», долга в данном случае - Бога в отношении священника. Этот мотив в никоновской редакции удален.

Значение самого действия по совершению таинства в большей степени было акцентировано и в дониконовской редакции чина Елеосвящения. Так, в Каноне в этом чине слова «тем маслом тайно помазуеми», подчеркивавшие значение елеосвящения как таинства, заменены на «темже елеем Твоим честным помазуеми», а слова «печатию Ти Божественного воображения» заменены на «печати Твоея Божественным воображением». В дониконовской редакции подчеркивается значение внешнего действия (имеется ввиду помазание) как отражение Божественного, в никоновской редакции - значение внутреннего содержания, «Божественного воображения». В священнической молитве в том же чине слова «насладитися Божественного непорочнаго и грознаго священнодейства» заменены на «наслаждатися Божественныя литургии», таким образом, удаляются эмоциональные определения богослужения.

В чине причастия больного слова «во обручение будущего Царствия Твоего, яко стену, и помощь, и возбранение противнаго» заменены на «во обручение Царствия Твоего, яко помощь еси, и стена, и возбранение противному». Таким образом, в дониконовской редакции речь идет о таинстве Причастия, как «стене и помощи», в никоновской редакции те же эпитеты относятся к Богу.

Немало фрагментов в дониконовской редакции подчеркивали значение совершающихся действий и в монашеских чинах. В чинах пострижения Малого и Великого ангельского образа значимость монашеских обетов как важного действия подчеркивается употреблением в «Оглашении» слов «Блюди, брате…», которые в никоновской редакции заменены на «Виждь, чадо…». В том же «Оглашении» слова «исповедание твое сие, о нем же хощеши истязан быти во Второе Пришествие Господа нашего Исуса Христа…» заменены на «исповедание твое, о нем же истязан будеши». Употребление в дониконовской редакции усиливающего значение слова «сие», а также сложной формы будущего времени также подчеркивали значимость монашеских обетов и волю постригающегося к принятию монашества («хощеши истязан быти»). В тексте «Оглашения» в чине Великого ангельского слова «иже хощет во след Мене ходити» заменены на «… по Мне ити». Если слово «вслед» означало следование за Христом, то «по Мне» имеет более глубокое значение, содержа как бы расширенное толкование этого следования как следования заповедям, образу жизни. То же значение имеет далее замена слов «в след ити» на «последовати».

Характерна также замена в тексте того же «Оглашения» слов «второе Крещение приемлеши днесь… грехи твоя очищает» заменены на «… от грех своих очищаешися». В дониконовской редакции в большей степени подчеркивается очищающая сила монашеского пострига как такового, в то время как в никоновской редакции этот акцент (благодаря возвратному залогу - «очищаешися») не столь силен. Здесь же при перечислении грехов, которых необходимо избегать, удалено слово «безчиние», заменное на «ласкание». Если «безчиние» означает неподчинение правилам, подчеркивая внешний элемент в жизни монаха, то «ласкание» имеет ввиду грех, относящийся к сфере внутренней жизни («человекоугодие»). Значимость самого оглашения в дониконовской редакции чина Малого ангельского образа подчеркивалась словами «Исповедую убо ти совершенное житие…», замененными в никоновском Требнике на «Сказую убо тебе…». Слово «исповедати» означает проповедь, исповедание веры, что снова подчеркивает значимость пострижения и обетов. Слов «сказовати» («сказати») несет в себе только более нейтральные значения «сказать», «сообщить», «открыть» В чине пострижения Великого ангельского образа в «Оглашении» слова «показую убо тебе» также заменены на «сказую». Слово «показати» также имеет значения большей наглядности - «явить», «показать», «указать».

Целый ряд изменений в монашеских чинах прямо акцентируют внимание на на внутреннем, сакральном содержании пострига. Изменения подобного рода имеются также в каноне в чине Великого ангельского образа и в молитвах перед совершением пострига. В 5 песни Канона слова «сохранением добродетелми, Христе, настави мя в праведныя облещися броня» заменены на «внимания прилежания пристави, Христе, правды оболк мя бронею». В дониконовской редакции речь идет о просьбе о наставлении, научении в добродетелях, чтобы «в праведныя облещися броня». В никоновской редакции «броней правды», по контексту, является само пострижение, и просьба - не о наставлении, а о внимании, «собирании ума» для принятия благодати. В данном случае, как видим, присутствует разное понимание значения пострига - как одной из ступеней в добродетелях в дониконовской редакции и как ниспослания небесной благодати прежде всего - в никоновской. Характерна в этом отношении замена слов «в праведныя облещися броня» на «броней правды…». Если «броня» - благодать, даруемая монаху в пострижении и само пострижение, то в таком случае в дониконовской редакции подчеркивается «праведность» пострига и его благодати, а в никоновской подчеркивается сакральное содержание принятия монашества - «броня правды», то есть являющаяся отражением, принадлежностью «правды». Таким образом, в дониконовской редакции делается акцент на внешнее действие, в никоновской - на внутреннее содержание.

В 8 песни Канона слова «образ Креста Твоего… им же низлагаем вражия коварства» заменены на «… в нем же низлагаем…». В этом случае, благодаря введению в никоновской редакции предлога «в» акцент переносится в внешней формы Креста и крестного знамения как действия на внутреннее содержание крестного знамения и, шире, Распятия. В 7 песни Канона слова «обветшавша созижди» заменены на «… назидай». Слово «созижди» означает возведение, восстановление, сотворение, что подчеркивает радикализм обновления человека с принятием монашества, тогда как «назидай» означает восстановление, помощь, наставление, приведение к вере, но не «сотворение»и полное обновление. А в 9 песни Канона слова «достойно звания святаго образа пожити» заменены на «достойно званию и святому образу…»: в никоновской редакции разделяются «звание» (монаха) и «образ» (ангельский), тогда как в дониконовской они слиты. Далее в той же песни слова «Спасе, яко именуем еси, Господи» заменены на «Спасе, яко нарицаем». Слово «именовати» имеет узкое значение имнования, называния, тогда как «нарицати» - не только именовать, но и «подразумевать», «признавать», таким образом, слово предполагает более глубокое восприятие.

