Приложение 1

Гайд интервью Для проведения экспертного опроса с представителями французских волонтерских организаций был использован аналогичный гайд, переведенный на французский язык.

Вступление

Добрый день! Давайте познакомимся, меня зовут Марина! Большое спасибо Вам за то, что Вы согласились поучаствовать в моем исследовании, которое посвящено изучению волонтерских организаций в нашей стране и в такой стране, как Франция. Моя цель - изучить и сравнить организационные особенности функционирования волонтерских объединений в этих двух странах.

В данный момент я заканчиваю факультет социологии НИУ ВШЭ, и это исследование я провожу в рамках моей дипломной работы.

В исследовании принимают участие координаторы и руководители волонтерских организаций. Все полученные данные будут использоваться в строго обобщенном и анонимном виде. Нашу с Вами беседу я буду записывать на диктофон. С этими записями буду работать только я. Они не будут воспроизводиться в какой-либо аудитории.

Если по ходу исследования Вы не сможете или не захотите отвечать на некоторые вопросы, Вы можете смело их пропускать. Если у Вас остались какие-то вопросы, я с удовольствием на них отвечу.

Общие сведения об организации

Для начала я бы хотела задать Вам пару вопросов относительно Вашей волонтерской организации:

Расскажите, пожалуйста, кратко про ту волонтерскую организацию, в которой Вы состоите.

Какова ее основная цель?

Что входит в сферу деятельности Ваших волонтеров?

Кому (чему) адресованы результаты Вашей деятельности? Кто их получатель или на что они направлены?

Каков юридический статус Вашей волонтерской организации N? Существует ли у Вашей организации устав?

Расскажите, пожалуйста, какова история организации N. Это российская организация или зарубежная? Когда она возникла? Кто ее основал? Известно ли Вам, как возникла такая идея? Где находится головной офис? Существуют ли филиалы у Вашей организации в других городах (странах)? Когда появился российский филиал?

Общие сведения об эксперте

А сейчас я хотела бы обратиться к той роли, которую играете лично Вы в волонтерской организации N.

Какую должность Вы занимаете в организации N? Как давно? Как Вы пришли к этому? Являетесь ли Вы членом этой организации, если у Вас существует система членства?

Почему Вы решили обратиться именно к этой организации?

Чем занимались ранее? Помните ли Вы Ваш первый опыт работы в некоммерческом секторе? Что это было?

Какой ВУЗ Вы закончили, по какой специальности?

Скажите, пожалуйста, Вы работаете только в организации N, или совмещаете с другой деятельностью? Если да, то с какой?

Скажите, пожалуйста, что входит в круг Ваших прямых обязанностей в волонтерской организации N? Занимаетесь ли Вы еще чем-либо вне круга Ваших прямых обязанностей?

Оплачивается ли Ваша деятельность? Заключен ли у Вас контракт с волонтерской организацией N?

Вносите ли Вы какой-либо материальный вклад в Вашу организацию? (Пожертвования, членский взнос)

Довольны ли Вы Вашей работой? Полученным опытом? Вы хотели бы что-нибудь изменить в Вашей текущей позиции?

Как долго Вы планируете продолжать работать в организации N? А в области некоммерческих организаций в целом?

Внутренняя организация

А теперь давайте поговорим подробнее о том, как устроена внутренняя организация в Вашем волонтерском объединении:

Расскажите, пожалуйста, из каких элементов (подразделений, отделов) состоит Ваша организация? Кто является участниками Вашей организации? (волонтеры, координаторы, кто еще?) Существуют ли в Вашей организации участники, деятельность которых оплачивается материально?

Существуют ли в Вашей организации формальное разделение ее участников на «вышестоящих» и «нижестоящих»? Если да, то в чем это проявляется? А можно ли сказать, что на практике такое разделение между участниками Вашей волонтерской организации соблюдается в действительности? Если такое разделение существует на практике, опишите, пожалуйста, как стоятся отношения между «начальниками» и «подчиненными»? Существуют ли конфликты (напряжение) на этой почве? Может ли «простой» волонтер обратиться непосредственно к главе организации N с каким-либо вопросом или предложением? А к координатору? Говоря о конфликтах, как часто они случаются в Вашей волонтерской организации? Что обычно является их причиной, поводом? Носят ли обычно такие конфликты тяжелый или, напротив, легкий характер? Как Вы обычно решаете разного рода конфликты? Где и как Вы обычно проводите организационные собрания? Опишите, пожалуйста, кратко Ваше традиционное собрание.

Критерии отбора

А теперь давайте обратимся к тому, как в Вашей организации N происходит набор на оплачиваемые должности (если такие имеются) и каким образом осуществляется поиск волонтеров:

Скажите, пожалуйста, каким образом в Вашей организации осуществляется подбор кандидатур на оплачиваемые вакансии (если такие имеются)? По каким критериям, что это за вакансии? Как часто Вы обращаетесь к интернет-сервисам, объявлениям для подбора персонала? Часто ли Вы используете поиск в круг своих знакомых и друзей для того, чтобы найти человека на должность?

А по каким каналам Вы осуществляете поиск волонтеров? Как Вы привлекаете волонтеров в проекты? А по каким критерием (если такие существуют) происходит набор волонтеров и их распределение по проектам?

Проводите ли Вы тренинги/обучение для волонтеров? Если да, то как часто и что представляют из себя такие мероприятия?

Часто ли бывает так, что волонтеры приходят к Вам в организацию, а затем уходят навсегда по прошествии определенного времени? Если да, то по каким причинам, как Вам кажется? Как Вы поддерживаете интерес волонтеров к делу?

