Лингвокультурологические характеристики виртуального дискурса

8. Ники с сексуальной тематикой.

Подобные ники так же нередки в сетевом пространстве. Практически в любом чате, форуме, сайте дневников мы можем увидеть нечто похожее на: ЮбкаНаСтуле, Хочутебясильно, Дефлоратор, Учитель_секса, БезТрусофф, Аппетитныеножки2, Supersexy, SexyGirl, SexMaster, Damsky_ugodnik SэкsапильнаЯ.

Обладатель такого ника приходит в Сеть не с «размытой» целью общения, а вполне конкретной - для знакомства и занятия сексом, как виртуальным, так и с переходом в реальность, для установления с кем-то из других коммуникантов (и не обязательно только с одним) более близких отношений, обмена откровенными фотографиями, приятного проведения времени и т.п. В 90% случаев коммуникант с таким ником после «дежурного» приветствия напрямую заявляет о своих намерениях. Стадия флирта, старания как-то заинтересовать собеседника здесь, как правило, отсутствует. Ники данного вида очень ярко говорят о намерениях своих авторов, и создание такого ника чаще всего служит для экономии времени, отсеивания ненужных кандидатов, а так же рекламы самого себя с определенной стороны.

9. Ники-«инкогнито».

К данной группе мы отнесли ники, которые демонстрируют неизвестность, анонимность их обладателя: ОднаИзМногих, Кое-кто-то, *незнакомка*, Мистер Икс, Неважно_кто, Prosto ya, Nekto, From Nowhere и т.п. Пользователи с подобными никами, с одной стороны, могут не желать переходить с ничего незначащего анонимного общения к более личному, оставляя все вопросы по поводу каких-то личных сведений о себе без ответа. С другой стороны, такие ники несут в себе элемент загадочности и являются способом привлечь внимание других.

10. Ники-названия предмета, которым обладает пользователь.

В никах, построенных на такой основе, чаще всего представлена попытка похвастаться чем-то, показать себя в выгодном свете с материальной стороны или отразить желание обладать чем-то. Чаще всего в качестве ников этой группы приводятся марки дорогих машин, фирм-производителей одежды, косметики, парфюмерии и т.п., которыми пользуется коммуникант. Иногда в качестве ника избираются предметы, с которыми связаны какие-то приятные или трагические воспоминания. Так, например, девушка с ником ^^Маленькая пуговка^^ благодаря маленькой пуговке познакомилась с будущим мужем.

11. Ники с явным или скрытым юмором.

Ники данного вида говорят о наличии у их обладателей чувства юмора, развитой фантазии и воображения. Как показывает наблюдение, коммуникант, взявший себе ник Балбес оказывается очень эрудированным человеком и приятным собеседником, каракатица совсем не похожа на выбранный образ, Баба Яга или Квазимодо - симпатичны и т.п. Ники с подобным содержанием могут давать нестандартное начало зарождающемуся знакомству, поскольку коммуникант, выбравший себе подобный ник, как правило, отвечает нестандартно. И всегда в Cети найдется тот, кто обязательно оценит шутку, поймет тонкую иронию и юмор:

«Antony25: А ты че так поздна в чате делаешь

Дама_с_@: Как что? Собачку выгуливаю!

Antony25: В чате???:О А какой породы собачка

Дама_с_@: А где ж еще? Да At sign'овской породы она.

Antony25: да понял уже ))) Оригинальная видать ты дамачка с собачкой)».

Помимо перечисленных видов, в сети часто встречаются ники-аббревиатуры, смысл которых известен только их авторам, ники-прозвища, которыми когда-то в процессе реального общения звали их авторов, самоуничижительные ники, выбирая которые, авторы считают, что прячут за «невзрачной оберткой» «вкусную начинку», тем самым в какой-то момент общения могут предстать совсем в ином свете и завоевать расположение собеседника, ники, подчеркивающие национальность своих создателей, ники-личные ассоциации, ники-культурные ассоциации и т.п. Следует отметить, что построить полную классификацию всех сетевых ников на основе функции саморепрезентации практически невозможно, поскольку порой сам автор ника может не вкладывать в выбираемый ник никакого смысла, объясняя свой выбор только одним - «слово понравилось». К тому же, как правило, чем взрослее человек, тем менее он ассоциирует себя с выбранным ником.

Еще одним немаловажным фактом в проблеме сетевого ника является его восприятие другими, то есть насколько адекватно партнеры по общению интерпретируют заложенный в нике смысл. Исходя из того, что процесс интерпретации происходит на основе своих собственных знаний, опыта, моральных ценностей и т.д., интерпретация получается не всегда адекватной.

Тональность как эмоционально маркированный способ организации общения

В процессе коммуникации люди делятся друг с другом не только информацией о каком-либо факте или событии, они еще обязательно выражают свое отношение к тому, что сообщают, «либо думают, что идет дождь, либо этого не думают, или в этом сомневаются; радуются тому, что идет дождь, или об этом сожалеют; желают, чтобы шел дождь, или этого не желают» [Балли, 2001, с. 43]. Иными словами, любому сообщению присуща определенная модальность.

Модальность представляет собой функционально-семантическую категорию, выражающую виды отношения высказывания к действительности (отношения сообщаемого к его реальному осуществлению) и виды отношения говорящего к содержанию высказывания (виды субъектной квалификации сообщаемого) [Ляпон, 1990, с. 303; СЛТ 2007, с. 237; ССЛТ 2001, с. 203]. Границы данной категории исследователями определяются по-разному, однако большинство из них различают объективную (онтологическую) и субъективную (персуазивную) модальности.

Объективная модальность рассматривается как обязательный признак любого высказывания, как категория, формирующая предложение - предикативную единицу, вследствие чего получает свое выражение на уровне синтаксического членения предложения [Бондаренко В.Н., 1979; Виноградов, 1975; Дешериева, 1987; Колосова, 1979; Колшанский, 1961; Ломтев, 2007; Панфилов, 1977; Петров, 1982; Степанов, 2004; Шведова, 2003]. Объективная модальность выражает отношение содержания высказывания к действительности, выражаемое грамматическими, интонационными и лексическими средствами [Колшанский, 1961, с. 94]. В зависимости от этого модальность классифицируется по различным значениям: возможность или невозможность, необходимость или вероятность и т.п.