В 1 молитве перед пострижением слова «сподобляя… чести святых… о Христе Исусе…» заменены на «… части святых… во Христе Иисусе». Если в дониконовской редакции идет речь о почести, достойной святых, то в никоновской - о соединении с ними, также как замена «о» на «в» также подчеркивает единение с Богом как цель монашеской жизни. Это же подчеркивается изменением во 2 молитве перед подстрижением слов «первенец Иерусалима» на «… во Иерусалиме». Далее в этой же молитве изменен порядок слов: слова «утверди его всегда язвы и крест Исусов на теле своем носити» заменены на «утверди его всегда язвы и крест Исусов носити на теле своем», что переносит логическое ударение на слово «носити» со слов «на теле», означающих внешнее делание монаха, тело человека.

В 3 молитве перед пострижением слова «укрепи его на брань невидимаго врага» заменены на «… невидимаго врага брань». Если в дониконовской редакции логическое ударение падало на слово «брань», что подчеркивало необходимость усилий со стороны человека, то в никоновской - на слова «невидимаго врага», что подчеркивало внутреннюю, духовную сторону подвига монаха. То же значение имеет удаление из фразы «и даждь ему благоугождати Тебе всегда» слова «всегда», также имевшего отношение к конкретной духовной практике, внешнему «деланию». Например, в чине пострижения Великого ангельского образа в стихире 2 гласа слова «к образу Божественному» заменены на «к Божественному образу», что переносит логическое ударение со слова «образ» на «Божественный».

В «Оглашении» в чине Великого ангельского образа слова «тому всем сердцем работати» заменены на «… всецело работати». Если в дониконовской редакции идет речь о внутренней работе («сердце» понимается как средоточие духовной жизни), то в никоновской - о «всецелой», внутренней и внешней «работе».

В обращении к постригающемуся слова «ангельского воображение» заменены на «ангельский образ». Слово «воображение» означает не только образ, но и действие, «начертание» образа, тогда как «образ» - результат действия, то есть свершившийся постриг. Таким образом, дониконовская редакция в большей степени акцентирует внимание на самом действии пострига и его благодатном значении. В этом же ряду стоит изменение в тексте при облачении принявшего постриг, когда слова «великий ангельский постриг» заменяются на «великий ангельский образ».

Множество изменений, касающихся понимания значения монашеского пострижения, содержатся в молитве после пострижения в чине Великого ангельского образа:

Особое внимание привлекают в этой молитве следующие изменения: слова «в онь же облечеся образ» заменены на «в онь же силою Твоею облечеся образ». Добавление слов «силою Твоею» подчеркивает внутреннее, благодатное содержание монашеского пострига. Еще одна замена в том же направлении - замена слов «… и ризою правды одеваяся» на «… и ризою в правду одеваяся». В дониконовской редакции идет речь о значении самого внешнего действия пострижения и облачения, в никоновской - о внутреннем содержании чина, о «правде» как его атрибуте. Еще одна показательная замена - слов «жизнь детелну» на «житие добродетелно». В данном случае слово «детелный» акцентировало внешнюю сторону монашеской жизни, означая бодрость, энергичность, активность, тогда как «добродетелный» подчеркивало внутренние монашеские добродетели. Далее в той же молитве слова «и мантию одеждею нетления вооружаем» заменены на «одеянием же в ризу нетления вооружаем». В этом случае реформаторами удаляется упоминание конкретной монашеской одежды - мантии, с заменой на обобщенное «риза».

В том же ключе находится и следующее изменение здесь же: слова «… сандалиями же наступивши на путь мира и спасения» заменены на «… да наступит на путь мира и спасения», что подчеркивает необходимость постоянной духовной работы для монаха. При этом в дониконовской редакции подчеркивалось само значение этого элемента облачения монаха, его благодатные свойства. Далее слова «пощением проходя, воздержания держа правило» заменяются на «воздержанием проходя, постничества содержа правило». В дониконовской редакции подчеркивается «правило воздержания», и, поскольку слово «воздержание» имеет широкий семиотический контекст (воздержания телесного - соблюдения поста, духовного - отвержения мирского, освобождения от страстей), то «правилу» подчиняется вся жизнь монаха. В никоновской редакции «прохождение» воздержания, то есть духовная, внутренняя сторона монашеской жизни, отделена от «внешней» - «постничества правила». Характерна здесь также замена слова «держа» на «содержа». Слово «держати» здесь имеет значение «придерживаться», то есть «держаться» внешне, в своих действиях, тогда как «содержати» во многом ассоциируется с «содержанием в себе» монашеских добродетелей. Наконец, слова «да постиг меру совершения» заменены на «… меру совершенства». «Совершение» означает «исполнение», «окончание», то есть ассоциируется с монашеским подвигом, тогда как «совершенство» как качество - с конечной целью этого подвига.

В обращении к постригаемому в чине Великого ангельского образа слова «кому обещаваешися, и кому отрицаешися, и кому обеты даеши» заменены на «кому обещаваешися и кому отрицаешися», что делает текст менее детализированым и его понимание более обобщенным (обеты, например, подразумеваются в слове «обещаваешися»). Также обобщающий характер имеет замена слов «се, от руки Христовы вземлеши я» (ножницы - Н.С.) на «… приемлеши я». Слово «взяти» понимается буквально, прияти - как буквально, так и в переносном значении - например, принятия на себя подвига. При облачении принявшего постриг слова «в ризу правды и веселия» заменены на «.. радования», что также ведет к менее конкретному восприятию текста.

Таким образом, перечисленные замены переносят акцент на внутреннее, сакральное содержание совершаемых действий, тогда как дониконовский текст подчеркивает значений этих действий как таковых, самих по себе.

Лишь немногие изменения противостоят доминирующей тенденции к сокращению детализации описания ритуальных действий и акцентированию внимания на их внутреннее содержание. Это изменение в чине Елеосвящения в ирмосе 7 песни Канона, где слова «любовию благоверия, паче, нежели пламенем опаляемии» заменены на «любовию благочестия». В слове «благоверие» ощутим акцент на истинность веры, значение слова «благочестие» более делает акцент на соблюдение внешней традиции. В 6 песни Канона в том же чине произведена перестановка слов: «чувства Спасе знаменающему» заменено на «знаменаному Спасе чувства». В этом случае в дониконовской редакции подчеркивался внутренний смысл таинства, так как логическое ударение падало на слово «чувства». В никоновской редакции подчеркивается значение действия, помазания («знаменания»), что усиливается формой прошедшего времени, как бы таинство уже завершилось, хотя помазание как таковое еще не произошло. Таким образом, подчеркивается абсолютная сила таинства. А в 9 песни Канона определение Богородицы «Всеблаженная» заменено на «Пречистая», что подчеркивает непорочность и чистоту («внешнее» выражение), тогда как в дониконовской редакции подчеркивалось блаженство, полученное от Бога.