Штатные работники

На следующем этапе нашей беседы я бы хотела поговорить с Вами о тех людях, которые занимают оплачиваемый пост в волонтерской организации N (если такие имеются), а также, пожалуй, о самых главных персонажах - самих волонтерах:

Можно ли, на Ваш взгляд, описать в нескольких словах человека, занимающего оплачиваемый пост в волонтерской организации? Кто этот человек: какое у него образование, какой опыт за плечами, может ли он сочетать свою работу в волонтерской организации с работой в другом месте (в каком)? Какими личными и профессиональными качествами он обладает?

Как решается, кто займет пост руководителя организации/помощника руководителя/менеджера и т.д. из уже существующих сотрудников (на организационном собрании сотрудников, на общем организационном собрании с волонтерами путем голосования, решение идет «сверху», инициативу проявляет сам кандидат)?

Каков его график работы? Каков его круг обязанностей? Может ли он выполнять свои обязанности в выходные дни, во вне рабочее время? Может ли такой работник быть одновременно еще и волонтером, то есть участвовать наравне с волонтерами в добровольческой деятельности?

Волонтеры

Опишите, пожалуйста, если это возможно, Вашего типичного волонтера. Какие это люди: какого возраста, какого социального положения, достатка, рода занятий?

Существует ли у Вас система пожертвований от лица волонтеров? Членские, регистрационные взносы?

Заключаете ли Вы договоры о сотрудничестве с волонтерами? Или все происходит по устной договоренности?

Существуют ли какие-либо категории (типы, виды) волонтеров? Или все волонтеры обладают равным статусом? Если такие категории существуют, как они выражаются (отличительные знаки, дипломы, награды)

Как происходит распределение задач между волонтерами? Существует ли специализация? Если да, какие группы задач Вы можете выделить?

Как Вы считаете, какие преимущества получают волонтеры от участия в программах организации N? Какова мотивация этих людей?

Дополнительные организационные вопросы

Можете ли Вы охарактеризовать кратко метод управления, используемый в Вашей организации? (тип менеджмента, управление волонтерами и проектами - демократический или наоборот, строгий, авторитарный…) Можно ли вообще говорить о таком понятии как менеджмент применительно к Вашей организации? Если нет, то почему?

Чувствуете ли Вы гнет бумажных формальностей в процессе работы в организации N? Кажутся ли они Вам обременительными? Кто ответственен в Вашей организации за выполнение бюрократической деятельности?

Какими источниками финансирования Вы располагаете? (гос-во, коммерческие организации, индивидуальные взносы, такие образования, как ЕС, фонды)?

Какие приемы Вы используете для поощрения волонтеров в случае их выдающихся успехов? И наоборот, что происходит в результате провала миссии волонтером? (Привести примеры успехов и провалов)

Можете ли Вы провести параллель между деятельностью Вашей волонтерской организации и какой-либо типичной коммерческой компании в плане решения организационных вопросов? А какие еще аспекты в Вашей организации Вам кажутся похожими на те, что есть в бизнес организациях? А в каких аспектах Вам хотелось бы быть похожими с какой-либо коммерческой организацией?

Внешняя деятельность организации

Давайте поговорим, пожалуйста, о внешних связях, которые развивает Ваша волонтерская организация:

Скажите, пожалуйста, с какими отечественными добровольческими организациями сотрудничает Ваше объединение? А с какими зарубежными?

Сотрудничает ли Ваша компания с органами государственной власти (муниципалитет)? А с коммерческими организациями? Есть ли у Вас взаимодействие с прессой?

В чем заключается это сотрудничество? Какие плюсы и минусы Вы в нем видите?

С кем бы еще Вам хотелось развивать в дальнейшем сотрудничество, и в каких сферах? Почему?

Настоящее и будущее организации

Давайте обратимся теперь к Вашей оценке настоящего и будущего Вашей волонтерской организации:

Как Вы оцениваете деятельность Вашей организации в настоящем? (эффективно, неэффективно; в целом успешно или хотелось бы многое улучшить)

Как Вам кажется, какие внутренние проблемы стоят перед Вашей организацией? Как Вы их решаете? Есть ли среди них проблемы организационного характера? А какие внешние проблемы Вы видите?

Что, по-Вашему мнению, было бы желательно изменить/усовершенствовать в волонтерской организации N?

Как Вы видите будущее Вашей организации и будущее волонтерского сектора в целом? (темпы развития, трудности, развитие сотрудничества с государством и коммерческими структурами)

Некоммерческий сектор

Большое спасибо Вам за прекрасные ответы и терпение!

В заключение, у меня к Вам есть несколько немного философских вопросов…

Скажите, пожалуйста, как Вы понимаете, что такое некоммерческий сектор? Могли бы Вы мне перечислить несколько ключевых характеристик данной сферы?

А что Вы понимаете под понятием «волонтерская организация»? (Применить метод ассоциации. Пример: Коммерческая организация вызывает в сознании такие понятия как «прибыль», «зарплата», «начальник-подчиненный», «индивидуальный успех» и т.д. Какие ассоциации вызывает некоммерческая организация?)

С какой целью, для чего вообще нужны волонтерские организации? И кому нужны?

Какие принципиальные отличия (и в чем) Вы видите между НКО и коммерческими организациями? Перечислите их, пожалуйста. Как Вы считает, следует ли перенять какие-либо техники коммерческого мира некоммерческим организациям?

Какие принципиальные отличия (и в чем) Вы видите между НКО и государственными организациями?

Как по-Вашему мнению, в чем основные различия НКО сектора в нашей стране с НКО сектором в других странах?

