Лингвокультурологические характеристики виртуального дискурса

Третью группу составляют забавные случаи работы с компьютером, использования того или иного программного обеспечения. Чаще всего такие байки описывают опыт работы при наборе текста в редакторе Word, нечаянно допускаемые опечатки, предлагаемые варианты замены и т.д. Не единожды в процессе исследования нам встречалась байка о том, как рассказчиком (или знакомым рассказчика) был подготовлен документ, в котором фигурировало слово «мультиканальный», подчеркнутое в тексте документа, и предлагался вариант его замены на два самостоятельных слов - «мультик» и «анальный». Проверяя орфографию в спешке, рассказчик не обратил внимания, что именно предлагалось, произвел замену и отдал бумагу шефу. Баек подобного рода существует очень много, поскольку подобные случаи бывают время от времени в практике каждого пользователя.

Четвертая группа баек является самой малочисленной и включает в себя те ситуации, когда обычный, «необразованный» пользователь оказывается изобретательнее персонажа, хорошо разбирающегося в компьютерах: «Помню, устроился я на работу админом. В первый же день звонят бухгалтерши (девушки 23 - 30 лет) с жалобой: мышь не пашет. Прихожу, беру мышку - курсор не шевелится. Вырубаю комп, проверяю контакт - все нормально. Загружаюсь, курсор есть, а не двигается. Оказалось, они непрозрачным скотчем заклеили `лазерное' окно и смотрели, что я буду делать. Вот так развели, как ребенка». Небольшое количество баек подобного содержания, на наш взгляд, обусловлено тем, что в них рассказчик предстает в невыгодном для него свете, страдает его саморепрезентация, вследствие чего баек такого рода гораздо больше в сборках компьютерного юмора, чем представляется от первого лица в форумах или в блогах. Кроме того, если в байках трех первых видов рассказчик может выдавать события за происходившие лично с ним, хотя этого и не было на самом деле, в данной ситуации, наоборот, в большем количестве случаев рассказчик будет стараться показать, что история произошла с кем-то из знакомых. Рассказывая байку от первого лица, чаще всего в зачине сопровождают ее комментарием, что это случилось в начале карьеры, когда было недостаточно опыта, что так отыгрались за очень умную шутку рассказчика и т.п.

Наиболее популярные прецедентные тексты баек постепенно переходят в разряд анекдотов. К подобным байкам/анекдотам можно отнести, например, ситуацию о том, когда пользователь забыл произвести самое элементарное действие и жалуется на неисправность компьютера: «Звонок в компьютерную контору: - Помогите! С моим компьютером проблемы, он не включается… - Как не включается? - Да пишет все время: `Вставьте дискету, вставьте дискету…' - А вы вставляли? - Нет… Как-то не догадался. Смеялись потом долго». В более современных вариантах вместо дискеты фигурируют батарейки для оптической мыши. Некоторые тексты мы встретили и в сборках баек, и в сборках анекдотов. Следует отметить, что, становясь анекдотом, байка обрастает новыми подробностями, которые наименее всего вероятны в реальной жизни, например, «Ехала я как-то в метро, смотрю, парень книжку читает. Название `Язык АДА'. Я сначала аж вздрогнула, но потом поняла. Прикольненько так со стороны» > «Едет парень в метро, читает книжку, напротив сидит бабушка божий одуванчик. Старушка замечает книгу, смотрит в ужасе то на нее, то на парня, начинает креститься и на следующей станции чуть ли не бегом из вагона. Книжка называлась `Язык Ада'».

Ценность байки в виртуальном дискурсе состоит в том, что она балансирует на грани реально произошедших событий и выдумки, чем позволяет сформировать определенный «миф» о виртуальной среде и культуре, к созданию которого сознательно или бессознательно стремятся пользователи Сети, стараясь тем самым отделить себя от «непосвященных», не принадлежащих данной культуре. Уникальность этой ситуации, по словам К.Э.Шумова, заключается в том, что «миф еще не завершен, а свобода коммуникации между членами сообщества позволяет очень многие составляющие этого мифа формировать сознательно» [Шумов, 2003, с. 130], и вовлечение «собственного опыта», подтверждаемого той или иной байкой призвано способствовать упрочению данного «мифа».

Анекдот является одной из форм юмористического восприятия и отражения жизни и служит для создания комичной ситуации с целью развлечения коммуникантов. Выполняя фатическую функцию, анекдот способствует установлению и поддержанию контакта. «Анекдот - это своего рода контроль общества над кристаллизацией социальных отношений, при этом мы понимаем, что без стабилизации, определенности, формальной слаженности и естественно возникающей ритуальности общество нормально функционировать не может» [Карасик, 1997, с. 144]. Анекдот представляет собой короткий устный рассказ о вымышленном событии злободневного бытового или общественно-политического содержания, с шутливой или сатирической окраской и неожиданной остроумной концовкой [ЭК www.].

Современный анекдот является речевым жанром, к важнейшим характеристикам которого, как отмечает В.И.Карасик [Карасик, 1997], относятся шутливый ключ общения, фольклорность, двуплановость, фатика, наличие ключевого компонента, который носит предметный либо понятийный характер, имеет оценочную и/или аргументативную природу, соотносит текст конкретного анекдота с типовыми текстами этого жанра и может заключаться в обыгрывании звуковой стороны анекдота. Анекдот может также рассматриваться как одна из разновидностей современно фольклора [Химик, 2002], поскольку, во-первых, он является анонимным (в чем и состоит особенность фольклорного жанра), никто не заявит «А вчера я придумал новый анекдот», даже если и является его автором; во-вторых, первичная форма анекдота - устная; в-третьих, анекдот многократно репродуцируется, передаваясь от одного рассказчика к другому.

По своей структуре все анекдоты подразделяются на монологические, включающие только текст «от автора» и диалогические, в которые помимо текста «от автора» добавляется еще и речь персонажей. Кроме этого анекдот содержит метатекстовый ввод (А вы слышали последний анекдот о…? Я вам сейчас такой анекдотец расскажу!), являющийся необходимым компонентом данного речевого жанра и отличающий его от других сходных, например, от шутки. Метатекстовые включения представляют собой очень важную составляющую структуры анекдота, поскольку предопределяют настрой слушающих, включение их в действие.