В молитве на освящение воды в чине Крещения слова «умножив предание благодати» заменены на «возрастив залог благодати». Слово «предание» в данном контексте имеет значение полученной в Крещении благодати, тогда как «залог» имеет в основном мирские значения - «заклад», «невыплаченная подать», что подчеркивает обязанности человека в отношении Бога. В молитве на освящение воды в чине Крещения слова «да отбежат от нея наветующие созданию Твоему» заменены на «да бежат от нея…». Значения слов «отбежати» и «бежати» идентичны, но слово «отбежати» означает «отступление», то есть временный отход, тогда как «бежати» подчеркивает постоянство защиты крещаемого.

В молитве «жене родильнице» на 40-й день по рождении слова «в скончании четыредесяти дний» заменены на «во исполнении…». Слово «исполнение» имеет отчетливый оттенок обязанности, исполнения закона. Подобное изменение присутствует и в четвертой молитве на 40-й день по рождении, где слово «окончание» (дней очищения) также заменено на «исполнение».

В чине пострижения Малого ангельского образа в оглашении слова «увеждь же, яко молитвою и постом подобает ти умолити Бога» заменены на «веждь же…» (Изменение повторяется также в «Оглашении» в чине Великого ангельского образа). Слово «увеси» означает «узнать», «познать», понять, тогда как «веси» - знать. В дониконовской редакции шла речь о необходимости понять и познать (монашескую жизнь), в никоновской - о том, чтобы «всегда знать», или «помнить» о правилах монашеской жизни, таким образом, в дониконовской и никоновской редакциях акценты расставляются по-разному. Так же тенденция сохраняется далее, когда слова «поразумей же лукавыя помыслы» заменяются на «поразумевай же…». В том же «Оглашении» слова «не хощет бо престати враг…» заменяются на «не имать бо престати враг…». Введенная сложная форма будущего времени подчеркивает неизбежность нападений «врага», тогда как дониконовское «не хощет бо престати враг» - нежелание «врага» прекратить нападения на человека, но не неизбежность этих нападений, акцентируя внимание на внутреннем содержании монашеской жизни. Необходимость личного послушания и самоотвержения монаха подчеркивается в никоновской редакции перестановкой слов, когда слова в «Оглашении» «и никогоже от своих си, ниже царствия мирскаго и покой любо и чести, ниже самаго себе возлюбиши паче Бога» заменены на «ниже кого от своих, ниже самаго себе возлюбиши паче Бога, ниже царствия мира или упокоения коего любобуди, или чести». Таким образом, логическое ударение переносится на слова «ниже самаго себе возлюбиши паче Бога», тогда как в дониконовской редакции акцент делался на отвержение мира. В том же «Оглашении» введено усилительное «же», подчеркивающее необходимость терпения монахом унижений и скорбей: «ниже озлобления, ниже уничижения» вместо «ни озлобления, ниже уничижения». В том же «Оглашении» характерна замена, также подчеркивающая значение «внешнего делания» - «помолитися» на «обещатися».

Необходимость терпения унижений и скорбей в никоновской редакции подчеркивается также в конце «Оглашения», который претерпел существенные изменения по сравнению с дониконовской редакцией:

Как видим, в никоновской редакции этого фрагмента специально акцентируется внимание на внешней жизни монаха и трудностях как ее атрибутах.

В том же чине Малого ангельского образа значимость чина в никоновской редакции подчеркивается заменой слов «ангельского образа» на «великого и ангельского образа» и слова «усердство» (постригаемого) на «предложение», означающего не просто усердие, а жертву, самопожертвование. Кроме того, в самом в пострижении произведено изменение, когда постригаемый трижды (вместо одного раза) подает ножницы настоятелю, что также подчеркивает значимость его решения. А при облачении постригаемого слова «препоясует чресла своя во имя Отца, и Сына и Святаго Духа» заменены на «во умерщвление тела и обновление духа». Таким образом, в дониконовской редакции идет речь об освящении монаха именем Бога, в никоновской - о конкретных монашеских добродетелях.

Наконец, в чине Великого ангельского образа в молитве после пострижения слова «… и целомудрие в себе нося» заменены на «и целомудрия в себе обнося». В связи со значением слова «обносити» «носить о обход, вокруг» данное изменение могло восприниматься как подчеркивание внешнего «делания».

Приведенные примеры показывают, что нет оснований говорить о доминировании в позиции реформаторов акцента на духовное содержание обряда - как видим, большое значение придавали они и «внешнему деланию». В то же время, множественные сокращения описаний ритуальных действий, характерные для никоновского текста в сравнении с дониконовским все же говорят об определенной эволюции отношения к обряду, которая, однако, связана не столько с акцентированием духовного содержания обряда, сколько с изменением степени всеохватности религиозного акта, которое было отмечено выше и выразилось прежде всего в достаточно целенаправленном разделении церковной и мирской жизни.

Таким образом можно сказать, что никоновский текст достаточно серьезно меняет формируемый им характер предстояния человека Богу. Первым нововведением реформы может считаться переход от предстояния Богу конкретного человека со своими грехами к предстоянию «единого от христиан» (мирянина), «представителя» священства или монашества вообще: тем самым, верующему предлагается выйти на уровень обобщенного понимания себя как христианина.

Весьма характерным в этой связи представляется противостояние реформаторов и их противников в области отношения к греческой церкви. Павел Алеппский отмечает, что в России достаточно долгое время практиковалось «исправление веры» греков, когда, для приема в церковное общение нужно было пройти чин оглашения, подобно некрещенным. Т.А. Опарина, рассматривая подробно это «исправление веры», показывает, что исследование «конфессиональной чистоты» греков практиковалось до никоновской реформы, но после нее прекращается. Достаточно долгое время подобное же очищение (вплоть до перекрещивания) применялось и к украинскому духовенству. Эволюцию взглядов на соотношение русского православия и христианства в целом демонстрирует как само изменение позиции церковного руководства в отношении принципов реформирования богослужебных текстов, когда греческие книги выбираются в качестве эталона. Еще более ярко демонстрирует эту эволюцию практический ход исправления, когда книги правятся даже по изданиям богослужебных текстов, которые опубликованы на Западе. Так, А.А. Дмитриевский установил, что Служебник правился по Евхологиону венецианского издания, а одним из источников исправления Требника был, как уже говорилось, Требник, изданный в Киеве митр. Петром Могилой. Южно-славянское влияние прослеживается в никоновской справе и в области языка, в частности, Б.А. Успенским.