Как Вы относитесь к политике РФ в области некоммерческого сектора и волонтерских объединений? Как Вы оцениваете проект закона «О волонтерстве (добровольчестве)»?

Как Вы считаете, какие проблемы стоят перед некоммерческим сектором в нашей стране?

А какие проблемы стоят конкретно перед волонтерскими организациями? Эффективна ли их деятельность? Почему некоторые из них сходят со сцены? Что может простимулировать их деятельность?

На этом наша беседа подходит к концу, большое Вам спасибо за Ваше внимание и время!

Приложение 2

Таблица 5. Сравнительный анализ принципов внутренней структуры организации формальных волонтерских объединений в России и во Франции

Приложение 3

Таблица 6. Пример транскрипта интервью, Россия

И.: Добрый день! Давайте познакомимся, меня зовут Марина! Большое спасибо Вам за то, что Вы согласились поучаствовать в моем исследовании, которое посвящено изучению волонтерских организаций в нашей стране и в такой стране, как Франция. Моя цель - изучить и сравнить организационные особенности функционирования волонтерских объединений в этих двух странах.

В данный момент я заканчиваю факультет социологии НИУ ВШЭ, и это исследование я провожу в рамках моей дипломной работы.

В исследовании принимают участие координаторы и руководители волонтерских организаций. Все полученные данные будут использоваться в строго обобщенном и анонимном виде. Нашу с Вами беседу я буду записывать на диктофон. С этими записями буду работать только я. Они не будут воспроизводиться в какой-либо аудитории.

Если по ходу исследования Вы не сможете или не захотите отвечать на некоторые вопросы, Вы можете смело их пропускать. Если у Вас остались какие-то вопросы, я с удовольствием на них отвечу.

Я хотела бы Вас сначала кратко попросить описать именно Вашу волонтерскую организацию, руководителем которой Вы являетесь. Понятно, что можно найти много информации в интернете и в целом, но все же несколько слов от Вас. То есть какова ее цель, чем занимаются Ваши волонтеры? Может быть, краткую историю как-то обозначить.

Р.: Смотрите, отличительная особенность нашей организации от других в том, что... Может быть, есть и аналогичные, но мне они мало известны. В том, что основное наше направление деятельности - это прежде всего сами волонтеры. Если, например, «Старость в радость», или «Клуб волонтеров», или «Отказники», или даже фонд «Подари жизнь» имеют своих пациентов в виде какой-то конкретной аудитории (дети, больные раком, старики или сироты), то у нас нет такой аудитории именно выбранной. Мы работаем прежде всего с волонтерами, которые уже работают с какими-то разными аудиториями. В некотором роде наше движение можно, наверное, все-таки больше сравнивать с волонтерским центром, чем с каким-то конкретным движением, решающим какую-то одну проблему. То есть прежде всего мы направлены на волонтеров. Поэтому у нас есть волонтерские группы, работающие с сиротами; волонтерские группы, работающие в больницах с онкобольными детьми; в больницах с хроническими заболеваниями; есть волонтерские группы, работающие с бездомными на вокзале; есть те, кто переписывается с заключенными и так далее. В принципе, мы открыты к развитию, к сотрудничеству, и мы стараемся отработать, как-то развивать технологии прежде всего по работе с самими волонтерами. Это чтобы как-то позиционировать.

И.: То есть Вы привлекаете тех волонтеров, которые уже задействованы где-то?

Р.: Нет. Мы сами строим волонтерские группы с нуля, но не ради, еще раз говорю, какой-то одной аудитории. Ну, как сказать? Если сравнивать... Вот есть «Клуб волонтеров», они направлены на сирот. У них задача - взаимодействовать с сиротами.

И.: Я поняла. А Вы направлены на многие задачи.

Р.: Прежде всего на волонтеров. На многие задачи, но мы специализируемся по работе с самими волонтерами, по созданию специализируемся именно волонтерских групп, чтобы они долгосрочно, регулярно работали в разных направлениях. Таким образом, наше движение было специально и сконструировано в общем-то как долгосрочный именно проект, в котором очень много времени и сил уделяется непосредственно волонтерам. Поэтому у нас в штате есть два психолога, которые специализируются именно по групповой работе, по работе с волонтерами. У нас есть в штате специалист по организации волонтерской деятельности. Кроме уже более очевидных каких-то людей в штате, как люди, отвечающие за сайт и так далее, как минимум три позиции у нас есть именно в штате люди, которые работают с волонтерами. Они в этом профессионалы, они именно ради этого нами взяты. То есть в других организациях подобных позиций я не знаю. В других организациях волонтеры в некотором роде отданы или сами себе на решение, или над ними просто есть менеджер какой-то. Отсюда структура нашего движения примерно такова, если идти снизу. Есть волонтеры, которые объединены в конкретные группы, каждая группа решает конкретно свою задачу. Например, группа в больнице - значит, они в соответствии с договором с этой больницей, например, организуют досуг детей. Группа появляется в больнице раз в неделю или два раза в неделю только целиком, только по расписанию, никаких разрозненных волонтеров у нас не бывает. Над группой стоит координатор этой группы, он ею управляет, он несет ответственность за все то, что происходит в конкретном учреждении. Задача координатора - чтобы волонтерская группа жила долгосрочно, чтобы она делала все то, ради чего она существует. Это достаточно большой труд. Таких координаторов у нас - все время немножко меняется это число - от 13 до 16.

И.: И они находятся в штате организации?

Р.: Да.

И.: То есть они не волонтеры?