Субъективная модальность рассматривает отношение говорящего к сообщаемому [Балли, 2001; Беляева, 1987; Виноградов, 1975; Гальперин, 2006; Мещеряков, 2001; Падучеева, 2005; Тураева, 1994]. Смысловая основа субъективной модальности образуется понятием оценки в широком смысле слова, включая не только логическую квалификацию сообщаемого, но и различные виды эмоциональной реакции [Арутюнова, 1988; Бондарко и др., 1990; Вольф, 2006; Лазуткина, 1994; Маркелова, 1995, Человеческий фактор в языке, 1992; Чернейко, 1996]. Оценка является одним из наиболее существенных признаков модальности.

Субъективная модальность позволяет выйти за пределы предложения - в текст [Гальперин, 2006; Падучева, 2005; Тураева, 1994] и в речевую ситуацию [Мещеряков, 2001] и может быть представлена тремя типами [Баранов А.Г., 1994, с. 22]: 1) межличностным (эпистемическая, деонтическая и аксиологическая модальность), 2) личностным (эмотивная, эпистемическая, деонтическая и композитивная модальность), 3) тональным (модальность, характеризующая отношения как формальные, шутливые, иронические, враждебные, снисходительные и т.п.).

Тональный компонент модальности, или тональность, является неотъемлемой частью способа организации общения языковой личности и в научной литературе определяется как:

1) психологическая окраска речи, которая может быть представлена в виде следующей шкалы: возвышенная (торжественная), нейтральная, нейтрально-обиходная, фамильярная, вульгарная [Тарасов, 1974, с. 273];

2) эмоциональное отношение к действительности, эмоциональная окрашенность реминисценций [Casey, 2000, с. 24, 46];

3) выражение эмоционального настроя в тексте [Хабибрахманова, 2004, с. 181];

4) настроение, передаваемое в речи [Демьянков, 2005, с. 9];

5) способ представления текста, при котором его автор выражает свое отношение к тексту, реципиенту, действительности и к себе самому в дополнительных характеристиках, окрашивающих пропозицию в соответствующие тона, учитывая сферу общения и личностные качества коммуникантов [Багдасарян, 2000, с. 89];

6) стиль и регистр дискурса, ключ общения [Halliday, 1978, с. 33-35];

7) стилевой регистр [Гаспаров, 1996, с. 48, 73];

8) стилевой регистр, обеспечиваемый речевым этикетом для поддержания контакта в той или иной социальной ситуации [Формановская, 2005, с. 206-207];

9) «эмоционально-стилевой формат общения, возникающий в процессе взаимовлияния коммуникантов и определяющий их меняющиеся установки на выбор всех средств общения» [Карасик, 2007, с. 384].

Таким образом, коммуникативная тональность отражает характер протекания речевой коммуникации, эмоционально-психологическую атмосферу общения, обусловливающую выбор тех или иных коммуникативных средств.

Поскольку виртуальный дискурс является сложным многомерным образованием, спектр используемых в нем тональностей будет чрезвычайно широк. Не представляя собой институциональной формы общения, виртуальный дискурс обладает очень богатой тональной палитрой с высокой степенью варьирования всевозможных оттенков. Учитывая многообразие жанров виртуального дискурса, можно говорить о том, что количество видов тональности в виртуальном дискурсе сопоставимо с количеством видов тональности в реальном личностно-ориентированном дискурсе, где при возможных типологизациях список всегда остается открытым, допуская различного рода дополнения [Багдасарян, 2000, с. 9-10; Карасик, 2007, с. 386-387].

Выбор определенной тональности, ее сохранение и варьирование зависят от коммуникативных условий общения. Виртуальная среда накладывает отпечаток на все стороны общения участников виртуального дискурса, вследствие чего может происходить и изменение ряда параметров, определяющих использование тональности в той или иной ситуации, по сравнению с ситуацией реального взаимодействия. И если типы тональности, выделяемые в реальном и виртуальном дискурсах, будут совпадать, то характер их проявления может иметь значительные отличия.

Рассмотрим некоторые типы тональности в виртуальном дискурсе, имеющие специфические черты в своем проявлении, по сравнению с дискурсом реальным.

Прежде всего, в рамках виртуального дискурса обращает на себя внимание доминирование фатической тональности над информативной. Несмотря на то, что Интернет воспринимается пользователями, прежде всего, как источник информации, информативная тональность все же не становится ведущей. Информативная тональность присуща контекстам, в которых господствует функция сообщения новой информации, тогда как фатическая тональность характерна для контактоустановления и поддержания с партнером по коммуникации определенных отношений, их регулирования. Фатический текст рассчитан «вообще на утоление сенсорного голода» [Формановская, 2007, с. 43]. Информационное пространство Глобальной сети организовано таким образом, что любой пользователь может поглощать информацию, то есть утолять информационный голод, не вступая в контакт с ее адресантом, для утоления же сенсорного голода такой контакт необходим.

О преобладании фатической тональности в виртуальном дискурсе, во-первых, свидетельствует тот факт, что из семи выделенных нами во второй главе дискурсоприобретенных жанров шесть являются фатическими жанрами. Разумеется, в каждом фатическом тексте присутствует логическая информация, но «не смотря на это все же четко выделяются разные целеполагания говорящих, ориентированные или на сообщение новой информации, или на общение ради общения» [Формановская, 2007, с. 44]. Во-вторых, неизбежность сдвига коммуникации из информативной тональности в фатическую подтверждается запретом на любом сетевом ресурсе флуда и флейма, в которые может перерастать (и нередко перерастает) обсуждение тех или иных серьезных вопросов. Доминирование фатической тональности приводит к тому, что в виртуальной среде люди постепенно становятся «профессиональными собеседниками» (термин В.Нестерова).