Новое информационно-коммуникативное пространство, наложившее отпечаток на многие стороны взаимодействия участников виртуального дискурса, затронуло в том числе и различные речевые жанры, принесенные в него из мира реального, особенно устные, которые, изменив привычную среду обитания, изменили и форму своего бытования. Анекдот, воспринимаемый с экрана монитора, потерял такую важную составляющую, как метатекстовый ввод, причем это касается не только тех анекдотов, которые помещаются на специализированных сайтах, подобных по своей сути печатным изданиям подборок анекдотов, но также относится и к процессу коммуникации. В процессе виртуально общения рассказывание анекдота сводится практически на нет, заменяясь такими жанрами, как «напоминание анекдота» или «цитирование анекдота» [Шмелёв, Шмелёва Е.Я., 2005]. Напоминание анекдота характерно больше для общения в жанрах чата, ICQ, электронного письма, цитирование преобладает на страницах новостных сайтов. Блоги и форумы очень часто содержат как напоминание, так и цитирование.

Восприятием текста анекдота с экрана обусловливается и тот факт, что среди анекдотов, представленных на сайтах, практически отсутствуют анекдоты, построенные на языковой игре с омофонами: «Петька спрашивает Василия Ивановича: - Василий Иванович, хочешь быть почетным академиком? - Хочу, Петька, а по нечетным буду рыбу ловить». Комический эффект, создаваемый омофонами «почетным» и «по четным» при рассказывании приведенного анекдота, значительно нивелируется при его чтении. Совсем отсутствуют среди анекдотов, представленных в Сети, анекдоты, нуждающиеся в сопровождении повествования жестовыми «комментариями». Если анекдоты, отражающие какие-то фонетические особенности персонажей, можно передать, используя при написании транскрипцию тех или иных слов «Урок русского языка в грузинской школе. Учитель говорит детям: - Русский язык - очень трудный язык, и многое надо запоминать. Запомните, дети! Слова `тарелька' и `вилька' пишутся без мягкого знака, а слова `малчик' и `палчик' - с мягким знаком», и процесс восприятия и понимания смысла не будет вызывать затруднений, то при воспроизведении анекдотов, содержащих жесты, потребуется их вербальное описание, что может привести к деформации жанра. Интонационные же особенности, на которых строится комизм определенных анекдотов, письменно передать невозможно вообще.

Однако, рассматривая новую форму бытования анекдота, необходимо обратить внимание на тот факт, что она приводит не только к исчезновению некоторых видов анекдота, характерных для устного воспроизведения, но и к появлению новых, которые не могли бы возникнуть без письменной фиксации анекдотов. Приведем примеры подобных анекдотов: «Приходит программист к окулисту. Тот его усаживает напротив таблицы, берет указку: - Читайте! - `БНОПНЯ'… Доктор, у вас что-то не то с кодировкой!», «Штирлиц пишет письмо на Родину: `>cnfc Fktrce'. Посмотрел на экран, выругался и переключил регистр на русский.». Восприятие первого анекдота на слух является весьма затруднительным. Если графическая форма «слова» «БНОПНЯ», создающего комический эффект своим сходством с текстом письма, пришедшем в неправильной кодировке, является знакомой пользователю Сети и вызывает соответствующие ассоциации, то его звуковой состав приведет, скорее, к недоумению, чем к ожидаемому эффекту. Второй же анекдот, передаваемый в устной форме, является сложным не только для восприятия, но и для воспроизведения. Разумеется, каждый пользователь, независимо от того, каков его стаж работы за компьютером, сталкивался с тем, что начинал набирать текст, забыв переключить раскладку клавиатуры с латиницы на кириллицу или наоборот, вследствие чего вместо нужного текста получал набор несвязанных между собой символов и, читая приведенный анекдот, без труда сможет понять, каким образом следует интерпретировать «>cnfc Fktrce», чтобы получить известную всем на основе фильма «Семнадцать мгновений весны» фразу - «Юстас Алексу». Однако, даже набирающий ежедневно тексты пользователь, будучи оторванным от клавиатуры, лишенным зрительной опоры, вряд ли точно соотнесет расположение латинских и русских букв и сможет воспроизвести подобный текст по памяти.

Несмотря на утрату некоторых структурных особенностей и видов, анекдот все же не утрачивает своей способности отражать то, что является культурно значимым для новой среды, поскольку не теряет своего комического эффекта, подвергая осмеянию те или иные реалии виртуального мира. А если социум воспринимает что-либо как нечто культурно значимое для него, то он подвергает его осмеянию [Слышкин, 2000b, с. 182]. Здесь следует отметить, что, рассматривая различные анекдоты, мы принимали во внимание только те из них, которые своим возникновением обязаны существованию Глобальной сети и отражают, прежде всего, специфику виртуального взаимодействия, имеют ряд дополнительных персонажей, выделение которых не было бы возможным без наличия Интернета, а так же характеризуют взаимоотношения между виртуальным и реальным мирами. Проанализировав свыше 2000 анекдотов, так или иначе отражающих интернетную или компьютерную тематику, мы выделили следующие основные моменты, которые являются наиболее ценными и значимыми для участников виртуального дискурса, отражают то, что предстает для них актуальным: 1) противопоставление виртуального мира миру реальному, 2) неисправная работа оборудования и программного обеспечения, 3) взаимоотношения участников виртуального дискурса между собой и их отношения с людьми, не включенными в данный вид дискурса, поведение в Сети и при работе за компьютером, 4) интернет-зависимость, 5) общение между пользователями и службой поддержки / системными администраторами.