Р.: Мы к этому стремимся. Давайте так скажем: как позиция - это штатная позиция, но если конкретный координатор по семейным обстоятельствам не нуждается пусть даже в небольших деньгах, у него где-то уже лежит трудовая книжка, то он может с нами обговорить эту тему, что он как бы является волонтером. Но степень его ответственности и степень наших требований гораздо больше, чем к волонтерам. Поэтому в общем мы можем сказать, что эта позиция у нас штатная. Координаторы - это вот от 13 до 16-17 человек. Над ними есть человек, который координирует и является специалистом именно в организации волонтерской деятельности. Он им не совсем начальник, он больше им помощник и тот, к кому они могут обращать свои проблемы, запросы какие-то, с кем вместе они могут свою жизнь организовывать. В общем-то, в некотором роде он как бы начальник и не начальник, но тем не менее он над ними стоит. Рядом с ним как раз есть вот эти два психолога. Один человек - специалист больше именно по психологическим и личным вопросам. Он проводит разного рода встречи, в которых решаются вопросы, понятные с психологической точки зрения: как быть с агрессией детей, или как быть, когда мы устали, или что-нибудь в этом духе. А второй как раз специалист по организации групповой работы - тот человек, который помогает группам быть группой. Он не решает с ними вопросы эмоционального выгорания, но он решает с ними вопросы внутригруппового взаимодействия, жизни группы. Если у группы сменился координатор - как внутри эта деятельность может быть перестроена. Если какие-то ключевые позиции ушли волонтеров - каким образом эти позиции восстановить и как внутри выстроить работу. Понимаете, да?

И.: Да.

Р.: То есть эти люди тоже в штате. И рядом с ответственным за всю волонтерскую деятельность, психологами у нас есть то, что мы можем назвать администрацией движения. Это руководитель в моем лице, это специалист по... Наше движение представляется в виде как бы двух таких миров. Одна часть смотрит вниз на подопечных - это волонтеры, те, кто над ними. Их задача - организовать, чтобы с подопечными было все нормально и чтобы волонтерская жизнь текла своим чередом. Но над ними стоит та часть нашей организации, которая обращена на общество, потому что нам нужны новые волонтеры и нам нужны деньги для жизни. Поэтому у нас есть специалист, которого мы называем координатор по развитию нашего движения - человек, отвечающий за привлечение средств, за привлечение волонтеров, за работу сайта и так далее. У нас есть специалист по фандрайзингу, который непосредственно старается работать по привлечению именно денег. У нас есть большая работа с сайтом, потому как если нет сайта, то нет и волонтеров. Для нас это очевидная связь: а кто о нас вообще будет знать? Эта тема связана... Дальше сюда входит секретариат, потому что есть какой-то документооборот, сюда входит бухгалтерия. Ну, хотя бы так. Достаточно, может быть, так описать. Вот насколько понятно - не знаю. Понятно?

И.: Понятно, да. Получается, в общей сложности сколько у Вас всего людей в штате? Ну так, примерно.

Р.: Больше двадцати, от 20-ти до 25-ти.

И.: На самом деле, как Вы считаете, есть еще подобные организации в России такого размера, по количеству людей в штате?

Р.: Волонтерских? В штате?

И.: Да.

Р.: Смотрите, я разделяю волонтерский мир на два мира. Есть организации, которые можно назвать окологосударственными организациями, и там может быть все что угодно. Если мы посмотрим на них как-то позитивно, у них может быть в штате хоть тысяча человек.

И.: Понятно.

Р.: Потому что они или гарантированно получают какие-то гранты, или стоят на бюджете какой-то крупной государственной корпорации, или еще что-то. Не знаю, как устроено в деталях, но к этому миру я отношу, например, всех спасателей. Это есть волонтерское общество спасателей, которые... «Росспас» называется, по-моему - они, по сути, при МЧС. Или, например, волонтерское общество пожарных. Огромнейшее, больше всего волонтеров России в этом обществе пожарных. Как они там устроены, я детально не знаю, но поскольку они пригосударственные, скажем так, то у них какая-то своя жизнь. И вот там может быть хоть тысяча штатных сотрудников - пожалуйста. Но мир окологосударственного волонтерства мне знаком мало и по опыту знаю, что этот мир почти не соприкасается с той областью, которую мы можем назвать социальное волонтерство. Это работа с теми людьми, которым в жизни как-то трудно: старики, инвалиды, дети, дети больные, дети-сироты. Я не знаю, что-нибудь еще придумать можно. В основном социальным волонтерством в нашем российском обществе занимаются именно некоммерческие организации в совершенно прямом смысле слова. Это такое самообъединение граждан. И вот среди негосударственного волонтерства аналогичной организации я не знаю. Я где-то пытался написать, что я вижу, наверное, три вида волонтерских организаций крупных. Не крупных, в смысле, а три вида стабильных волонтерских организаций. Первая - это при фондах.

И.: Да, я читала.

Р.: Второе - это как раз что-то больше похожее на клуб волонтеров, когда именно объединенные снизу люди решают конкретную задачу, например, посещение детей. При фондах движения наиболее мощные. Это «Подари жизнь», например, и волонтеры в помощь детям-сиротам «Отказники.ру». А третья - это как раз типа нашей организации, которая специализируется больше на работе с самими волонтерами. Можно сказать, что это действительно такие волонтерские центры. Их задача - помочь всем желающим людям стать волонтерами и найти какую-то свою нишу и в ней работать.

И.: То есть я правильно понимаю, что здесь в первую очередь ориентация не на конкретную задачу, помощь какую-то определенной группе, а именно на развитие добровольчества в целом? И уже потом разного рода идут задачи.

Р.: Да, совершенно верно.

И.: Хорошо.