В качестве примера доминирования фатической тональности над информативной приведем отрывок из «дискуссии», развернувшейся в комментариях на информационном портале «Авто@Mail.ru: новости, Россия, СНГ», где 27 июня 2008 года под заголовком «У должников будут отнимать права» было помещено сообщение о том, что руководители федеральной службы судебных приставов предлагают лишать водительских прав всех должников, которые не оплачивают штрафы и имеют задолженности по налогам и алиментам. Данное информационное сообщение получило 1497 комментариев, из которых только около 19% представляли собой высказывания с информативной тональностью, где коммуниканты выражали мнение по поводу того, что подобное решение незаконно, поскольку противоречит Конституции, является нарушением прав человека, отмечали существование других методов, которые могли бы быть более действенными и т.п. Доминирующее большинство высказываний было дано в фатической тональности. Одни пользователи оставляли шутливые комментарии: «vdovech (27.06.2008, 16:48): Еще лишать паспорта и на вокзал бомжевать:-)», «Алексей Бабич (27.06.2008, 16:49): не женитись мужики:-)», «Каменный Бог (27.06.2008, 16:54): Пусть лучше тёщу отнимут, Нам прикольно, а они пусть с ними мучаются, а права неотдам», другие выплескивали эмоции по поводу своей собственной ситуации, которая так или иначе была связана с темой, затронутой в исходном сообщении: «святлейший князь Lacosta (27.06.2008, 16:46): <…>это вооще не мой ребёнок!!! та ***** на которой я был женат имеет ребёнка не от меня!!!», «Ваcилий Пупкин (28.06.2008, 02:19): а может это не его ребёнок, вот и не желает платить!!! сколько таких случаев в жизни бывает». Было также несколько случаев языковой игры. Но больше всего коммуникативных цепочек, образовавшихся между участниками «дискуссии», свелось к флейму:

«Сергей Иванович он же (29.06.2008, 19:51): просто я, дура

просто я (29.06.2008, 19:58): От дурака и слышу!»,

«dan morris dan (28.06.2008, 12:52): Инна, надо было делать аборт.

Инна Забугорная (28.06.2008, 12:59): dan morris dan, опоздала твоя мамаша с абортом, оно и видно» и т.п.

Среди частных видов фатической тональности интересными, с точки зрения виртуального дискурса, на наш взгляд, являются игровая и юмористическая, доверительная, агрессивная, ироничная тональности.

Поскольку игра, развлечение выступают одной из основных целей виртуального дискурса, то и несерьезное общение, целью которого является сокращение дистанции между партнерами по коммуникации, несомненно, будет иметь место в данном типе дискурса. Игровая тональность буквально пронизывает виртуальный дискурс. Помимо того, что ролевая игра онлайн выделяется как один из дискурсообразующих жанров виртуального дискурса, игровая тональность находит отражение и во многих других жанрах. Наличие чувства юмора, умение в нужный момент разрядить обстановку забавным высказыванием и т.п. очень высоко ценятся среди участников виртуального дискурса, где именно коммуникативная компетенция в виртуальном общении, а не положение на социальной лестнице в реальном мире определяют то, как пользователь воспринимается другими, как к нему относятся остальные члены виртуального социума. Популярность несерьезного общения в Сети может объясняться и спецификой русского национального характера. Как отмечает В.И.Карасик, «для многих носителей русской культуры настроенность на смешную тональность именно в серьезной ситуации общения, намеренное переворачивание условий общения, является нормой» [Карасик, 2002, с. 254]. Поскольку в процессе реального взаимодействия в силу тех или иных условностей использование желаемой тональности не всегда возможно, Интернет способен выполнять в некоторой степени компенсаторную функцию, такую возможность предоставляя. Карнавальный характер виртуального общения и неинституциональность виртуального дискурса также обусловливают более частый выбор игровой и юмористической тональности, по сравнению с дискурсом реальным. Кроме того, игровая и юмористическая тональность позволяют сократить дистанцию между коммуникантами, что также является немаловажным для успешности общения в ситуации взаимодействия с совершенно незнакомыми людьми.

Выбирая Интернет в качестве развлечения, пользователи ожидают приятного времяпрепровождения, а общение в рассматриваемых видах тональности этому способствует: «Милостивый сударь Михаил свет Батькович! Скоротечные перемены сей суетной жизни заставляют писать Вам оное послание в обстановке сугубо печальной, ибо тщетны старания мои были в поиске вышеозначенного напитка, ничего даже отдаленно напоминающего сию высокочтимую амброзию не предстало пред мои ясные очи… Посему спешу сообщить Вам об этом, любезный друг <…> За сим позвольте откланяться мне, мой почтенный друг, пожелав Вам всех благ жизненных, доступных в нашем суетном мире… С низким поклоном к Вам, Анна свет Николаевна».

На полюсе, противоположном игре и шутке, находится доверительная тональность, которой также изобилует виртуальное пространство. «Излить другому душу», «почувствовать другую душу по проводам» также естественно для участников виртуального дискурса, как и быть вовлеченными в игровое взаимодействие. Доверительная тональность, несомненно, является разновидностью фатической, поскольку здесь отношения коммуникантов представляются более значимыми, чем предмет речи. Доверительная тональность особенно четко прослеживается в таком жанре, как разговор по душам, неспецифическом для виртуального дискурса, однако имеющем в нем место. «В чем может состоять содержание коммуникации с неизвестным адресатом? В первую очередь это самораскрытие. Разговаривать с тем, кого не знаешь трудно; легче выговариваться. Отсюда психотерапевтический, душевный характер общения» [Бергельсон, 2002, www.]. По мнению психологов, жизнь современного человека эмоционально обеднена, он не получает поддержки, сочувствия и понимания в той степени, в которой нуждается в них [Нестеров, 1999; Шевченко, 2002], а «разговаривать по душам также понятно, естественно и исполнено глубокого смысла для русского человека, как говорить правду, жить по правде и по совести, гулять на воле - и тосковать, маяться от того, что такова судьба, что не в ладу с совестью или от отсутствия воли, простора, раздолья или приволья» [Дементьев, 2007, с. 233].