В этой связи следует признать правоту исследователей, подчеркивающих особое значение присоединения Украины и усиления контактов с Западом, характерное для рассматирваемого периода. Именно в связи с этим возникает понятие «христианина вообще» и постепенно пересматривается идея исключительности российского варианта православия. Именно эти культурные сдвиги отражаются и в установках справщиков текста.

Не менее серьезным новшеством реформы может считаться также изменение степени распространения религии на жизнь человека. Если дониконовский текст «воцерковляет» всю жизнь человека, то никоновская редакция разделяет сферы мира и церкви, причем достаточно целенаправленно.

Для дониконовского текста, как мы видели выше, характерно распространение религии на абсолютно в все сферы жизни и деятельности человека. В богослужебном тексте последствием этого являются детализированные описания ритуальных действий по совершению богослужению, вне стен храма последствием «воцерковления всей жизни», как представляется, стал отмеченный исследователями феномен «бытового исповедничества», когда религиозный ритуал пронизывает все сферы жизни человека. Вот как, например, описывает это состояние митр. Макарий (Булгаков): «... русские глубоко чтили свои храмы. Никто не проходил мимо церкви или монастыря, чтобы не остановиться, не обнажить главы своей и не помолиться, а если в церкви совершалась служба, то заходили и в церковь, становились на колена и клали земные поклоны... Русские молились так часто, что нелегко было найти подобных, а крестным знамением осенялись почти непрестанно. Каждый, пробудившись от сна нощного, первым долгом считал помолиться пред домашними иконами, и никто не выходил из дома, не помолившись, а проведшие ночь вне дома обращались к какому-либо храму и, взирая на возвышавшийся над ним крест, осеняли себя крестным знамением и совершали свою утреннюю молитву. Всякое дело и работу, важные и неважные, начинали молитвою, осеняли себя крестом и призывали имя Пресвятой Троицы. Садясь за стол для вкушения пищи, крестились и молились, вставая из-за стола, повторяли то же, в продолжение стола осеняли крестом каждое новое кушанье и питье, осеняя в то же время и себя, как поступал и сам царь. Молитвою же всегда и оканчивали день, отходя ко сну. Собираясь путешествовать, плыть морем, пахать землю, и в других подобных случаях призывали священников и просили их служить молебствия...». Именно таким образом выглядели последствия стремления пронизать религией все сферы жизни, характерного для дониконовского богослужебного текста.

В свою очередь, никоновский текст, стремясь разделить сферы мирской обыденности и церковной жизни, неизбежно должен был уделять меньшее внимание не столько самому ритуалу (понимание значимости которого полностью сохранилось), сколько детализации его совершения: ведь теперь ритуал относится только к сфере духовной жизни, а не жизни человека во всей ее полноте.

В области богослужебного текста эта позиция реформаторов выразилась в сокращении описаний действия священников и верующих, что уже повлекло непонимание со стороны духовенства (например, по поводу «запрета» на ношение нательного креста, который в действительности представлял собой только сокращение детализированного описания облачения человека, принявшего Крещение). Можно предположить, что не менее серьезные изменения под влиянием текста должны были произойти и в мирской жизни - это своего рода «освобождение» человека от религиозного ритуала как руководства в жизни, с пониманием различий сфер мирской и духовной жизни.

Определенной сложностью для религиозной жизни является здесь то, что «освобождение» от ритуала может влечь за собой и освобождение от его содержания - то есть религиозных ценностей. Вот почему никоновский текст предполагает «освобождение» от ритуализации в комплексе с новыми представлениями о Божестве, рассмотренными выше, а также с новыми представлениями о характере предстояния Богу «единого от христиан». Именно в этом контексте должна рассматриваться еще одна большая группа изменений, касающихся собственно позиции человека по отношению к Богу.

4.2 Никоновская реформа и эволюция позиции человека в сакральном диалоге

4.2.1 «Чувство ранга» и его эволюция

По словам И.А. Ильина, «настоящая религиозность предполагает в человеке (или соответственно сообщает ему) чувство предстояния, трепета, благоговения и собственного несовершенства. Человек созерцает Бога; именно от этого в нем возникает чувство ранга. Чувство ранга входит в самую сущность религиозного акта». Именно это чувство - понимание своего места по отношению к Богу - определяет позицию человека в сакральном диалоге. Область религиозной гетерономии - богослужебный текст - во многом формирует чувство ранга у верующего, поэтому и изменения, вносимые в текст, могут затрагивать эту область религиозного акта.

Одним из наиболее показательных примеров того, что позиция человека в диалоге с Богом, как ее «видит» богослужебный текст, менятся, является практически повсеместная замена местоимения «свой» (как правило, применительно к Богу (нередко - к Богородице)) на «твой». Иными словами, если ранее человек крайне редко «дерзал» обращаться к Богу личным «Ты», то теперь реформаторы делают специальный акцент на этом обращении: в Требнике изменения такого рода произведены в 39 молитвах и песнопениях, в Часослове замен местоимения «Свой» на «Твой» 14. Примером могут служить изменения в тропаре Кресту:

Одним из немногих исключений является изменение в четвертой молитве в 40-й день по рождении младенца, где слова «Ты… храняй младенца, Господи» заменены на «Сам… ». С этим изменением сопоставимо изменение в чине Венчания, в отпусте, где слова «молитвами Пречистыя Его Матере» заменены на «… Своея Матере». В то же время, замена «свой» на «твой» иногда касается также и обращения к человеку, как, в частности, в Псалме 127 в чине венчания, где слова «труды плод своих снеси» заменены на «… твоих…». Подобные же замены трижды имеют место и в тексте Часослова - все три замены обостряют восприятие молитвы, так как каждый раз речь идет о необходимости преодоления грехов (“удержи язык твой от зла”, “побди, вжигающе свещу твою”) и воздаянии за праведность (“обаче очима твоима смотриши и воздаяние грешником узриши” - в псалме 90).