Р.: Если я на Ваш вопрос описать организацию ответил, если Вы услышали ответ...

И.: Да, безусловно.

Р.: Если что-то не так, спрашивайте.

И.: Да, конечно, Вы ответили, я просто пытаюсь все собрать, потому что Вы прямо кладезь информации.

Р.: Собирайте.

И.: Я думаю, как лучше все это структурировать. Как Вы считаете, как можно назвать критерий, по которому Вы сейчас мне...

Р.: Критерий чего?

И.: И также в Вашей статье увидели три вида.

Р.: Критерии разных организаций?

И.: Да.

Р.: Ну, не знаю. Я бы сказал, наверное, по смыслу. Потому что задача волонтеров при фондах - решать конкретную задачу, которую им поручили. Например, фонд «Подари жизнь». Основная его задача - это помочь несчастным родителям и детям найти средства для организации лечения детей. Но эта прямая задача, вполне себе механическая, она встречается с огромным пластом дополнительных задач. Дети - они живые, они настоящие. У детей есть свободное время, детям может быть плохо, в то же время родителям нужна чисто физическая помощь по переезду с одного места на другое. То есть миллион каких-то дополнительных вопросов. Поскольку фонд не является каким-то предприятием с возможностью оплачивать этот труд, то фонд передает волонтерам вот эти свои дополнительные задачи. Например, по организации досуга детей, или по транспортировке родителей от вокзала в больницу или из больницы в больницу, или еще что-то в этом духе. Это волонтерство при фондах. Оно решает по отношению к самим фондам все-таки вторичную задачу, и смысл этого волонтерства - обслуживать фонд, в моем понимании. Волонтерство, которое как «Клуб волонтеров», организованное именно само по себе снизу как движение в таком, что ли, чистом виде для решения конкретной задачи, оно и решает только эту задачу на тех ресурсах, которые есть внутри движения. То есть для «Клуба волонтеров», например, привлечение денег извне - это совсем не первичная задача. Для него первичная задача - организовать работу в детских домах. Значит, волонтеры, которых эта тема интересует, каким-то образом присоединяются к движению, и дальше даже их внутренний ресурс решает эту задачу не только временной, но и денежный. Например, они скидываются для того, чтобы организовать поездку. Но скидываются не на какие-то зарплаты или на что-то, а они скидываются на внутреннее обеспечение поездки: материалы для творчества, спортивный инвентарь, оплата бензина для поездки и так далее. Это волонтерство не вкладывает своих сил во внутреннюю систему развития работы с волонтерами или еще что-то. Оно вкладывает все свои силы для того, чтобы решить поставленную задачу в конкретном детском доме - организовать досуг детей или обучение. Аналогов с «Клубом волонтеров» я знаю мало, но тем не менее вот такой яркий представитель. Может быть, если поразмыслить, наверное, могут быть еще другие. Есть третий вид - это когда основная все-таки задача состоит в том, чтобы... Как Вы сказали, это развитие волонтерства как такового, привлечение людей. И здесь, поскольку это профессиональный и тяжелый труд, то мы направлены на две темы. Первая - это работа с самими волонтерами и вовлечение их в работу. Но второе все-таки - мы не можем жить без денег, потому что здесь труд вполне себе профессиональный, и мы вынуждены много работать на привлечение денег для организации нашего труда. Но отсюда мы можем о себе сказать, что мы организация вполне глубоко и профессионально разбирающаяся вообще в том, что такое волонтерство, как оно работает, как организовать с нуля волонтерскую группу, как добиться, чтобы эта группа решала те или иные задачи. Мы можем это себе позволить ответственно о себе сказать. То есть критерий здесь, конечно, смысл - ради чего создано.

И.: Хорошо. Скажите, а как Вы относитесь к международному волонтерству? Сейчас ведь очень много организаций, которые занимаются отправкой в международные лагеря.

Р.: Смотрите. Здесь тоже нужно различать смысл, потому что в России тот опыт, который в Европе, где действительно приглашают: «Давайте Вы будете волонтерами, будете...» Такой именно опыт волонтерства в России не представлен, поэтому мне трудно о нем говорить серьезно и ответственно. Мне немножко знаком опыт христиан Европы, как раз связанный с социальным служением, и я могу лишь немножко сравнивать нас с этим опытом. А вот с тем, как привлекают волонтеров: «Вы побудьте бесплатными учителями у каких-то детей, но за это Вы бесплатно будете жить в европейском городе два месяца». На мой взгляд, далеко еще нам в России до этого, чтобы именно организовать ответственно эту деятельность. Поэтому никак не могу именно это направление прокомментировать.

И.: Почему далеко?

Р.: Далеко, потому что мне трудно себе представить... То есть или это становится чьим-то коммерческим проектом и тогда это уже в общем-то не совсем волонтерство - это использование бесплатной рабочей силы или обманом, или за выгоду какую-то. Но для организаторов это коммерческий проект, а это уже все-таки тема больше связана с бизнесом, чем с темой НКО и так далее. Например, Вы мне говорите, чтобы я для себя бесплатно, но чтобы прожить в городе Твери, например, два месяца, поработал с каким-то ребенком, был для него репетитором. Встречался с ним два часа или три часа в день, тратил на уроки. Я знаю такие формы - Вы об этом говорите? Похоже?

И.: На самом деле, это может быть...