В рамках виртуального дискурса разговор по душам характеризуется большей открытостью и доверительностью, по сравнению с дискурсом реальным. В процессе реальной коммуникации человек очень избирателен по отношению к партнеру по общению в данном жанре, поскольку делится очень личным, интимным. В виртуальном же дискурсе, скрываясь за маской анонимности, пользователь Сети способен делиться самым сокровенным со «всем миром». Доверительная тональность присутствует в виртуальном дискурсе не только в приватной форме, хотя именно там она доминирует, но и наполняет сообщения форумов, блогов, личных страниц, доступ к которым ничем не ограничивается и возможен для каждого пользователя Сети: «Lady (02.10.2007, 04:02): У меня очень сложная ситуация. Сын познакомился в Интернете с девушкой. Они общались два месяца и решили встретиться. Казалось бы, что в этом такого? Но, мальчишке 16 лет, а ей почти 22, месяц как в разводе, пятилетний сын. Приехала за 200 км. к школьнику. сняла гостиницу и он пошел с ней», «blaсk prince (05.06.2008, 13:56): Вообщем такая проблема.Меня достали постоянные крики и ругань со стороны домашних.Целыми днями орут сестры,на них орут родители.Ухожу на работу- крики,прихожу - крики.И так каждый день.Хоть в общагу жить уходи.Дом становиться адом…».

Фатическое общение, однако, может протекать не только в унисон, реализуясь согласно принципам согласия и кооперации, но и в диссонансе - обвинениях, претензиях, оскорблениях и т.п. Стремление оскорбить, унизить партнера по общению - это способ изменить коммуникативный процесс в направлении, нужном адресанту, когда он может возвыситься, ущемляя своего партнера. Агрессивная тональность очень распространена в виртуальном дискурсе, где коммуниканты пользуются большей свободой выражения, по сравнению с дискурсом реальным, не пренебрегая зачастую нарушением морально-этических норм общения. Агрессивная тональность присуща тем ситуациям, в которых адресант желает дискредитировать адресата, тем самым оказавшись в более выгодной коммуникативной позиции. Ироническая тональность в этом отношении сходна с агрессивной, она также направлена на подавление партнера по коммуникации, только менее жесткими средствами. Мы подробно рассмотрим выражение агрессии во второй главе при описании жанра флейма, поэтому в данном разделе остановимся на иронии.

Согласно определениям толковых словарей, ирония представляет собой тонкую насмешку, прикрытую серьезной формой выражения или внешне положительной оценкой [МАС1 1999; НСРЯ1 2000; ТСО 1997; ТСУ1 2000]. В стилистике ирония понимается как особого рода троп, состоящий в употреблении слова или выражения в смысле, обратном буквальному, с целью насмешки [Сковородников, 2005; СЛТ 2007; ССЛТ 2001], а в литературоведении трактуется как «явно-притворное изображение отрицательного явления в положительном виде, чтобы путем доведения до абсурда самой возможности положительной оценки осмеять и дискредитировать данное явление, обратить внимание на тот его недостаток, который в ироническом изображении заменяется соответствующим достоинством» [Дынник, 1930, www.]. Но в любом случае она предполагает осмысление ситуации иронизирующим субъектом, который обходит моральные ограничения вместо их нарушения в процессе подавления партнера по коммуникации для достижения более выгодной коммуникативной позиции:

«бох: Божья_коровка, ты керасин утром пьеш я знаю

Божья_коровка: бох, жаль, нет смайлика, пальчиком у виска крутящего

бох: Божья_коровка, ну яб тебе его давно отправил

Божья_коровка: бох, Мне-то зачем? Я, в отличие от тебя, адекватна

бох: Божья_коровка, теперь по руски напиши

Божья_коровка: бох, Она по-русски плохо знала, романов наших не читала, и выражалася с трудом на языке своем родном;)

бох: Божья_коровка, пару запятых нехвотает, и вправду я тя умом обделил

Божья_коровка: бох, Неужели?;) ты так ревностно относишься к запятым?

бох: Божья_коровка, да запятые эт мой канек

Божья_коровка: бох, Аааа… ну, если только кАнек. А не думаешь, что твоему кАньку чего-то НЕхвОтает???

бох: Божья_коровка, с*кА

Божья_коровка: бох,;р

Мёрзик: Божья_коровка, +1

Божья_коровка: Мёрзик,:)».

Из приведенного примера видно противостояние коммуникантов, бох и Божья_коровка, которые в процессе общения так или иначе пытаются задеть, подколоть друг друга. Используя шутливую и ироничную тональность, Божья_коровка оказывается в более выигрышном положении, чем бох, в речи которого заметны агрессия и прямая насмешка. Старания Божьей_коровки не остаются незамеченными, что подтверждается, во-первых, негативной реакцией боха в виде оскорбления, на что Божья_коровка удовлетворенно дразнится с помощью смайлика, а, во-вторых, репликой Мёрзика (+1), выражающей его одобрение и поддержку поведению Божьей_коровки в диалоге с бохом. Следует дополнить, что впоследствии пользователя бох удалили из чата за употребление нецензурной лексики. Таким образом, имплицитно выражаемая через иронию агрессия Божьей_коровки помогает ей получить удовлетворение от процесса выведения из себя одного из чатеров, а также выставить себя в выгодном свете в глазах других чатеров (например, Мёрзик), тогда как прямая агрессия боха приводит его к потере возможности общения.

Ирония не является самоцелью, однако она позволяет коммуниканту проявить себя, показать свой ум, воздействовать на адресата, вызвать одобрение у единомышленников и получить удовольствие от процесса общения. Как показывает исследование Т.О.Багдасарян, рассматривающей тональный компонент модальности в коммуникации, «ирония является видом тональности, который наиболее часто встречается среди всех переакцентуаций. Она имеет место практически в любом речевом жанре, даже там, где, казалось бы, пропозиционная тематика не предполагает ее уместности (например, разговоры о смерти)» [Багдасарян, 2000, с. 119].