Анекдоты, содержащие противопоставление виртуального и реального миров, составляют самую многочисленную группу (32% от всего количества проанализированного материала). Чаще всего основой для сопоставления становятся неограниченные возможности в виртуальном мире: «DOOM'еp преставился и предстал пред Богом. A Бог смотрит на него и говорит: `В Рай тебя не возьмешь - грешил предостаточно. В Ад тоже прямо сразу не направишь - свой, вроде, парень. Давай так - три последних желания, а потом в Ад?' A думеp ему в ответ: `Давай! Вааще не вопрос! Первое: IDDQD!' Подивился Господь, но выполнил. `Второе: IDKFA!' Пуще подивился Господь, но все равно выполнил и спрашивает: `Ну а третье?' `На фиг третье', - говорит думеp, - `давай в Ад!'». Комический эффект в данном анекдоте заключается в том, что Думер (игрок в одну из компьютерных игр жанра «экшен» - «Doom», где средствами компьютерной графики с максимальным правдоподобием имитируется участие игрока в истреблении чудовищ и маньяков при помощи огнестрельного оружия) просит себе у Бога неограниченное количество жизней (режим бессмертия) и полный боекомплект оружия, перед которым не устоит ни один противник. Анонимность виртуального общения и возможность перевоплощения пользователя в создаваемых им образах так же находит отражение в анекдотах на тему интернет-общения: «Ходят две подружки по магазинам модной одежды. Зашли в один и просят продавца помочь подобрать прикид. Он: - Какой у вас размер? Одна из подружек: - Рост 170, вес 50, 90-60-90, размер груди 3, волосы… Вторая: - Ань, очнись, ты не в ICQ!!!». Обыгрывается в подобных анекдотах и специфика новой среды, накладывающая отпечаток на восприятие мира пользователем вообще: «- Пап, а пап - купи мне новый винчестер, а то старый загнулся… - А волшебное слово?! - И тут паролей понаставили!!!».

Помимо референциальных анекдотов, обыгрывающих нелепость ситуаций, данная группа содержит большое количество анекдотов лингвистических, построенных на основе языковой игры. Это обусловливается тем, что язык интернет-общения специфичен и изобилует различными жаргонными и сленговыми словами, которые в процессе реальной коммуникации имеют совершенно другое значение. Человек, не знающий этого специфичного языка, обязательно потерпит неудачу, что и находит преломление в смеховой форме: «Звонок на радио: - Поставьте, пожалуйста, песню Пугачевой про то, как у нее завис Windows! Ди-джей (после паузы): - Я не могу вспомнить у Пугачевой такой песни! Можете напеть? - Ну, там еще в припеве: `Кликну, а в ответ тишина, снова я осталась одна Сильная женщина плачет у окна…'».

Отражение в анекдотах неисправной работы оборудования и программного обеспечения также очень популярно (23% от всего проанализированного материала). Этот момент не может остаться без внимания, поскольку неудовлетворительная работа программ мешает успешному взаимодействию в виртуальном мире, где все строится на основе новых информационных технологий и от них зависит: «Идут по улице два мужика-программера. Первый мужик говорит второму: - Слышь, а говорят, что программное обеспечение для нового американского самолета-невидимки `Стелс-2' будет разрабатывать Майкрософт! Второй: - Скорее всего, это связано с тем, что новый самолет должен уметь неподвижно зависать в воздухе». Здесь следует отметить, что основная часть анекдотов данной тематики появилась в середине 90-х годов прошлого века, когда все большее распространение стала находить коммерчески удачная операционная система Windows: «Звонок в Microsoft: - Здраствуйте, три года назад я установила Windows 95. За все время работы не было ни одного сбоя. Подскажите, что я неправильно делаю?», «Поймал программист золотую рыбку, она ему говорит: - Загадывай желание. - Хочу мира во всем мире! - Нет, это сложно. - Ну, тогда пусть Windows 98 нормально работает. - Слушай, а как насчет мира во всем мире?». В тот период операционная система Windows являлась более уязвимой, чем в настоящее время, поскольку ее ядро и системные установки были доступны любому пользователю. Кроме того, в середине 90-х годов прошлого века больший процент пользователей составляли профессионалы в отношении компьютерного оборудования и программного обеспечения, которые обязательно пытались поменять что-то в системном реестре, представляющем собой служебную информацию с описанием установок программы, и посмотреть, что из этого получится, как отразится на работе программы в целом. Нередко подобные манипуляции приводили к сбою в программе. Хотя в настоящее время управление операционной системой осуществляется службами, представляющими собой резидентные программы, контролирующие работу всей системы, и количество сбоев вследствие этого значительно уменьшилось, интерес к анекдотам подобного рода не уменьшается, поскольку не уменьшается количество проблем сходного характера, появляющихся из-за все большего распространения Интернета, а вместе с ним возникающих в жизни пользователя недовольства работой провайдера, обеспечивающего связь, высокими ценами за доступ в Интернет, ненадлежащим качеством связи, нестабильной работой того или иного сервера и т.п.: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о коннекте в Интернете».

К данной тематической группе можно также отнести анекдоты про Билла Гейтса, главу компании Microsoft, выпускающую программное обеспечение, в частности, операционную систему Windows, столь популярную среди анекдотов о сбоях в работе программного обеспечения. В анекдотах Билл Гейтс высмеивается как мучитель пользователя Интернета, поскольку программное обеспечение, разрабатываемое его компанией, постоянно «глючит», «виснет», «рушится» и т.п. Согласно анекдотам, «все люди делятся на две категории: первые не знают кто такой Билл Гейтс, а вторые его не любят». Ругая нестабильность работы программ, пользователи ругают и сами программы, и их создателей, а поскольку имена тех многих программистов, кто пишет данные программы, неизвестны, а глава компании является их совокупным образом (к тому же и заметной фигурой с конкретным именем), то гнев пользователя, недовольного работой программного обеспечения, направляется, прежде всего, на главу корпорации: «- Правда ли, что Билл Гейтс - самый знаменитый человек в мире? - Правда. Но говорят, что его мать вспоминают еще чаще, чем его самого…». В подобных анекдотах Билл Гейтс ставится в один ряд с известными личностями, совершившими преступления против человечества, и «преступление» против многочисленных пользователей Сети признается самым тяжким: «- В кого бы вы выстрелили, если бы оказались в одном лифте с Садамом Хусейном, Гитлером, Сталиным и Билл Гейтсом и у вас был бы только один револьвер с двумя патронами? - В Билла Гейтса два раза, чтобы наверняка…». Убить Билла Гейтса желает каждый пользователь, рассчитавшись с ним за испытанные трудности при работе с Windows: «Идет презентация новой версии Windows. Полный зал народа. Билл Гейтс на трибуне. Вдруг слышится ужасный шум, грохот, звуки начавшейся драки. Один из присутствующих программистов, сидящих далеко от трибуны никак не может понять в чем дело и обращается к соседу: - Слышь, чего там такое происходит? - Да в зал ворвался какой-то взбешенный хакер и нацелил пушку на Гейтса, но сидящие в первых рядах программисты его скрутили и пушку отобрали. - Но почему??? - А чтоб без очереди не лез!». И, как итог, как самое жестокое наказание, к которому «приговаривается» глава известной корпорации в смеховом мире Интернета - это задача сделать невозможное: написать программу для операционной системы, с которой данная программа абсолютно несовместима, причем использовать для этого следует совершенно не подходящее аппаратное оборудование: «Умирает Питер Нортон. На том свете ему за многочисленные заслуги перед компьтерщиками всего мира предлагают выбрать место жительства - Рай или Ад. Походил Нортон по Раю, посмотрел - Ангелы на лирах играют, нектар пьют - скучно. Пошел на Ад посмотреть. Заходит, а там Билл Гейтс за компом сидит - клавиши топчет. Глянул на это дело Питер и пулей к Богу: - Все - говорит - хочу в Аду жить! Бог начинает выяснять причину такого выбора, Нортон объясняет про скуку в Раю и что в Аду Билл Гейтс за компом развлекается. На что Бог отвечает Нортону: - Он не развлекается - это у него Адское наказание. - Какое?! - Он пишет Microsoft Office, чтоб работал под OS/2 на ЕС-1840».