Р.: Но для Вас-то это бизнес, потому что Вы-то, видимо, или какие-то деньги берете с родителей, или я не знаю что. Почему для Вас это, я думаю, что так? Потому что организовать ответственно армию людей, пусть даже из ста человек, чтобы они ответственно где-то жили, чтобы гарантированно все было нормально с документами, чтобы они действительно соответствовали качеству и делали уроки, - для меня это очень большой уровень ответственности и он не может решаться бесплатно. Если бесплатно, это или будет обман, или качество будет нулевое. Я не понимаю, как это сделать. А если это решается платно, то, значит, где-то я эти деньги должен брать. Скорее всего, я бы решил брать их с родителей. Пусть эта плата ниже, чем за репетиторов вообще, но тем не менее тогда это для меня становится вполне коммерческий проект. Но, может быть, я неправильно рассуждаю.

И.: Хорошо. Нет, на самом-то деле, я же спрашиваю Ваше мнение. Вообще у них в целом, если Вам интересно, такая позиция, что чем больше они отправляют за рубеж... Каждый волонтер вносит, по-моему, около тысячи регистрационный взнос. Соответственно, чем больше они таких волонтеров отправят, допустим, в Европу или куда-либо, все эти деньги они используют на организацию наших проектов с иностранными тоже волонтерами.

Р.: Но, простите, а в Европе-то их надо принять, чтобы все было нормально с документами, направить в семью.

И.: Да, но там оплачивает именно та уже организация. Понимаете? И там это идет на те деньги, которые, допустим, французский волонтер заплатил, уехал в Германию. Вот так.

Р.: Ну, может быть. Но почему в России, мне кажется... То есть, может быть, в России кто-то едет сюда, он бесплатно нам преподает английский и в то же время бесплатно живет в Москве. Но здесь для меня одним из ключевых вопросов встает все-таки вопрос качества - раз, безопасности подопечных - два, и безопасности самих волонтеров - три. Россия все-таки достаточно криминализированная страна, коррупционная. Я не очень представляю, как мне это нормально гарантировать. Именно поэтому, например, мы не можем себе позволить сейчас... Хотя, конечно, если были бы деньги, может быть, задумались. Но сейчас мы не можем себе позволить организовать службу волонтеров по помощи, например, пенсионерам. По разовой помощи. Ну, звонит бабушка: «Мне хочется, чтобы кто-нибудь сходил за капустой в магазин. У меня ноги болят, я не могу». В принципе, позитивный запрос, очень классно все. Но каким образом я могу быть уверен, что волонтер, зайдя к ней в квартиру, не стукнет ей топором по голове и не заберет у нее деньги или еще что-нибудь не сделает с ней? Понимаете? Или какая-нибудь девушка звонит. Вроде как инвалид, но все же девушка. Как я могу гарантировать ее безопасность? Понимаете? Я не очень представляю это. Вернее, в теории я здесь все представляю. Но в теории это мне нужна целая служба по... Кстати, Вы как молодой человек, Вы вполне, может быть... Сейчас есть же проект You Do, Вы знаете?

И.: Что?

Р.: You Do, проект такой есть.

И.: К сожалению, не знаю.

Р.: Это проект подработки для молодежи. Хотите, наберите его в Яндексе потом, посмотрите. Он как раз организован по той схеме, которую я считаю идеальной для вот таких... Только у них это платно. Это система, соединяющая свободных людей, неквалифицированных, естественно, с системой миллионов запросов на всякую не пойми что. Вы, например, лежите дома, Вы готовы заплатить 300 рублей за то, что Вам кто-то привезет анальгин. Вам плохо, голова болит. Вы оставляете заказ на этом сайте, и люди, которые подключены к этой системе, получают уведомление, что около метро такого-то девушка ждет анальгин за 300 рублей. Если человек недалеко живет, 300 рублей в общем-то деньги, он готов пойти в аптеку, принести Вам анальгин, Вы ему отдадите эти деньги. Вот такая система. В теории очень красиво. На практике один из самых важных вопросов - это вопрос денежных расчетов и безопасности. Поэтому служба You Do решила этот вопрос достаточно серьезно: те люди, которые работают курьерами, проходят достаточно серьезное собеседование, на них у самой службы You Do есть полностью все личные данные и так далее, чтобы обеспечить безопасность своим клиентам. Клиенты проходят регистрацию на сайте, деньги, оплата взаимная идет только по безналу. То есть человек привез Вам анальгин - Вы ему отдали деньги за анальгин, а за Вашу услугу он получил на свой кошелек внутри системы. То есть чтобы все было безопасно, чтобы все это было четко, прозрачно, чтобы люди не уходили и так далее. В идеале я вижу, что волонтерская служба - разовая помощь - должна быть вот такой. Но она может быть такой только при условии, если я вложился в Вас очень серьезно и проверил Вас досконально, что Вы не убьете эту старушку. Поэтому в России никто пока на это не способен.

И.: Хорошо, я поняла. У меня еще есть такой вопрос относительно точного юридического статуса Вашей организации. Как она звучит?

Р.: По-моему, мы называемся общественное движение, если юридически. Но здесь я Вам советую зайти на сайте на страницу «О нас». У нас вывешены регистрационные документы, Вы спишете оттуда, и все.

И.: Хорошо.

Р.: Просто я сейчас что-нибудь Вам скажу не то.

И.: Хорошо. Просто, на самом деле, очень разные эти статусы, по сути, у всех волонтерских организаций, несмотря на то что они...

Р.: Нет, смотрите. Я думаю, что здесь не все так сложно. Статусов, исходя из того, что я говорил в начале, может быть очень ограниченное количество в соответствии с госрегистрацией НКО. Под волонтерство больше всего подходит два вида: или фонд, или общественное движение с какими-то подформами уже. Но Союз волонтерских организаций зарегистрирован как ассоциация. Но ассоциации должно быть много, поэтому это история редкая. А если о конкретных историях, общественное движение - это мы, это «Клуб волонтеров» или фонд. В подавляющем большинстве это фонды.