Тональность способствует выражению намерений адресанта и распознанию их адресатом. Адресант задает определенную тональность, ту, которая в наибольшей степени отвечает его интенциям, адресат же должен суметь вычленить эту тональность, выбрать определенный «ключ», чтобы обеспечить единство и целостность этого понимания [Демьянков, 1983, с. 64; Карасик, 2007, с. 387]. Проблема непонимания собеседников, неадекватного восприятия друг друга в процессе виртуального взаимодействия всплывает намного чаще, чем в реальном дискурсе, причем неправильное понимание из-за тональности занимает далеко не последнее место. Помимо того, что тональность может быть передана при помощи лексических и синтаксических средств, в ее арсенале имеются интонация, мимика, жесты, высота голоса, темп и тембр речи и т.п., то есть те невербальные маркеры, которые невозможно увидеть, а следовательно, и использовать для интерпретации в процессе виртуального общения. Имеющиеся в распоряжении маркеры письменно зафиксированного текста (возможность ремарок, разрядка шрифта, цветовые изменения шрифта, набор смайликов и др.), как показывает материал исследования, оказываются часто недостаточными для полного взаимопонимания участников виртуального дискурса. Таким образом, в виртуальном дискурсе вычленение адресатом тональности адресанта происходит путем постоянного смешения интерпретации объективно имеющихся маркеров и собственного воображения.

Коммуникативная компетенция языковой личности в виртуальном дискурсе

Несмотря на то, что одной из метафор, использующихся при характеристике Интернета, является «большая свалка», что в качестве одной из ценностей выделяется свобода, часто граничащая с вседозволенностью и выливающаяся в негласный принцип «делай, что хочешь», для успешной коммуникации участникам виртуального дискурса все равно необходимо быть компетентными относительно того, что для данного дискурса является нормой, а что может привести к его нарушению.

Сегодня термин «компетенция» очень широко используется в различных контекстах и не имеет строго очерченного значения, поскольку в понятие компетенции входят «знания, опыт, осведомленность в какой-либо области» [БАС5 1956; МАС2 1999; НСРЯ1 2000; ТСО 1997], «круг вопросов, явлений, в которых данное лицо обладает авторитетностью, познанием, опытом» [ТСУ1 2000], [AHD 2000; OALD 2005; WUCD 1997; WW 2006], «наличие необходимой квалификации или способности сделать что-либо» [DC www.; FD www.; WD www.] и др. Вследствие этого исследователи интерпретируют данное понятие в зависимости от преследуемых целей и акцентируют внимание на каком-либо из аспектов: коммуникативном, культурном, межкультурном, языковом, интертекстуальном, дидактическом, профессиональном и т.д. [Беликов, Крысин, 2001; Белл Р.Т., 1980; Богданов В.В., 1990a; Демьянков, 1995; Казарцева 1998; Campbell, Wales, 1970; Chomsky, 1965; Cook, 2006; Halliday, 1978; Widdowson, 1997; Wiemann, Backlund, 1980].

Для языковой личности как участника виртуального дискурса существенным представляется понятие коммуникативной компетенции, то есть владение знаниями, представлениями, умениями и навыками, необходимыми для поддержания общения и обмена информацией в рамках соответствующей ситуации общения согласно определенным целям.

Согласно В.В.Богданову, с позиции необходимости для коммуникантов, знания принято разграничивать на энциклопедические и лингвистические [Богданов, 1990a, с. 26]. Энциклопедические знания отражают устройство реального мира и других возможных миров, положение дел в различных областях. Иначе говоря, это могут быть предметы, ситуации, события и факты, которые могут стать содержанием языкового общения. В понятие этих событий и ситуаций включаются и характеристики самого человека: его поступки, правила поведения в обществе, способность к аргументации своей точки зрения. Лингвистические знания относятся к устройству языка. Они представляют собой информацию о лексических единицах и их значениях, о грамматических формах и категориях и их значениях, о референции, то есть о правилах соотнесения языковых единиц с экстралингвистическими объектами, о правилах построения предложения и дискурса и т.п. Коммуниканты должны располагать этой информацией, чтобы иметь возможность доводить до сведения друг друга энциклопедическую информацию. Речевое общение, однако, не может осуществляться только на базе энциклопедических и лингвистических знаний, хотя они играют в нем исключительно важную роль. Для возможности обмена энциклопедической информацией при помощи языка коммуникантам необходимы знания о том, как это делать, то есть, правила коммуникативного обмена, выражающиеся в чередовании интерактивных ходов. Данные правила отражают интерактивный аспект языковой коммуникации и называются интерактивными знаниями [Богданов, 1990a, с. 26]. Знания, которыми обладают коммуниканты, можно трактовать как информацию, то есть определенные сведения, с которыми можно производить те или иные операции. Совокупность энциклопедических, лингвистических и интерактивных знаний, а также способность этими знаниями оперировать составляет коммуникативную компетенцию участников дискурса.

Энциклопедическая компетенция находит свое выражение в способности человека вербально описывать положение дел в том или ином фрагменте мира, например, какой-то предметной области. О лингвистической компетенции свидетельствует способность пользоваться арсеналом определенного языка для достижения своих целей. Интерактивная компетенция проявляется в способности устанавливать языковой (речевой или текстовый) контакт с партнером по коммуникации, поддерживать этот контакт или прерывать, соблюдая при этом правила и конвенции общения, принятые в данном языковом коллективе.

Следует отметить, что коммуникативная компетенция - это способность не врожденная, а формируемая во взаимодействии человека с социальной средой, в процессе приобретения им социально-коммуникативного опыта. Знания и компетенции коммуникантов, даже принадлежащих к одной профессиональной группе, редко бывают тождественны. Как правило, они различаются в большей или меньшей степени. Такие различия ведут к возникновению доминирования одного коммуниканта над другим. Если же некоторый коммуникант доминирует по всем трем видам компетенции, то ему принадлежит коммуникативное лидерство. Стремление стать коммуникативным лидером имеется у многих участников виртуального дискурса, поскольку выделиться в виртуальном мире, например, на основе внешности или социального положения, в отличие от ситуации реального взаимодействия, зачастую не представляется возможным. Рассмотрим каждый из видов коммуникативной компетенции в виртуальном дискурсе.