Пользователи Интернета, их взаимоотношения между собой, взаимоотношения с людьми, не имеющими к отношения к виртуальному дискурсу, работа в Интернете и с компьютером, лингвокультурные типажи виртуального дискурса так же находят отражение в анекдотах (21%): «Бог инспектирует Ад на предмет исполнения наказаний грешникам. Дьявол: - А тут у нас дом бичевания. Заходят в первую комнату. Стоят мужики, изредка свистит кнут. Редкие вскрики. - Здесь у нас наказывают прелюбодеев. Сколько раз за день изменил - столько ударов. Заходят во вторую комнату. Крики чаще. - Здесь у нас наказывают карманников: сколько раз запустил руку за день в чужой карман - столько ударов. Заходят в третью комнату. Ужасающий непрекращающийся вопль. Щелчки кнута слились в один непрерывный гул. У Бога от удивления аж челюсть отвисла: - А это кого так? - Спамеров». Очень часто в подобных анекдотах юмористический эффект достигается за счет введения в текст анекдота нескольких персонажей и противопоставления их действий. Если в анекдотах, не связанных с тематикой компьютеров и Интернета в качестве таких персонажей выбирались представители различных национальностей, профессий, социальных слоев, то в анекдотах, связанных с миром Сети, функционируют новые герои, являющиеся представителями этой новой социокультурной среды: «Чем хакер отличается от чайника? Хакер подбирает пароль с третьего раза, а чайник набирает с пятого».

Еще одной темой, находящей отражение в анекдотах, является проблема интернет-зависимости пользователей. Около 13% всех проанализированных нами анекдотов посвящены данной теме. Действительно, проблема интернет-зависимости является одной из актуальных проблем современного общества, и в то время как психологи и социологи бьют тревогу, пользователи Сети отражают данную проблему в смеховой картине мира. После долгого процесса виртуального общения у пользователя может стираться грань между реальным и виртуальным мирами, причем изменения заметны не только людям, окружающим пользователя Сети в реальном мире, но и ему самому. При беседах с активными пользователями Интернета мы часто слышали о том, что им очень хочется поставить смайлик при написании делового письма, мелькает иногда мысль «перезагрузиться» при неудачной попытке сделать что-либо и т.п. Причиной смехового эффекта в анекдотах данной тематики служат действия или слова интернет-зависимых пользователей, которые потеряли чувство границы между реальным и виртуальным мирами и продолжают вести себя в процессе реального взаимодействия так, словно они находятся в Сети: «- Папа, а это правда, что от общения в форумах и чатах люди тупеют? - Гыгыгыгыгы, сынок, лол».

Неудачи и ошибки в процессе социализации в виртуальной среде находят отражение среди анекдотов о звонках в службы поддержки или к системным администраторам (11%). В виртуальном дискурсе, в отличие от педагогического, социализирующийся субъект при испытывании трудностей может найти как поддержку, желание помочь, так и явный негатив, доходящий вплоть до высмеивания и оскорблений. Неадекватное поведение, непонимание элементарных для данного социума вещей, показывает, что данный человек является для этого социума «чужим», а к чужакам относятся настороженно и неодобрительно. Поскольку одной из целей виртуального дискурса является саморепрезентация, то одной из стратегий будет являться дискредитирующая стратегия, заключающаяся в принижении достоинств «противника», высмеивании его недостатков: «Компьютерный магазин. Продали принтер. Звонок через несколько часов. Клиент: `Я у вас принтер купил, не могу установить его на компьютер'. Продавец: `А вы руководство по эксплуатации читали?' Клиент: `Нет конечно, я что идиот?'».

Прецедентное высказывание, как уже было отмечено, обязательно многократно воспроизводится в речи и может быть представлено либо всем текстом-источником, либо каким-то фрагментом прецедентного текста [Захаренко и др., 1997]. Помимо пародий виртуальной тематики, построенной на основе известных паремий, афоризмов, высказываний из различных произведений и т.п., к прецедентным высказываниям, представленным всем текстом-источником, относятся также так называемые дискурсивные формулы, представляющие собой один из конститутивных признаков дискурса. Дискурсивные формулы - это выражения, свойственные какому-то конкретному виду дискурса и определяющие данный тип общения. В виртуальном дискурсе мы можем говорить о таких дискурсивных формулах, как, например, специфические виды приветствия и прощания или одобрение/неодобрение сказанного партнером по коммуникации и т.п. Например, фраза «Доброго времени суток!», используемая в виртуальном дискурсе вместо любой из фраз приветствия реального дискурса, в которых есть отражение времени, является дискурсивной формулой, специфичной для виртуального дискурса, где общение характеризуется дистантностью и размыванием географических границ и часовых поясов. Приветствуя кого-либо, участники виртуального дискурса не могут точно знать, какое время суток у того или иного пользователя Сети, вследствие чего подбирается выражение, не акцентирующее временной период. Специфична так же и часто употребляемая фраза «До связи» или «До коннекта», то есть до следующего выхода в Сеть, который осуществляется путем подключения, соединения (от англ. connect, connection) личного компьютера того или иного пользователя с Глобальной сетью. В качестве одобрения какого-либо высказывания, полного согласия с его содержанием используются такие выражения, как «+1» (может быть также и «+5») или аббревиатура «ППКС», расшифровывающаяся как «подписываюсь под каждым словом». Для выражения удивления от прочитанного нередко употребляется аббревиатура «ОМГ» (сокращение от англ. Oh, my God) и т.п.