Помимо обращения к Богу «Ты», в ряде случаев прямо вводится обращение (звательный падеж существительных, либо повелительное наклонение глаголов): например, «всех Царю» вместо «всех Царь», как в молитве на Великое освящение воды, «содетелю» вместо «содетель» в священнической молитве на Малое освящение воды. Подобные изменения имеют место еще в 20 случаях в Требнике и в 4 случаях - в Часослове (молитва Христу в службе Обедницы, воскресные тропари Христу и Богородице).

Иногда имеет место введение личного местоимения там, где его в дониконовском тексте не было. Так, прямое обращение «да исповестся Тебе» вместо «да исповестся» введено в чине Крещения в молитве оглашения, в том же чине в тайной молитве священника и в молитве на облачение крещаемого, в 4 и 9 песни Канона в чине Елеосвящения, а также в ряде других молитв в Требнике. Имеются изменения подобного рода и в тексте Часослова.

Введение более личного обращения может происходить также в результате перестановки слов: так изменилось логическое ударение и в третьем «Запрещении» в чине Крещения, когда слова «славу возслет Тебе» заменены на «славу Тебе возслет». В данном случае акцент переносится на обращение «Тебе». Подобные изменения неоднократно повторяются в тексте Требника.

Наконец, анализ изменений в Требнике показывает, что конкретизация значения притяжательности и лица осуществляется не только применительно к Богу. В 7 песни Канона в Чине на разлучение души от тела слова «Егда взыдете, пресвятии ангели…» заменены на «… всесвятии мои ангели». Введенное реформаторами слово «мои», конкретизирующее значение притяжательности, подчеркивает близость человека к небесным силам вообще, чего не было в дониконовской редакции.

Одним из немногих ислючений является замена в священнической молитве в чине Елеосвящения слов «Ты еси, Господи Боже наш» на «Ты еси Бог наш», таким образом, обращение удаляется. То же происходит в Чине погребения мирян, когда слова «… несть человек, иже… Тебе не согрешит» заменяются на «… несть человек, иже… не согрешит». В заупокойном тропаре в том же чине слова «идеже лицы святых Ти, Господи…» заменены на «идеже лицы святых, Господи…». В молитве на погребение священников прямое обращение также неоднократно удаляется путем удаления слов «Тебе», «Ты», «Господи». Наконец, в молитве на исход души слова «надежде неначаемым» заменены на «надежда неначаемых». Однако, в целом можно сказать, что направление изменений достаточно очевидно: сокращение «дистанции» между верующим и Богом. Причем, если выше мы видели ряд изменений, подчеркивающих близость Бога к верующему, то в перечисленных случаях можно видеть, что и представления о месте человека в сакральном диалоге также меняются в сторону близости к Богу.

Одновременно ряд синонимических и грамматических изменений вносят новые нюансы в понимание места человека в сакральном диалоге. Так, в тропаре Христу в службе Великого Повечерия произведена такая замена:

Наибольшее внимание обращает на себя здесь замена слова «молюся» на «прошу». Нюансы значения слова “просити” несколько отличаются от значений “молити”: “просити” - скорее обращаться с просьбой и даже требовать, нежели умолять. Мотив “требования”, выделенный нами как один из нюансов смысла, далее в той же службе вводится достаточно прямо. В молитве Манассии фраза “и молю от Тебе благости” дополняется и звучит как: “И молю, требуя от Тебе благость”. Слово “требовати”, кроме значений “бедствовать” и “быть в нужде” может пониматься и как просто “требование”, чего не было в дониконовском тексте.

Говоря о возможном восприятии этого и предыдущих изменений, вводящих мотивы “требования”, особо следует подчеркнуть, что Великое Повечерие - служба, совершаемая только в Великий Пост - самый строгий из 4 православных постов, предшествующий главному православному празднику - Пасхе. Великий Пост является временем особого смирения, воздержания, покаяния в грехах. Вот почему новая тональность указанных изменений вполне могла показаться верующим не совсем уместной. Не меньший резонанс должны были вызвать и другие изменения, касающиеся чувства ранга в диалоге с Божеством, и изменяющие эту часть религиозных представлений в сторону сокращения «дистанции» между Богом и человеком.

4.2.2 Характер покаяния и его изменение

Понятия о грехе и добродетели в богослужебном тексте и их эволюция

Еще одной важной тенденцией реформирования текста являтся обобщение самого понятия греха, когда некое обобщенное понятие в никоновской редакции может заменять перечисление ряда конкретных грехов, либо вводится слово, означающее грех, но с более широким, нежели в дониконовском тексте, семиотическим контекстом.

Так, в чине Крещения в молитве оглашения слова «ветхия оныя прелести» заменены на «ветхую оную прелесть». В дониконовской редакции подчеркивалось множество «прелестей» «ветхого» мира.

В чине Елеосвящения в священнической молитве слова, произносимые священником о себе «страстьми сладострастия валяющагося» заменены на «страстьми сластей валяющагося». Слово «сладострастие» имеет достаточно четкое значение плотской страсти, тогда как «сласть» - вообще мирские страсти и увлечения, включая и плотскую страсть. В той же молитве далее слова «беззакония и согрешения их очистиши» заменены на «прегрешения их очистиши», что не только сокращает текст, но и делает понимание грехов менее конкретным. Например, беззакония - нарушения церковных законов, законов государства, а также иноверие и безверие, нечестивость. Еще одно изменение в той же молитве - замена слов «сего ради грех юности нашей и неведения не помяни, Господи» на «… грехи юности нашея не помяни Господи», таким образом, удаляются слова «и неведения», конкретизирующие понимание грехов. Далее здесь же слова «в болезни душевной и телесной слежащу» заменены на «… сущему». Слово «слежащу» (лежать, болеть) подчеркивало бедственное положение человека, тогда как слово «сущий», как более нейтральное, выводит понимание болезни с конкретного на обобщающий уровень.

Похожие изменения содержится и в другой священнической молитве в том же чине, где слова «и еже согреших раб Твой, имярек, или преступи пред Тобою, словом или делом, или помышлением…» заменены на «и посети раба Твоего, имярек, и аще что согреши, словом, или делом, или помышлением…». Здесь также удалено перечисление конкретных грехов, но содержится просьба о милостивом посещении. Далее в той же молитве слова «или клятву преступи», означающие нарушение клятвы заменены «или клятвою огорчися», что не означает напрямую преступление клятвы, но может трактоваться и как «огорчение» или «раздражение» по поводу клятвы.