И.: Хорошо.

Р.: А самого движения как такового, например, волонтерское движение фонда «Подари жизнь», юридически его нет. Его не существует, никакого движения. Это есть лишь часть работы фонда, поэтому юридически это фонд.

И.: Понятно. А Вы не могли бы мне рассказать об истории Вашей организации?

Р.: История примерно такова. При Даниловом монастыре за много лет работы накопилось достаточно много социальных проектов, связанных с больницами, сиротскими учреждениями, заключенными и так далее. И шесть лет назад мы решили объединить все эти проекты в одно движение, чтобы вместе реализовывать их. Те проекты, где нужен был именно волонтерский труд. Объединить их в одно движение, чтобы вместе как целое решать эту проблему. Вот и все, история такова. Но если хотите, там какие-то детали есть... Там есть такой текст про ... в списке, видимо, я Вам высылал, там Вы его найдете. Там это немножко в красках описано, но смысл именно такой, что были разрозненные проекты, они шесть лет назад объединяются в один единый, потому что решать задачу комплексно и целиком для нас проще. Нам это понятно, как делать. И со временем эти начальные четыре или пять организаций подшефных, где мы работаем, они нарастают дополнительными волонтерскими группами, и таким образом мы живем и развиваемся.

И.: А можно спросить, до этого у Вас был какой-то опыт работы в некоммерческих организациях, в организации волонтерских движений?

Р.: Да. И у меня лично, и можно сказать, что все даниловцы возникают на базе молодежного центра при Даниловом монастыре. По сути, это тоже некоммерческая организация, которая... По своей природе это молодежный центр - это как такой, что ли, Дом пионеров в советское время. Это такая организация, где много молодежных проектов очень разной направленности: где-то досуговая, где-то творческая, где-то какие-то лекции, где-то как раз волонтерство, где-то еще что. То есть много-много чего. Просто именно волонтерские сами проекты выделяются в один большой, объединяются для того, чтобы совместно все это решать. Поэтому они возникают, наши даниловцы, не сами по себе в воздухе висят, а они возникают уже больше чем на десятилетнем опыте (к тому времени десятилетнем) молодежного центра при монастыре, учитывая именно тот опыт, который есть.

И.: Хорошо. Вы не могли бы мне немножко рассказать про Ваш сегодняшний круг прямых обязанностей как руководителя? Чем Вы занимаетесь в первую очередь?

Р.: Смотрите, я это воспринимаю так. Моя главная обязанность сейчас - это быть таким, что ли, гарантом того, что вся система обеспечена всем необходимым, и быть гарантом преемственности опыта. То есть в нашем движении я не являюсь вертикальным менеджером, этого у нас нет. В нашем движении, поскольку оно по вертикали не так высоко, у нас не так много уровней, то у меня нет задачи именно быть управленцем, управленцем до конца. Моя задача - это гарантировать и обеспечивать, что жизнь движения идет своим чередом и развивается в соответствии с тем, как мы это решим. Управление у нас в общем коалиционное во многом. Несмотря на то, что какие-то решения я могу принять единолично, но, поскольку мы волонтерское движение и уровень зарплат здесь небольшой, то, по большому счету, я не могу приказать жестко или продавить какое-то свое решение. Если кто-либо из моих подчиненных со мной не согласен, то, по большому счету, у меня нет механизма продавливания своего решения. Если он не согласен в принципе.

И.: А такое часто бывает?

Р.: Нет, такое бывает не часто. Потому что я, понимая это, если что-то и предлагаю, то исходя из реальной обстановки, и в ходе дискуссии мы вполне можем достигнуть какого-то промежуточного результата. Но я не идиот, чтобы... По большому счету, Вы, например, тоже мне здесь ничем не обязаны. Да, конечно, Вы можете быть моей подчиненной, но тот уровень зарплат от 10 до 20 тысяч, которой мы предлагаем, и при том уровне занятости и профессионализма, который Вы нам предлагаете, это не так много. И я прекрасно понимаю, что Вы здесь больше работаете за идею, для самореализации, потому что Вам действительно дорого, чтобы о детях в больнице кто-то заботился, а отнюдь не потому что я такой красивый или я Вам даю деньги. Поэтому если я Вам скажу: «Так, стоп! Ты завтра не работаешь в этой больнице, а ты идешь в другую больницу», я уверен просто, что Вы меня пошлете и мы на этом с Вами расстанемся. Поэтому я и говорю, что моя позиция - это быть неким гарантом, что система работает, а не управленцем вертикальным до конца, продавливая какие-то свои решения. Непосредственно в чем это заключается? Первое - это обеспечение таких важных, таких политических, может быть, принципиальных договоренностей о каких-то ресурсах. То есть если у нас есть генеральный спонсор, то какие-то общие переговоры и перед ним выступать лицом движения - это я. Это тема, связанная с организацией внутреннего принятия коалиционных решений, - это тоже на мне. То есть моя задача - чтобы эта система принятия решений была создана, чтобы она функционировала, чтобы все наши сотрудники смогли вместе какие-то решения принимать. Третья вещь - это быть гарантом передачи опыта. То есть если какой-либо ценный сотрудник наш, как какой-то координатор или кто-то, он по своим причинам уходит, моя задача - организовать процесс так, чтобы его уход не обрушил нашу систему. Чтобы его обязанности были как-то перераспределены внутри, чтобы тот опыт, носителем которого он был, был как-то возмещен или внутренними способностями наших сотрудников, или привлечением дополнительных сотрудников и так далее. То есть, по сути, я тот человек, который в голове держит все. Остальные сотрудники держат в голове только конкретную свою задачу. Я - тот человек, который в голове должен держать все, то есть всю цепочку от привлечения волонтеров, от рекламы и заканчивая уже непосредственно работой волонтеров на местах. Вся эта цепочка в моей голове, и я обязан ее обеспечить. Но я Вам сейчас больше философию рассказываю, потому что мне очень трудно перевести это в конкретные обязанности. Но моя задача - организовать как раз периодическую, стабильную работу совещательного нашего органа управления. Мы его называем Совет движения, а внутри него есть административная группа, которая решает все вопросы. Не знаю, что еще.