Прецедентные имена и ситуации

Рассматривая прецедентные имена виртуального дискурса, мы будем говорить о прецедентных персонажах, поскольку выделить какие-либо личные прецедентные имена в виртуальном дискурсе не представляется возможным в силу одной из его основных характеристик - анонимности. Конечно, можно говорить о тех или иных личных именах (точнее, никах), обладающих прецедентностью на том или ином ресурсе, но сделать это в масштабах виртуально дискурса невозможно.

Прецедентным персонажем мы называем действующее лицо какого-либо произведения или игры, носящее прецедентное имя. Анализируя прецедентных персонажей вообще, можно говорить о выделении библейских, литературных, фольклорных прецедентных персонажей, о выделении прецедентных персонажей художественных и мультипликационных фильмов, игр и т.п. Например, для носителей русской лингвокультуры Баба Яга, Иван Царевич, Вовочка, Кот Леопольд и др. будут являться прецедентными персонажами, поскольку они широко известны носителям языка и связаны с тем или иным прецедентным текстом.

На наш взгляд, в настоящее время в рамках виртуального дискурса можно выделить три прецедентных персонажа. К ним относятся Вася Пупкин, Шушпанчик и Вуглускр. Данные прецедентные персонажи не только «обитают» в Сети, как многие известные, переместившиеся в нее из ситуации реального общения, но и были созданы в самой виртуальной среде, неразрывно связаны с ней, и вне пределов виртуального мира не функционируют. При введении в окно поиска в поисковой системе «Яндекс» имени каждого из этих трех персонажей мы получили следующие данные. Вася Пупкин упоминается на 503 000 страницах, Шушпанчик - на 127 000 и Вуглускр - на 83 000. Учитывая, что не каждое сообщение в Интернете индексируется поисковыми системами, частотность появления данных прецедентных персонажей в Сети, несомненно, выше. Рассмотрим характерные особенности каждого из вышеуказанных персонажей.

Вася Пупкин. Имя Васи Пупкина встречается на просторах виртуального пространства, образно говоря, чуть ли ни на каждом шагу, поскольку именно Вася Пупкин является олицетворением массового российского пользователя Интернета. «Вася Пупкин - это не просто Вася из некоего Урюпинска, а это, как бы могли сказать великие философы прошлого и позапрошлого века, если бы они дожили до дней появления Интернета, коллективное сознательно-бессознательное, заложенное в каждого пользователя Рунета» [Росич, 2002, www]. Изначально имя Вася Пупкин представляло собой имя-экземплификат, используемое для обозначения анонимной личности [ВП www.], любого потенциального пользователя Интернета. Кто и когда первым употребил данное имя в качестве собирательного образа пользователей Сети, неизвестно. Высказываются предположения, что первоначально это имя появилось в сети Фидонет, а затем плавно перешло в Интернет или что к его появлению могут быть причастны «отцы Рунета» [Росич, 2002], но доказательств эти фактам найти не удается. Что удается найти при попытке выявить «дату рождения» и «родителей» данного имени, так это сайты, на которых имя Васи Пупкина фигурирует в качестве примеров, приводимых администрацией сайта для иллюстрации правил пользования и возможностей ресурса. Например, в руководстве по посещению чата «Бар Чилим», созданного еще осенью 1998 года, в разделе «дополнительные удобства» при ознакомлении с тем, как оставить сообщение для пользователя отсутствующего в чате, можно прочесть следующее: «Команда: MESSAGE. Если вы не смогли дождаться кого-то, вы можете оставить ему сообщение, набрав команду: MESSAGE Вася_Пупкин Я тебя ждала сегодня долго, а ты не пришел! Гад! (MESSAGE [NAME] [Сообщение] - все через пробел)».

Широкую известность рассматриваемый персонаж приобрел благодаря своему комичному для носителя русской лингвокультуры имени, которое часто упоминалось на различных сайтах в виде примера и не могло не привлечь внимания. Заинтересованность именем вызвала всплеск пользовательской креативности, что постепенно превратило Васю Пупкина в виртуальный персонаж, наделяемый определенными характеристиками. В настоящее время пользователи Сети регистрируются под ником Вася Пупкин на различных ресурсах, создают сайты, посвященные данному персонажу, ведут от его лица блоги и т.п. Здесь следует отметить, что на различных ресурсах Вася Пупкин предстает в разных амплуа, являясь, благодаря фантазии того или иного автора, то студентом, то пенсионером, то слесарем-алкоголиком и т.п. Например, в «Полном дневнике Васи Пупкина» Алекса Экслера Вася Пупкин является читателю в образе школьника, бесшабашного, остроумного подростка переходного возраста: «10 февраля: Сегодня папик заявил, что хватит мне заниматься ерундой, и что надо осваивать какую-нибудь компьютерную профессию, а то, дескать, я так и вырасту идиот-идиотом (по выражению папика). Станешь веб-дизайнером, заявил папик, будешь зарабатывать хорошие деньги. <…> Потом, может быть наш идиот (это папик уже обращался к мамику) перестанет, наконец, шляться по своим дебильным дискотекам. Я папику сказал, что готов заняться общественно-полезным трудом в виде осваивания компьютера, но мне для этого не хватает только одной мелочи - непосредственно компьютера». На сайте имени Васи Пупкина данный персонаж предстает уже как взрослый, однако, малообразованный и некультурный человек: «По нашим данным Вася не только научился, как и все нормальные люди, ходить в ногу со временем, но и смог катастрофически отстать от него. Антропологи-пупковеды нашего института считают, что к моменту достижения совершеннолетия Вася ничем не отличался от питекантропа, который, как известно, вымер - но Вася не вымер, а напротив, сумел стать человеком-символом уходящей эпохи». Большинство представленных на данном сайте текстов, написанных от лица Васи Пупкина, содержат немногим менее 100% мата.