В другой священническое молитве в этом же чине слова «или очима помиза» заменены на «или очима воззрением, или веждома помаванием». Слово «помизати» имеет значения не только подмигивания, моргания, но также и значения колебания, сомнения, в данном случае, по контексту - также и в вере. «Воззрение» же означает лишь зрение, смотрение (на что-либо запретное), без конкретизации содержания греха. При этом добавление слов «или веждома помаванием» также не конкретизирует содержание греха, а означает лишь согласие человека на грех. Здесь же далее перечисление грехов - «или осязанием расслабися, или словом соблуди» заменено на более расплывчатое «или в коем любо движении плоти и духа».

В чине погребения мирян в священнической молитве слова «и всяко прегрешение волное и не волное, содеянное им…» сокращены до «всякое согрешение, содеянное им…», что также удаляет конкретизацию грехов.

В чине причастия больного в священнической молитве слова «Господь да сохранит тя от всякаго зла» сокращены до «Господь да сохранит тя», а слова «Господь да очистит Тя от всякия скверны» сокращены до «Господь да очистит тя», таким образом, удаляется упоминания о конкретных грехах и зле. В молитве на исход души слова, относящиеся к грехам, «в деле, и слове и помышлении» сокращены до «в деле, и слове». Более конкретно говорится о грехах человека и в заупокойном тропаре в его дониконовской редакции (Чин погребения мирян): слова «согрешением разрешение нам даровати» заменены на «долгов разрешение…». У слова «долги» значение менее конкретно, более расплывчато, чем у слова «согрешение», прямо означающего «грех», а не «долг». Подобное изменение содержится также и в тропаре Богородице в чине Малого освящения воды

В «Оглашении» в чине Великого ангельского образа слово «сопротивословие» заменено на «прекословие». Если «сопротивословие» означает пререкание, возражение, то «прекословие», помимо этих значений, имеет также значения склонности к спорам как черты характера, что обобщает понимание этого греха. Таково же значение и замены в этом тексте слова «реть», имеющего значения усердия, ревности, а также соперничества на «ревность», имеющее, помимо этих значений, также значения раздрожительности, гнева, то есть также связанного с чертами характера. Еще одна замена с таким же значением - замена слова «дерзость», означающего самоуправство, дерзость, неподчинение на «дерзновение», помимо этих значений, имеющего значение сильного чувства, страсти, также чуждых монашеству.

В молитве молитве на снятие кукули в чине Великого ангельского образа слова «а не угожати человеком или себе угожати» заменены на «не на угождение человеков или на самоугодие», что удаляет прямую отсылку к конкретному лицу (монаху) и вводит обобщенное понятие «самоугодия». В той же молитве слова «совлекся ветхаго человека, тлеющаго по похотем любосластия и прелести многообразного змия» на «… тлеющаго по славолюбию прелестника, многообразного змия». В никоновской редакции, как видим, сокращен перечень грехов «ветхого человека» (похоть, любосластие - в дониконовской редакции, «славолюбие» (частный случай греха вообще) - в никоновской).

В самогласне в чине Великого ангельского образа слова «от грех по отъческому обету возвратившагося блуднаго сына…» заменены на «от греха…». В этом случае в никоновской редакции подчеркиваются не «грехи» (данного человека), а «грех» как общее для всех людей понятие.

Наконец, в том же чине во 2 молитве перед пострижением слова «брань… к духовом злобе» заменены на «… к духовом лукавства». Если слово «лукавство» в основном относится к грехам, связанным с лукавством, ложью, отступничеством, то «злоба» относится к более широкому контексту, представляя «злобу» как целую область грехов.

Обобщение касается не только представлений о грехе, но и о добродетели. Так, отмеченная тенденция наблюдается в «Оглашении» в чине пострижения Великого ангельского образа при замене слова «братолюбие» (ассоциирующегося с любовью к конкретным людям) на «братование» (возможно, неологизм реформаторов), удаляющий лично-индивидуальное понимание христианской любви. Далее здесь же слова «ублажи его» (ублажить - сделать счастливым) заменены на «облагодати его» (речь, таким образом, идет о ниспослании благодати), а не только о счастье, что также представляет собой выход на уровень обобщения.

В чине причастия больного в священнической молитве удаляется конкретизация получаемых верующим духовных благ, когда слова «Господь да наполнит радости духовныя сердце твое» заменяются на «Господь радости духовныя да исполнит тя». Далее в той же молитве слова «… прощение грехов да подаст ти и причастника тя сотворит Пречистых и Животворящих Таин Своих» сокращены до «прощение грехов да подаст тебе», что также удаляет упоминание о конкретных духовных благах (в данном случае - Причастии). Аналогичные изменения содержатся и во второй священнической молитве в том же чине, когда слова «Очисти мя от всякия скверны плоти и духа, и повели двери отверсти недостойных уст моих» сокращаются до «Повели двери отверсти недостойных моих уст», таким образом, и здесь удаляется перечисление конкретных грехов человека. Далее в той же молитве слова «на восприятие Пречистаго Тела и Крове Твоея, да Тебе единаго насыщуся» сокращены до «да Тебе единаго насыщуся», что удаляет упоминание о таинстве Причастия.

Подобное изменение содержится также и в тексте Часослова, где в молитве Троице в чине Обедницы фраза:"... благоволи в настоящий сей час и о мне грешнем” заменена на “благоволи же и о мне грешнем”. Это сокращение также несколько меняет смысл: получается не просьба о благоволении "в настоящий сей час", а просьба вообще о благоволении.

В священнической молитве в чине причастия больного слова «да ни в тягость, ни в мучение, и ни в приложение грехов» сокращены до «да не в мучение, ни в приложение грехов». Далее, однако, слова «но во очищение» расширены до «но во очищение души и тела», что конкретизирует представление о получаемых человеком благах. Это изменение, таким образом, противостоит многим предыдущим, однако, является единственным в тексте Требника и не изменяет общей картины: целый ряд изменений вводят обобщенное понятие «греха вообще» в противоположность соредоточенности дониконовского текста на конкретных грехах. Представляет интерес то, что введенное таким образом обобщенное понятие о грехе влечет за собой и ряд изменений, касающихся характера покаяния верующего.