Энциклопедическая компетенция языковой личности в виртуальном дискурсе, с одной стороны, не отличается от энциклопедической компетенции в ситуации реального общения и заключается в наличии у коммуникантов определенных знаний по теме разговора. Поскольку коммуникация в виртуальной среде является для пользователей Интернета их собственным выбором, и сферы общения также выбираются по собственному усмотрению, коммуникативных сбоев на основе недостаточного уровня данного вида компетенции, как правило, не происходит. Конечно, невозможно быть компетентным в любой области знания, но никто и не станет выбирать для себя ту тему общения, которую не может поддержать. Учитывая тот факт, что в Интернете существует множество форумов разнообразной тематики и различных авторских страниц, каждый пользователь может найти для себя что-то, исходя из своих личных интересов и своей компетенции в той или иной области. Если говорить об общении в чатах, то коммуникация в данном жанре не требует специальной энциклопедической компетенции в какой-либо области, поскольку общение в чатах, в большинстве своем, происходит на фатическом уровне.

С другой стороны, энциклопедическая компетенция среднестатистического пользователя Сети, по сравнению со среднестатистическим человеком, не приобщенным к виртуальному миру, является более высокой в области новых информационных технологий и способов использования этих технологий. Это обусловливается тем, что для осуществления коммуникации, опосредованной электронным каналом связи, коммуниканты должны обладать определенными техническими знаниями в отношении того, как эту коммуникацию организовать. Иными словами, любой пользователь Сети должен знать, какие действия ему следует произвести, чтобы выйти в Интернет, зайти на необходимый ресурс, что-то отправить или получить, прервать сеанс связи и т.п. Например, при некорректном выходе из чата (обычное закрытие окна вместо нажатия на «выход») ник пользователя в течение некоторого времени все еще продолжает оставаться в чате, создавая иллюзию присутствия и его владельца. Если в такой момент в чате появится кто-то из знакомых владельца «зависшего» ника, начнет с ним беседу и не получит никакого ответа, то вполне вероятно возникновение обиды. Какая-то фраза, нечаянно отправленная в общий канал вместо приватного (тоже по причине недостаточных знаний или умений пользования ресурсом) также может привести к неприятным последствиям в межличностных отношениях коммуникантов. Таким образом, чем грамотнее в техническом отношении участники виртуального дискурса, тем больше коммуникативных сбоев, возникающих по «вине технологии» им удается избежать.

Несмотря на то, что для большинства пользователей Рунета русский язык является родным, коммуникативные сбои на основе недостаточного уровня лингвистической компетенции не редки. Это обусловливается тем, что новая социокультурная среда оказывает значительное влияние на используемые в общении языковые средства. И для того чтобы быть адекватно понятым, а также правильно интерпретировать слова партнеров по коммуникации, участникам виртуального дискурса нужно иметь хотя бы общее представление о том, какие изменения претерпевает язык в виртуальной среде.

Язык как явление общее и абстрактное проявляется через различные виды и акты своего использования в тех или иных конкретных ситуациях, то есть через речь. Виды речи, как показывают исследования многих ученых [Андреева С.В., 2006; Голуб, 2007; Лаптева, 2003; Левицкий, 2006; Рождественский, 1997; Сретенская, 2005; Хорошая речь, 2007 и др.], очень разнообразны, однако сводимы к двум основным формам - устной и письменной, которые находятся в сложном единстве и занимают по своей значимости одинаковое место в социально-речевой практике. Несмотря на то, что речевое общение представляет собой сложное единство этих двух форм, каждая из них является самостоятельной и имеет индивидуальные характеристики и особенности. Прежде всего, различие между устной и письменной формами речи проявляется в наличии у каждой из них своей собственной материальной основы, специфической формы бытования. «Материальной основой устной речи являются звуковые волны, распространяющиеся в воздухе; материальную основу письменной речи составляют буквы на контрастном фоне, фиксированные любым способом (краской, светом и т.д.)» [Андреева С.В., 2006, с. 22]. Устная речь - это речь звучащая, функционирующая в сфере непосредственного общения, тогда как письменная - речь фиксированная, опосредованная вспомогательной знаковой системой, а также временем и расстоянием. Данные характеристики являются настолько контрастными, что не могут остаться незамеченными не только лингвистами, но и обычными, «рядовыми» носителями языка, для которых «письменный» становится полным эквивалентом зафиксированного, а «устный» - мимолетного.

Именно форма бытования речи обращает на себя внимание и в процессе коммуникации посредством Интернета, поскольку все реплики коммуникантов фиксируются в графической форме, то есть «пишутся». Данный факт приводит к тому, что корреспонденты различных сетевых изданий, а также активные пользователи Интернета, споря с противниками чрезмерного увлечения данным видом коммуникации, одним из преимуществ сетевого общения называют возрождение эпистолярного жанра и необходимость коммуникантов в связи с этим четко и ясно излагать мысли при использовании письменной речи. Однако лингвисты не разделяют данной точки зрения, поскольку устная и письменная форма речи разграничиваются не только по критерию наличия различных материальных основ, но и по их различной природе, связанной со специфическими механизмами реализации и условиями функционирования.

Действительно, если исходить из факта фиксации речи, этого в первую очередь бросающегося в глаза критерия, то, несомненно, мы должны были бы говорить о письменной речи как основе сетевого взаимодействия, поскольку коммуникация посредством Интернета предполагает, во-первых, опосредованность через символы письма, а, во-вторых, отдаленность коммуникантов друг от друга. Кроме того, это подтверждается наличием гипертекста, то есть представлением текстовой информации как сети, в которой читатели получают свободу перемещаться нелинейным образом, поскольку устная речь линейна. Именно в письменной речи возможны всякого рода ссылки и отступления уточняющего характера, которые дополняют повествование, не прерывая мысль адресанта, поскольку адресант и адресат оторваны друг от друга во времени, и текст, созданный когда-то адресантом и читаемый затем адресатом, к моменту прочтения уже завершен и не требует перестройки по ходу повествования. Исходя из технических характеристик различных сетевых ресурсов (форумов, чатов, интернет-пейджеров, блогов и т.п.), каждый пользователь Интернета имеет также потенциальную возможность редакции собственных сообщений перед тем, как отправить их адресату, то есть может провести сознательный анализ используемых им языковых средств. В устной же речи, где процесс формирования высказывания происходит параллельно с процессом мышления, подобное невозможно. Однако другие аспекты вербальной составляющей сетевого общения не позволяют столь легко отнести речь пользователей Интернета к письменной. Рассмотрим эти особенности.