Образ Васи Пупкина, представленный в анекдотах, также вариативен. Он может изображаться и как человек, совершенно не разбирающийся в мире Интернета и компьютерах «По сведениям из достоверных источников, знаменитый московский хакер Василий Пупкин готовится таки вскрыть сервер Пентагона. Он уже раздобыл похожий корпус и теперь тренируется в скоростном отвинчивании крепежа крышки», и как очень увлеченный своим делом компьютерщик, потерявший границу между миром реальности и Сети «Сегодня отдел по борьбе с высокими технологиями задержал юного хакера Васю Пупкина, за взлом и удаление сайта с рекламой известного майонеза. На вопрос зачем он это сделал, Вася ответил: - Ну зашел я на сайт, а там по-русски было написано DEL ME (делми)» и т.п. Он может вести как аморальный образ жизни «Как вы уже знаете, `отдохнувши' в колхозе `Красный Октябрь', Вася Пупкин претерпел страшную трансформацию и тяжелое моральное потрясение. Точнее трансформацию претерпела лишь одна Васина часть именуемая ****, но этого вполне достаточно для очень тяжелого потрясения. И Вася был потрясен неимоверно. По выздоровлении он стал одержим. <…> Он посещал все пьяные оргии на которые только мог попасть и жутко страдал если две происходили одновременно в разных концах города», так и становиться национальным героем, который не боится никаких экстремальных ситуаций «До Рязани час полёта / Пассажиры на борту, / Набирает Вася Пупкин / Десять тысяч высоту. / Он покажет - он же мастер - / `Бочку', `мертвую петлю'… / Вы заплачете от счастья / Вы попроситесь к рулю-ю-ю…» и т.п.

Огромная популярность Васи Пупкина в виртуальной среде и многогранность данного персонажа свидетельствуют о том, что данный прецедентный феномен является отражением среднестатистического пользователя российского сегмента Интернета. Каждая из сторон получаемого образа рассматриваемого персонажа передает то или иное представление пользователей о виртуальном мире и месте и роли человека в нем. Вася Пупкин отражает принятые в Сети ценности, модели поведения, практикуемые самими пользователями, их запросы и умения, иерархию отношений и т.п. Учитывая тот факт, что каждый пользователь Сети является не только потребителем сетевой культуры, но также и ее непосредственным творцом, Вася Пупкин обобщенно представляет каждого пользователя Рунета.

Шушпанчик. Появление данного прецедентного персонажа связано с сетью Фидонет и прецедентной для той сети ситуацией. Как отмечается в свободной онлайновой энциклопедии «Википедии» [ВП www.], примерно в 2001 году один из участников Фидонета, Александр Шушпанов, часто критиковал кащенитов, активных подписчиков эхоконференции su.kaschenko.local, за разжигание споров, неимеющих однозначного решения, провоцирование собеседников на возмущение и словесную перепалку, травлю какого-либо человека и т.п. Хотя критика кащенизма производилась А.Шушпановым очень часто не в рамках их конференции, она все равно достигала кащенитов, вызывая у них раздражение. Однажды модератор эхоконференции МедБрат при виде очередной порции критики воскликнул «О, Шушпанчик!», что положило начало традиции приветствия А.Шушпанова кащенитами подобным образом в любой эхоконференции. «Вскоре, однако, это слово перестало быть лишь приветствием и постепенно приняло свое нынешнее значение, обозначающее вымышленное существо, обладающее крайне неясными характеристиками. В зависимости от того, кто употребляет это слово, а также его целей и настроения, шушпанчикам могут приписываться различные качества» [ВП www.]. Позднее выражение «О, Шушпанчик!» использовалось кащенитами и при травле других участников Фидонета. Поскольку с развитием Интернета в России многие члены Фидонета начали общаться также в Интернете, Шушпанчик стал и достоянием Рунета.

После того, как Шушпанчик начал выступать в качестве персонажа, он превратился в предмет сетевого творчества. Сначала появились сборники коротких сентенций о шушпанчиках, называемые шушпанишадами. Шушпанишады очень быстро распространились по Сети, причем пользователи при размещении шушпанишад на каком-то ресурсе могли добавлять свои новые сентенции к уже имеющимся, выбрасывать те, которые казались им неинтересными или неактуальными и т.п. В настоящее время в Интернете можно обнаружить шушпанишады различного содержания, представляющие собой довольно длинные списки сентенций, насчитывающие порой более 500 пунктов. Данные сентенции состоят из изречений так или иначе характеризующих Шушпанчика, его характер, привычки, образ жизни, дают рекомендации, как вести себя тому человеку, который увидел Шушпанчика, и т.п.: «Жизнь похожа на шушпанчика. Такая же беспросветно-весёлая», «Шушпанчики спят 23 часа в сутки. Остальное время они дремлют» и др. «Шушпанчик вертит хвостом, потому что он умнее хвоста», и др. «Кто сказал, что шушпанчик неспособен на нежность??? Видели бы вы - что он делает с зеркалом!», «Разбудить шушпанчика в шесть утра - очень утонченный способ свести счеты с жизнью» и т.п. Таким образом, шушпанишады становятся средством саморепрезентации и самоидентификации в виртуальном дискурсе. Для пользователей, с удовольствием читающих и пишущих шушпанишады, намного более важным является показать свою принадлежность к определенному сообществу, чем смысл той или иной шушпанишады. Происходит своеобразное деление на «своих» и «чужих», тех, кто принимает шушпанчика, для кого он становится определенным символом, и тех, кто не понимает сути данного явления.

Интересной и яркой, на наш взгляд, иллюстрацией вышеописанного является стихотворение Кристины Адис на поэтическом портале «Рифма.ру» и ряд комментариев к нему: «Шушпанчик на пальчике был хорош. / Брокколи таяла между острых / зубчиков белых. / Ты сыпал хлопьями ватными ложь / мягкостью рыжей, смешно и просто, / шкурками белок. // В припадке смеха стало сердце / кататься по телу катком чугунным, / звеня углеродом. // И я в институт не пошла на лекцию, / и не узнала о войнах и гуннах, / слушая рондо / твоих притязаний / на искренность. // Но разве спрячешь / шушпанчик на пальчике?!». В разделе рецензий на данное стихотворение были получены следующие отзывы: «Интересненько:)» (Рубин Михаил), «Основная характеристика шушпанчиков состоит в том, что никто точно не знает, как они выглядят. а вот ты, Кристина, - прекрасно! и в стихах, да и в целом )))» (Ломкин Роман), «ой, шушпанчик вернулся! ура! надо бы ему погрозить пальчиком, чтобы больше не терялся:))» (Ахундов Айдын), «Кристиночка, мы этого шушпанчика выведем на чистую воду !):)))» (Колноузенко Надежда), «Не знаю, как выглядят другие шушпанчики, а этот - синьпатяга!» (Беркович Михаил) и др. Как видим, рецензирование помещенного на странице произведения совершенно не соответствует жанру рецензии, превращаясь в «заметки о Шушпанчике», где комментирующие показывает свою осведомленность по поводу данного персонажа и высоко ценят то, что автор также знает данного героя, и отразила эти знания в своем произведении.