Один из наиболее очевидных примеров изменения характера покаяния можно заметить уже при взгляде не рассмотренное уже выше обращение священника к кающемуся в таинстве Исповеди. Если в дониконовских Требниках речь священника - не только призыв кающегося к покаянию, но и собственное покаяние - «аз бо таков же человек, и грешнее паче всех человек» - то в никоновской редакции обращения нет и речи о личной греховности священника: «Се чадо, Христос невидимо стоит… аще же что скрыеши от мене, сугуб грех имаши…». Понятна и причина изменения: на уровне понимания священника как носителя благодати священства его личная греховность не является актуальной (хотя и не отрицается): в данном случае она не влияет на совершение самого таинства, отсюда и удаление мотива личного покаяния священника. Характерно, что аналогичная тенденция просматривается не только в чине Исповеди, но и в ряде других чинов, где также происходит снижение «накала» покаянности, касающееся как священства, так и мирян. В тексте Требника изменений такого рода насчитывается более 200.

Среди этих изменений важное место занимает удаление покаянных молитв, псалмов, стихир, которое является одной из наиболее ярких черт никоновского «исправления» богослужебных текстов. Так, 5 покаянных молитв удалено из чина Исповеди, в чине Великого освящения воды удалена молитва «Славим Тя, Владыко Господи Вседержителю», а в конце службы - тропарь и кондак праздника. В молитвах 8 день по Крещении в никоновской редакции Требника удалена ектения в конце чина. В чине Обручения и венчания удалена молитва от скверны, читаемая священником в начале чина, сокращено прошение об обручаемых, в ектении в чине Обручения сокращен последний возглас. Из чина Венчания удален ряд молитв после ектении в начале чина: пение «Елицы во Христа крестистеся», прокимен и стих, ектения после совершения Венчания и пения тропарей, возглас после молитвы на снятие венцов. Не приводится и текст поучения священника новобрачным. Из чина Елеосвящения удалены 14 кондаков и 17 покаянных тропарей Богородице. В том же чине удалена так называемая «молитва прилежного моления», в дониконовской редакции повторяемая каждым из 7 священников, совершающих таинство, молитва священника «Царю и целителю страждущим…» и стихиры Богородице 8 гласа и чтение псалмов 50 и 90, а также Символа Веры, молитва «Услыши ны Господи… упование всем концем земли…» и существенно сокращен отпуст.

В чине на разлучение души от тела в дониконовских Требниках содержится 2 совмещенных канона - Канон Богородице и Канон прп. Андрея Критского. В никоновских же Требниках содержится только Канон прп. Андрея Критского. Причем из этого Канона также удален ряд текстовых фрагментов, которые носили покаянный характер, обращали внимание на прегрешения человека. Приведем лишь некоторые из них:

Въ беззаконіи зачатъ есмь, вскую родихсz, и се прогнёвахъ бг\а блг\аго, tхожду въ wгнь вёчный мучимъ быти.
Седаленъ: Маліи мои дни и лукавіи, и лёта моz со тщаніемъ tидоша, и протекоша во мнозе суете, времz жатвэ, близъ и серпъ, дш7етлённый находитъ тать, храмину ми дш7евную покоdпати тщасz, но qдв7о прчтCаz, потщисz изzти и избавити мz тогw крамолы явленіz.
Кондaкъ, глaсъ ѕ7. ДушE моS, душE моS, востaни, что2 спи1ши, конeцъ приближaетсz, и3 хощеши м0лвити: воспрzни2 ќбw, да пощади1тъ тS хrт0съ бGъ, и4же вездЁ сhй, и3 вс‰ и3сполнszй.
Вскўю изъ чрева матере моеz изыдохъ азъ, родивжесz wкаzннэ, почто не погибохъ абіе хџтzй воџгни вёчномъ мучитисz, ўвы, кто мz восплачитъ или кто помzнетъ мz.

Большое количество покаянных текстов удалены также и из Чина погребения мирян. Всего из чина погребения удалено 32 стихиры, ектения и чтение молитвы «Боже духовом и всякия плоти», удалены или заменены другими также и ряд песнопений при пении т.н. «Блаженных», целый ряд стихов и вторая ектения о усопшем.

Удаленные или замененные песнопения имели покаянный характер, подчеркивая грехи человека и тяжесть «разлучения от тела» его души, а также эмоционально и остро почеркивая тление и смерть тела. Зачастую эти песнопения заменяются текстами, посвященными грядущему воскресению мертвых и Царству небесному:

Дониконовская редакция	Никоновская редакция
Что сz мене плачите горцэ, q чл7цы, что всўе мzтетесz, что множество молвите пустошнаz преставленый всёмъ возвэщаетъ, тёмъ iwва прежде uслышавше, возопіемъ яко воистину смёрть мужу покой есть, но покой бж\е єгоже пріzтъ, яко единъ млCтивъ.	Хrт0съ тS ўпок0итъ во странЁ живyщихъ, и3 вратA р†йскаz да tвeрзетъ ти2, и3 цrтвіz покaжетъ жи1телz, и3 њставлeніе тебЁ дaстъ, њ ни1хже согрэши1лъ є3си2 въ житіи2, хrтолю1бче.

Также удален в дониконовской редакции и ряд прошений Ектении о усопшем:

Дониконовская редакция ...

Страница:

•  « 
•  5 
•  6 
•  7 
•  8 
•  9 
•  10 
•  11 
•  12 
•  13 

монография "У истоков раскола Русской Церкви в XVII веке: исправление богослужебных книг при патриархе Никоне (1654-1666 гг.) (на материалах Требника и Часослова)" скачать

Подобные документы

• Кормчая книга на Руси как источник церковного права

  Церковно-правовая ситуация на Руси в XVII веке. Издание Кормчей книги Патриарха Иосифа. Обстоятельства выбора и поставление митрополита Никона на патриарший престол. Участие Патриарха Никона в деле воссоединения Западно-русской Церкви с Восточно-русской.
  
  курсовая работа [94,3 K], добавлен 27.07.2014
  

• Раскол русской церкви в середине XVII века

  Причины раскола, разделившего великорусское население на две антагонистические группы - старообрядцев и новообрядцев; догматические, семиотические и филологические разногласия. Место и влияние церковного раскола в истории и в русской культуре XVII века.
  
  дипломная работа [110,7 K], добавлен 14.04.2010
  

• Русская православная церковь в XVII веке

  Сущность драматического столкновения церковной и светской властей. Основные причины раскола, его участники и последствия. Автокефалия Русской церкви, исторические этапы ее развития. Исправление церковных книг, особенности подчинения церкви государству.
  