Первое, на что невозможно не обратить внимания при общении в Интернете, - ярко выраженное пренебрежение правилами орфографии при общении участников сетевого взаимодействия. Прежде всего, многие пользователи Сети игнорируют буквенные обозначения звукового состава слов, то есть написание слов происходит по принципу «как слышится, так и пишется». Правильности раздельного, слитного и полуслитного (через дефис) написания слов так же не уделяется должного внимания. Заглавные буквы в словах, стоящих в начале предложения или являющихся именами собственными, вполне могут заменяться строчными. Следствием данных процессов является появление фраз, подобных следующим: «Да сделаю я патвоему юль небойся», «и чего вы тут сидите штаны протераете а нечего пазитивного от вас нивидно?» и др. Кроме того, графическая форма некоторых слов специально приближается коммуникантами к звуковой форме и начинает больше напоминать транскрипцию слова, как например, «хоца» (хочется), «тя» (тебя), «мя» (меня), «бум» (будем), «прива», «прив», «претики» (привет, приветики), «пасип», «пасипки» (спасибо), «хошь», а так же «хош» (хочешь), «чо-ньть» (что-нибудь), «щас» (сейчас), «ваще» (вообще), «здрассьте» (здравствуйте) и др. Наиболее часто подобные формы употребляются при общении в жанре мгновенных сообщений или в жанре чата, то есть в режиме онлайн, когда сообщения адресанта тут же воспринимаются адресатом, не отсрочиваясь по времени. Однако и в асинхронных видах коммуникации, таких, как форум, блог, электронное письмо, данное явление имеет место. Следует отметить, что в сетевом общении в большинстве случаев нарушение правил орфографии не является нарушением какой-либо нормы и не воспринимается неуважительным отношением к собеседнику.

Несмотря на то, что при общении в Интернете канал связи предполагает письменную фиксацию производимых коммуникантами текстов, онлайновое общение воспринимается пользователями Сети как разговор, а не как письмо (ср. «поболтать в чате», «потрепаться в аське», «услышать в чате» и др.), и они так или иначе стараются приблизить его именно к привычной для разговора устной форме. Кроме того, здесь, как отмечает М.Б.Бергельсон, можно говорить и об экономии усилий говорящего [Бергельсон, 2002]. Действительно, хотя в процессе сетевого общения, в отличие от устного общения в ситуации реального взаимодействия, у коммуникантов имеется возможность исправить какие-то ошибки или опечатки перед тем, как отправить сообщение, она очень редко используется. Скорость обновления страницы (например, в чате) и/или большое количество партнеров по коммуникации, с которыми одновременно поддерживается беседа, побуждают к тому, чтобы отправлять сообщение таким, каким оно получилось изначально, не корректируя его. Если корректировка и производится, то, как правило, уже после того, как сообщение было отправлено и прочитано адресатом. Делается это в тех случаях, когда допущенные ошибки или опечатки влияют на смысл высказывания. Так, например, отправив реплику «Я так и горю» и заметив пропущенную букву, адресант, не дожидаясь ответа, отправляет вслед за первой фразой еще одну следующего содержания «гоВОрю то есть». Если смысл фразы при наличии в ней ошибок или опечаток не меняется, адресант не станет, как правило, исправлять ее, даже заметив погрешности. Описанная ситуация наблюдается не только в чатах, где от партнеров по коммуникации требуется немедленная реакция, поскольку отправляемые и получаемые сообщения находятся в поле зрения лишь некоторое время, а затем исчезают с экрана, но также в форумах и блогах, где автор сообщения имеет достаточно времени для корректировки ответа: «Lyre (27.03.2008, 14:47): было...и чувстви именно чт что-то недосказала, недоделала, а что-то сделала неправильно». Экономия усилий коммуникантов проявляется и в таком жанре как электронное письмо, чему в большой мере способствует одна из принципиально новых возможностей электронного письма (по сравнению с бумажным), заключающаяся в поэтапном цитировании текста письма адресанта при ответе. Специфику жанра электронного письма мы рассмотрим в следующей главе, здесь же только отметим, что перерождение эпистолярного жанра, где письмо зачастую становится подобием записки, фиксирующей особенности устного сообщения, свидетельствует не в пользу развития письменной речи в сетевом пространстве.

Еще одной характерной чертой интернет-коммуникации является наличие большого количества специфического жаргона и сленга, что также не дает оснований считать речь пользователей Сети письменной. Так, например, слово «писюк» для участников виртуального дискурса представляет собой не ругательство, а обозначает персональный компьютер (от англ. PC, то есть personal computer), банщик занимается не баней и банными процедурами, как это может показаться на первый взгляд, а банами (лишением доступа на ресурс, от англ. ban) или специфической рекламой, баннерами и т.п. А если кто-то говорит о том, что «грабил клаву», то это означает, что он занимался не противоправными действиями, а программировал.

Как отмечает Л.П.Крысин, в русском литературном языке последних десятилетий жаргонизация вообще является характерным процессом, не последнюю роль в котором «играют миграционные процессы: перемешивание разных слоев населения, отток сельских жителей в города, усложнение социального состава горожан, интенсификация общения между представителями разных (в том числе и по своим языковым навыкам) групп и т.п.» [Крысин, 2002, www.]. В виртуальном коммуникативном пространстве, где желание коммуникантов следовать определенной языковой моде, использовать без ограничений различного рода лексику и т.п. практически ничем не сдерживается, данный процесс становится еще более заметным. Специфический подъязык, активно функционирующий в Сети и сильно отличающийся от литературного языка, не может не привлекать внимания как обычных пользователей, так и лингвистов, и в настоящее время представляет собой одну из наиболее активно изучаемых реалий виртуального мира [Аврамова, 2005; Асмус, 2005; Виноградова, 2001, 2002; Ермакова, 2001; Кармызова, 2002; Компанцева, 2004; Котова, 2001; Кронгауз, 2007; Лихолитов, 1997, 2005; Русакова, 2004; Трофимова, 2004; Фёдорова, 2001; Шейгал, 1996 и др.].