Возможность самим стать творцами сетевой культуры и показать свое личное видение мира через обыгрывание образа того или иного прецедентного персонажа, вызывает всплеск пользовательского творчества, как в прозаической, так и стихотворной форме, и в этом ряду Шушпанчик не является исключением: «вы слыхали как шушпанчик плачет / тихо-тихо спрятавшись в ветвях / векового дуба? нет удачи / большей, чем его услышать. так / говорил великий заратустра, / жаль что ницше этого не знал. / отцвела последняя капуста. / устарел бессмертный `капитал'. / а шушпанчик плачет, плачет, плачет / тихо и как будто об одном. / нервная система, не иначе, / износилась. холодно. темно».

Таким образом, Шушпанчик, ценен для виртуального сообщества не какими-то определенными характеристиками, а, во-первых, выполняемой парольной функцией при определении пользователями Рунета «своих» и «чужих» и, во-вторых, возможностью быть использованным в качестве способа самовыражения. И такая основная черта Шушпанчика, как неопределенность его свойств, свидетельствует о том, что Шушпанчик - это любой из участников виртуального дискурса, и в силу специфических характеристик среды общения он может представать для других очень разным, вплоть до того, что казаться не тем, кто есть на самом деле.

Вуглускр. Появление данного персонажа связано с содержанием одного из неприличных анекдотов про Вовочку: «Урок письма. Учительница медленно диктует: - …в-уг-лу-с-к-р-еб-ет-мы-шь… Вовочка (поднимает руку): - Марь Ивановна! А кто такой Вуглускр?».

Вуглускр прочно вошел в сетевой фольклор, и «ряд сетевых писателей высказывали гипотезу, что в классическом анекдоте, возможно, имеется в виду не домовая мышь, а одноименный компьютерный манипулятор. Соответственно, вуглускры - это компьютерные пользователи, которые сутки напролет издеваются над своими мышами. Однако эта интерпретация распространения не получила. Также не получила дальнейшего распространения шутка о родстве Вуглускра и тележурналиста В.Глускера» [ВП www.]. В отличие от Шушпанчика, основные свойства которого, по словам пользователей, еще не определены, Вуглускр предстает в виде монстра. Особенно сильно он притесняет мышей. Образ мыши как второстепенного персонажа прецедентного текста, анекдота, породившего Вуглускра, явно или косвенно, присутствует в большинстве произведений пользователей, посвященных Вуглускру. В данных произведениях часто демонстрируется воинственный и жестокий характер Вуглускра по отношению к мыши: «Гермиона встревожена, заинтересована… Ей хочется назвать свой страх по имени. Парень придвигается к девушке вплотную… Не касается, просто приближает лицо, смотрит в расширенные глаза своими, столь же расширенными…

- Знаешь… может быть, это вуглускры.

- Кто-кто? Почему я про них первый раз слышу?

- Потому что их считают чем-то несуществующим. И в серьезных книгах о них не пишут. Только в таких… с анекдотами и приколами.

- Тогда ясно, почему я не читала и не слышала… - Гермиона поджимает губы, ей неприятно вдвойне. - Но как же…

- Мне в свое время братья объясняли, что вуглускры существуют на самом деле. Мышей они выкуривают из дома еще вернее, чем коты. Потому что какая же это мышь захочет, чтобы ее загнал в угол зверь значительно больше по размерам <…>».

Жестокость Вуглускра по отношению к Мыши переносится в произведениях пользователей и на другие объекты, чем демонстрируется жестокость Вуглускра как основное его качество: «Вуглускры принадлежат к отряду млекопитающих. В семействе Vugluscridae только один род - вуглускр (Vugluscris). Подробное описание видов вы найдете ниже. <…> Вуглускр лесной (Vugluscris Silvanus) <…> Атакует укусами и сильными пинками задних ног. Большая стая способна запинать человека. <…> Вуглускр лесной вервольфовидный (Vugluscris Silvanus Verlupusis) - подвид лесного вуглускра. Крайне опасен, так как в его слюне содержится гормон, вызывающий в организме укушенного этим вуглускром необратимую мутацию, превращающую жертву в вуглускра. <…>». Однако помимо жестокости, характерной для Вуглускра в большинстве произведений, данному персонажу часто приписывается чувство одиночества: «Спускался вечер, и в Углу было холодно и сыро. Откуда-то сверху падали капли воды. Их блестящие шарики разбивались на мелкие брызги, ударяясь о черную шерстку маленького грязного существа. Существу было холодно и одиноко, и в его странном облике сквозило уныние: маленькие глазки на ножках, как у краба, смотрели куда-то в пустоту, длинный тонкий хвост, который когда-то был гордостью владельца, жалко и тоскливо сжался». Таким образом, складывается впечатление, что Вуглускр агрессивен и зол оттого, что пытается таким способом замаскировать свое одиночество и страхи, вымещая на других злость от бессилия изменить ситуацию. Здесь можно провести некую параллель между вымышленным персонажем и приписываемыми ему качествами и действиями и теми пользователями, кто это делает, их образом жизни, чаяниями и стремлениями, причинами, ведущими к выбору общения в виртуальной реальности. Вуглускр, так же, как Вася Пупкин и Шушпанчик, является спецификацией определенных характеристик и качеств участников виртуального дискурса.

Таким образом, рассмотренные прецедентные персонажа виртуального дискурса, известные всем носителям виртуальной субкультуры, являются, с одной стороны, обобщенным образом пользователя Интернета. Ценности, модели поведения, запросы, умения и т.п., приписываемые прецедентным персонажам виртуального дискурса, отражают все то, что практикуется в виртуальной среде самими пользователями. Прецедентные персонажи виртуального дискурса образно показывают совокупность всех тех изменений, которые происходят с языковой личностью при ее погружении в мир виртуального взаимодействия. С другой стороны, творческая деятельность по созданию «имиджей» прецедентных персонажей является одним из способов саморепрезентации участников виртуального дискурса.