  презентация [2,9 M], добавлен 13.12.2013
  

• Предпосылки Раскола русской православной церкви

  Сущность раскола, вызванного реформами церковных обрядов и исправлениями в богослужебных книгах, его влияние на общественную жизнь. Воздействие ереси на русскую культуру XV–XVI в. Характерные черты церковной реформы Никона. Решения Собора 1666-1667 г.
  
  курсовая работа [52,1 K], добавлен 03.05.2014
  

• Раскол Русской церкви: значение и смысл

  Церковный раскол - один из самых существенных явлений в истории российской духовной культуры XVII века. Деятельность патриарха Никона, его разногласия с ревнителями благочестия. Главные фигуры раскола. Особенности анафемы. Восприятие раскола на Руси.
  
  реферат [42,8 K], добавлен 28.12.2011
  

• Положение Русской Православной Церкви при монголах (в ХIII-ХV вв.)

  Отношение монголов к Русской Православной Церкви. Мученики периода монголо-татарского ига. Устроение Русской Церкви, положение духовенства в монгольский период. Настроения в духовной жизни церкви и народа. Выдающееся значение Русской Церкви для Руси.
  
  курсовая работа [27,0 K], добавлен 27.10.2014
  

• Церковный раскол XVII века

  Начало раскола. Монархия и церковь. Ход реформы. Противники Никона. Решения собора. Попытки восстановления древлеправославной веры. Гонения на древлеправославных христиан. Бегство церкви в леса и пустыни. Старообрядчество за рубежом. Жизнь церкви.
  
  курсовая работа [696,0 K], добавлен 14.01.2006
  

• История Русской Православной Церкви

  История русской церкви от крещения Руси до середины XVII века. Русская зарубежная церковь. Становление православной церкви от начала XX столетия и до наших дней. Отношения Советского государства и РПЦ в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
  
  контрольная работа [36,3 K], добавлен 10.11.2010
  

• Церковные реформы патриарха Никона

  Изучение биографии патриарха Никона. Характеристика его реформаторской деятельности в церковной и религиозной сфере. Анализ причин возникновения раскола. Суждение собора русских архиереев 1666 года о книжных и обрядовых исправлениях, соловецкий бунт.
  
  реферат [63,7 K], добавлен 15.05.2010
  

• Комплексный анализ основных моментов религиозной реформы патриарха Никона

  Причины и обстоятельства, ставшие поводом к религиозной реформе. Путь становления и основные идеи патриарха Никона. Черты личности патриарха, их роль в реформе и карьерном росте патриарха. Падение патриарха Никона, его предпосылки и последствия.
  
  курсовая работа [577,4 K], добавлен 02.05.2012
  

• Миссия на приходе в Русской Православной Церкви

  Богословское обоснование миссии и ее историческое развитие в Русской Православной Церкви на приходе. Возрождение Русской Духовной миссии в современной России. Основные принципы миссии Церкви, ее юридическое право и практическое применение в государстве.
  
  дипломная работа [79,5 K], добавлен 20.09.2013
  

• Російська православна церква в XVII столітті

  Російська церква: від хрещення Русі до середини XVII ст. Розкол російської православної церкви. Помилкові реформи патріарха Никона. Протопоп Авакум, позбавлення старообрядної церкви єпископів. Введення троєперстія на вічні часи як великого догмату.
  
  реферат [29,2 K], добавлен 20.06.2009
  

• Архивы Русской Православной Церкви Синодального периода

  Архивный Фонд Российской Федерации. Новейший период истории Русской Церкви. Архивы духовных школ Московского Патриархата. Существование Церкви в СССР. Положение верующих в союзных республиках. Сохранение церковных общин и религиозных организаций в СССР.
  
  реферат [21,6 K], добавлен 25.08.2013
  

• Деятельность Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

  Служение Святейшего Патриарха Алексия II - предстоятеля Русской Православной церкви. Назначение священника настоятелем Успенского собора города Тарту. Развитие катехизаторской, религиозно-образовательной и воспитательной деятельности церкви в обществе.
  
  реферат [566,2 K], добавлен 17.05.2012
  

• Деятельность Русской православной церкви в конце 1930х – первой половине 1940х гг

  Отношение Советской власти к Русской Православной церкви в конце 1930х – первой половине 1940х г. Деятельность Московского патриархата на не оккупированной территории СССР. Положение Русской православной церкви на оккупированной территории СССР.
  
  дипломная работа [71,2 K], добавлен 25.04.2012
  

• Социальная концепция русской православной церкви

  Основательный подход Русской Православной Церкви к широкому кругу проблем жизни общества и политико-идеологической трансформации российского общества. Проблема церковно-государственных взаимоотношений и современная социальная концепция православия.
  
  реферат [28,2 K], добавлен 15.02.2015
  

• Русская православная церковь в Российской империи

  Обзор литературы по истории Русской церкви в период с XVIII века по 1917 год. Правовое положение Русской православной церкви в Российской Империи, ее место в государстве. Упадок и кризис православия. Факторы, влияющие на отношение крестьян к РПЦ.
  
  курсовая работа [39,7 K], добавлен 30.01.2013
  

• Символические тексты православной церкви

  Определение символических текстов XVII-XIX веков. Значение, история и причины появления символических книг на западе и на православном востоке. Догматические послания иерархов XVII-XIX вв. о православной вере; пространный христианский катехизис Филарета.
  
  реферат [32,0 K], добавлен 28.02.2012
  

• Милосердие и благотворительность как вероучительные принципы христианской церкви

  История социально-политических противостояний, раскола и реформирования Русской православной церкви. Вероучительные особенности старообрядческого богословия и возникновение принципа милосердия христианской церкви. Развитие церковной благотворительности.
  
  статья [22,4 K], добавлен 24.07.2013
  

• Служение русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

  Политическое и правовое положение русской православной церкви в военное время. Патриотическое служение РПЦ в годы Великой Отечественной войны. Административное устройство. Статусная и структурная идентификация. Отечественная и зарубежная историография.
  
  курсовая работа [64,4 K], добавлен 10.12.2017
  

Другие документы, подобные "У истоков раскола Русской Церкви в XVII веке: исправление богослужебных книг при патриархе Никоне (1654-1666 гг.) (на материалах Требника и Часослова)"

• главная
• рубрики
• по алфавиту
• вернуться в начало страницы
• вернуться к началу текста
• вернуться к подобным работам