Однако, несмотря на большое количество исследований, проводимых в данной области, проблема объема понятий «жаргон» и «сленг» так и остается нерешенной. И если в отношении жаргона большинство ученых сходится во мнении, что он представляет собой разновидность разговорной речи, используемой отдельной относительно устойчивой группой носителей языка, объединенных по признаку профессии, положения в обществе, возраста и т.п. [Арапов, 1990a, с. 151; Беликов, Крысин, 2001, с. 48-49; Голуб, 2007, с. 82; Горшков, 2006, с. 301; Дубровина, 1980, с. 78; Емельянова, 2006, с. 186; Орлова, 2004, www.; Современный русский литературный…, 2003, с. 233; Фёдорова, 2000, с. 3; СЛТ 2007, с. 148 и др.], то понимание сленга очень вариативно. Под сленгом понимают: «жаргон (в отечественной литературе преимущественно по отношению к англоязычным странам)», «совокупность жаргонизмов, составляющих слой разговорной лексики, отражающей грубовато-фамильярное, иногда юмористическое отношение к предмету речи» [Арапов, 1990b, с. 461], «низкий язык, то есть всевозможные вульгаризмы», «профессиональные и иные жаргоны (жаргоны однородных социальных групп), арго преступного мира», «нелитературный язык» [Ширяев, 2003, с. 628], «слова и выражения, употребляемые лицами определенных профессий или социальных прослоек» [ССЛТ 2001, с. 451], «разговорный вариант профессиональной речи», «элементы разговорного варианта той или другой профессиональной или социальной группы, которые, проникая в литературный язык или вообще в речь людей, не имеющих прямого отношения к данной группе лиц, приобретают в этих разновидностях языка особую эмоционально-экспрессивную окраску (особую лингвистическую функцию)» [СЛТ 2007, с. 419], «набор определенных специфических названий и оборотов, используемых, помимо соответствующей терминологии, в повседневном общении членов коллектива, объединяемых по виду труда или же по роду занятий» [Губачек, 1980, с. 127], ту часть «словарного состава языка, которая, будучи противопоставлена литературному словарю, не содержит вульгаризмов, жаргонизмов, профессионализмов и диалектизмов» [Гальперин, 1956, с. 14] и др.

В большинстве работ, связанных с виртуальным коммуникативным пространством и Интернетом, термины «жаргон» и «сленг» используются синонимично, хотя авторы и не заявляют о тождественности данных понятий. При этом к категории жаргона/сленга относят любые разновидности внелитературной речи, функционирующей в виртуальном коммуникативном пространстве, включая в нее и компьютерный жаргон (жаргон программистов), и так называемый «албанский» язык, и любую разговорную лексику компьютерной и интернет-тематики, и т.п. На наш взгляд, использование «жаргона» и «сленга» как абсолютных синонимов не является оправданным, поскольку ведет к смешению двух разных понятий. Компьютерный жаргон, или жаргон программистов, появившийся как специфический язык общения так называемых компьютерщиков, то есть людей, профессионально связанных с развитием и обслуживанием новых информационных технологий, действительно, по всем своим признакам подходит под определение жаргона, он отличается от литературного языка особым лексическим составом, фразеологией, используется определенной профессиональной группой и т.п. Еще восемь - десять лет назад, когда доминирующее большинство пользователей Интернета составляли именно компьютерщики-профессионалы, между компьютерным жаргоном и специфическим подъязыком общения в Интернете можно было поставить знак равенства, назвав последний интернет-жаргоном, или сетевым жаргоном. В настоящее время Интернет уже не является однородной социальной или профессиональной средой, объединяя пользователей различного возраста, социального статуса, профессий и т.п., и говорить о специфическом подъязыке, функционирующем в Интернете, как о жаргоне было бы не корректно. Разумеется, данный подъязык вобрал в себя часть компьютерного жаргона, но только им не исчерпывается. Этот подъязык, являющийся, таким образом, вторичным по отношению к жаргону, не имеет четкой социальной, профессиональной или возрастной ориентации, включает в себя, помимо жаргонных, отдельные просторечные, вульгарные слова, характеризуется повышенной экспрессией. В принципе, такие характеристики не противоречат тому, чтобы отнести рассматриваемый феномен к сленгу, под которым мы, вслед за В.А.Хомяковым, понимаем «периферийный лексический пласт, лежащий как вне пределов литературной разговорной речи, так и вне границ диалектов общенационального языка, включающий в себя, с одной стороны, слой специальной лексики и фразеологии профессиональных говоров и арго преступного мира, и, с другой стороны, слой широко распространенной и общепринятой эмоционально-экспрессивной лексики и фразеологии нелитературной речи» [Хомяков, 1971, с. 111]. В таком случае можно было бы говорить о компьютерном жаргоне и интернет-сленге. Однако данная проблема требует, на наш взгляд, отдельного подробного исследования, которое до настоящего момента не было выполнено в силу того, что развитие новых информационных технологий, коренным образом влиявшее на средства, форму и характер коммуникации в виртуальном мире, происходило в конце прошлого - начале нынешнего веков настолько стремительно, что лингвистическая наука не успевала реагировать на все происходившие изменения.

Помимо сленга и жаргона речь многих пользователей Интернета изобилует матом. В ходе проводимого нами исследования (опрошено около полутора тысяч пользователей Интернета) 22% респондентов ответили, что никогда и ни при каких обстоятельствах не используют мат в процессе реальной коммуникации, однако 24% из их числа признались, что регулярно используют обсценную лексику при общении в Интернете, хотя, чаще всего, не прямо, а в измененном виде, с заменой некоторых букв на другие, со звездочками вместо пропущенных частей слов и т.п. И если за прямое использование мата на некоторых ресурсах пользователю могут перекрыть доступ к общению, то использование видоизмененной, но, тем не менее, легко распознаваемой обсценной лексики, никак не наказывается. Еще 63% респондентов данной группы ответили, что хотя и не часто, но все равно используют мат при виртуальном общении, потому что это «модно», «стильно», «нужно, чтоб не быть белой вороной», «без него тебя в Сети не всегда поймут» и т.д. Оставшиеся 13% заявили, что прекрасно обходятся без мата как в процессе реальной коммуникации, так и в интернет-общении.