Прецедентная ситуация представляет собой некую «идеальную», «эталонную» ситуацию, бывшую когда-либо в действительности [Красных, 2003, с. 183]. Ситуация становится прецедентной, если она значима для носителей той или иной культуры, и «инвариант восприятия прецедентной ситуации является своеобразной квинтэссенцией представлений о `добре и зле' на определенном участке» [Там же, с. 184]. Поскольку за прецедентным феноменом всегда стоит некое представление о нем, общее и обязательное для всех носителей того или иного национально-культурного менталитета, то выделить прецедентные ситуации для виртуального дискурса в целом представляется проблематичным. Периодически возникают ситуации, являющиеся прецедентными для того или иного сетевого сообщества (как, например, процесс травли кого-то из его членов, скандал внутри сообщества по той или иной причине и т.п.), однако они не являются значимыми за пределами данного сообщества. Вероятно, это происходит в силу мозаичности виртуального пространства, где общее целое является не единым и упорядоченным, а сложенным из множества соприкасающихся хаотичных элементов.

1.2.4 Участники виртуального дискурса

Виртуальная языковая личность как новый тип адресата и адресанта

Говоря о человеке, пользующемся языком, ученые различных областей знания используют многие термины: «носитель языка», «человек говорящий» («homo loquens»), «коммуникативная личность», «речевая личность», «языковая личность» и др. [Ажеж, 2006; Винокур, 1989; Карасик, 2002; Караулов, 2004; Кашкин, 2007; Красных, 2001; Морозова, 2005; Сентенберг, 1994; Тамерьян, 2006; Тер-Минасова, 2000], в зависимости от того, какие аспекты личности в большей мере принимаются во внимание. Мы будем использовать термин «языковая личность», поскольку для нашего исследования релевантной является личность, которая существует в языковом пространстве, пользуется вербальными знаками и представляет собой совокупность (и результат реализации) способностей к созданию и восприятию речевых произведений (текстов) [Караулов, 2004, с. 245].

Очень важным является тот факт, что языковая личность формируется и проявляется в общении, что дает возможность рассматривать ее в рамках какого-либо вида дискурса, где она представляет собой «срединное звено между языковым сознанием - коллективным и индивидуальным активным отражением опыта, зафиксированного в языковой семантике, с одной стороны, и речевым поведением - осознанной и неосознанной системой коммуникативных поступков, раскрывающих характер и образ жизни человека, с другой стороны» [Карасик, 2002, с. 100].

В научной литературе различных гуманитарных областей знания время от времени можно встретить дискуссии по поводу того, является ли личность, обитающая в виртуальном пространстве, личностью [см., например, Скородумова, 2004a]. Если говорить о традиционных трактовках личности, то они предполагают не только выявление присущих ей ценностных установок, индивидуальных черт характера, жизненной позиции, но и внешнего облика (манера поведения, стиль одежды и т.п.), однако виртуальная личность не обладает физическими параметрами, и ее создатель остается анонимным [Скородумова, 2004a, с. 83]. Но, исходя из принимаемого в работе вслед за Ю.Н.Карауловым определения языковой личности, мы можем говорить о том, что выделение и изучение виртуальной языковой личности является вполне правомерным, так как виртуальная языковая личность сохраняет традиционные уровни своей структуры: лексикон (вербально-семантический уровень), тезаурус (когнитивный уровень) и прагматикон (мотивационный уровень) [Караулов, 2004, с. 51].

На наш взгляд, проблему языковой личности в виртуальном дискурсе нужно рассматривать как одну из центральных проблем исследования, если не как основополагающую, поскольку именно человек является мерилом и главным содержанием виртуального мира. В отличие от мира реального, в котором человек предстает только его частью, в мире виртуальном кроме людей, которые могут быть редуцированы до набора вербальных сообщений разной степени истинности, подробности и ответственности, практически ничего нет [Бондаренко Т.А., 2006a, с. 56; Войскунский, 2001, с. 76]. Кроме того, как справедливо отмечает Г.Н.Трофимова, «формула `личность = текст или личность = язык' становится в Интернете аксиомой, так как все речевые индивидуальные особенности оказываются на виду в буквальном смысле слова» [Трофимова 2004, www.]. В Сети языковая личность «представляет собой совокупность текстов, созданных как самими личностями, так и о них. Наиболее адекватные личностные характеристики, конечно, содержат тексты, самостоятельно произведенные личностью, особенно при спонтанном, неформализованном общении» [Там же].

Анализируя изменения, происходящие с языковой личностью в виртуальном дискурсе, прежде всего, следует обратить внимание на тот факт, что личность, «живущая» в виртуальном мире, также виртуальна, и не тождественна той реальной личности, которая за ней стоит. Подобно тому, как виртуальная реальность обязательно имеет некую реальность, порождающую ее, виртуальная личность имеет некую реальную личность, становящуюся, прямо или косвенно, ее творцом. Мы намеренно подчеркиваем степень участия реальной личности в создании виртуальной, поскольку считаем, что используемый многими исследователями термин «виртуальная личность» нуждается в уточнении. В настоящее время под виртуальной личностью в большинстве случаев понимают фиктивную, вымышленную личность, создаваемую человеком и используемую им для определенных целей [Горный, 2007; Житинский, 2000; Кригер, 2008b; Рукомойникова, 2004; Скородумова, 2004a]. Существует также несколько синонимов, используемых для обозначения виртуальной личности в таком понимании, - «виртуал», «клон», «мульт». Таким образом, трактуя виртуальную личность как вымышленный образ, как персонаж, живущий своей собственной жизнью, но «одухотворяемый» ее создателем, исследователи отделяют ее от личности, которая, общаясь в Сети, действует от своего собственного лица, то есть отграничивают виртуальную личность от так называемой сетевой личности, являющейся той частью реальной личности, которая «формируется под воздействием виртуальной реальности и обеспечивает эффективное взаимодействие в виртуальном пространстве и психологически комфортное состояние пребывания в нем в момент виртуальной активности» [Бондаренко Т.А., 2007, с. 30]. Однако, на наш взгляд, такое разделение возможно только в том случае, если мы рассматриваем личность со стороны адресанта, поскольку именно ему доподлинно известно, конструирует ли он какой-либо образ для определенных целей или нет. Со стороны адресата как воспринимающего субъекта адресант будет всегда виртуален. То же самое можно сказать и про восприятие адресата адресантом. Участники виртуального дискурса никогда не могут быть полностью уверены в том, кем на самом деле являются их партнеры по коммуникации. Реальное «я» человека в виртуальном пространстве неопределимо.