И.: В принципе, понятно.

Р.: Мне достаточно трудно перевести это в действия.

И.: Хорошо, я поняла. Вот Вы уже затронули вопрос как бы уровней. Получается, нельзя говорить о том, что у Вас существует иерархия, иерархические отношения внутри Вашей организации? Или все-таки они существуют, но они ...?

Р.: Смотрите. Они, конечно, в какой-то мере существуют. Без иерархии может существовать только построенная в общем-то во многом на эмоциональном запале, такая начальная группа. Иерархия определяется для нас не столько темой, скажем так, власти и полномочий, сколько прежде всего темой ответственности, под которую уже и есть определенная власть и полномочия. Но иерархия у нас не сквозная, не вертикальная. Если я несу ответственность (конечно, разделяя ее с моими коллегами, но, можно так сказать, несу ответственность за движение как таковое), то, по большому счету, у меня есть полномочия все-таки предлагать, или настаивать, или, наоборот, отрицать какие-то ключевые решения. Не знаю, чтобы Вам было понятно. Вы, например, придете ко мне завтра, позвоните и скажете: «Я придумала - я хочу, чтобы мы с Вами работали вместе в какой-то больнице». По большому счету, даже при, может быть, полном эмоциональном согласии моих подопечных, я думаю, что я вправе сказать, что мне эта история не нравится. Конечно, я это постараюсь объяснить, что я, например, против, и могу настаивать на этом, что я против. Но поскольку это движение волонтерское и поскольку я, по большому счету, не очень пострадаю от того, что Вы все-таки эту тему запустите... Даже если я предвижу, что тема не состоится, обрушится и так далее, и всем понятны эти риски, то я могу и сказать: «Ну, как хотите. Хотите - сделайте». То есть все, что от меня зависит, я Вам гарантирую: помощь, поддержку, обучение и так далее. Но я вижу, что не срастется эта история. И в нашей модели управления действует принцип, что «вассал моего вассала - не мой вассал». Тот самый исторический принцип из школьных учебников. Нина, Вы такой проходите еще? Что я имею в виду? Я могу выступать как руководитель только по отношению к административной группе и к координаторам, но я не могу выступать как руководитель по отношению к волонтерам. Если волонтер в какой-то больнице, я могу лишь не более, чем через рассылку (в каких-то экстренных, индивидуальных случаях, может быть, личным звонком), я могу лишь о чем-то Вас попросить, но не более того. Если Вы скажете нет - значит, нет. У меня нет никакой возможности Вам приказывать. Но внутри больницы уже, внутри волонтерской группы координатор может настоятельно или может настаивать на своих решениях. Например, он может Вам предоставить какой-то график и настаивать, чтобы Вы приходили именно по этому графику. Даже если Вы на него обиделись, если Вы пошли ко мне жаловаться, я Вам скажу: «Знаете, ..., я не вмешиваюсь в жизнь волонтерских групп внутри». Или координатор может настоятельно просить Вас, чтобы Вы не работали с какой-то группой детей. Например, сказать Вам: «Ты знаешь, я хочу, чтобы ты только с малышами работала, и все. Я не хочу пускать тебя к подросткам». Это будет Ваша личная с ним рабочая тема, которая меня не касается. Этот принцип у нас действует. С чем он связан, этот принцип? Он связан, опять же, с темой ответственности. Почему? Ответственность за работу в больнице несу не я, а координатор. Теоретически я могу продавливать ему свое решение. Например, Вы моя хорошая знакомая и я очень хочу Вас куда-то пристроить. Я ему звоню и говорю: «Слушай, к тебе придет замечательная барышня, она моя знакомая. Пожалуйста, ты ее прими». Он Вас примет, с Вами поговорит, а потом позвонит мне, скажет: «Слушай, блин, ну вообще дура дурой. Вообще не в состоянии с ней работать, все портит». А я настою, скажу: «Нет, мне твое мнение не интересно. Работай и все». А потом Вы что-нибудь накосячите в этой больнице, а отвечать-то кому? Отвечать не мне. То есть теоретически, наверное, мне, но на практике это же он в больнице ответственный, это он взаимодействует с заведующим отделения или еще с кем-то. То есть если происходит косяк - взаимодействие его непосредственное с теми, кто работает в больнице. Не мое там взаимодействие. Поэтому это абсолютно нерабочая система внутри волонтерской темы. Рабочая система - когда координатор твердо стоит на ногах в своем учреждении, а твердо стоит на ногах - когда он контролирует процесс. Когда он понимает, что тот или иной волонтер способен на то-то, на то-то. Когда у него есть право, и мы это проговариваем четко и всегда, без объяснения причины удалить волонтера. Если ему кажется эта тема какой-то рискованной, опасной для детей или еще что-то, он без объяснения причины может Вам просто запретить там появляться. Мне нужно, чтобы координатор твердо стоял на ногах, поэтому я не могу вмешиваться в его внутреннюю жизнь.