Государственная политика в процессе регулирования научно- технического прогресса России

В научных исследованиях, как фундаментальных, так и прикладных, зачастую трудно провести четкую грань между различными их сферами, иногда открытия прорывного характера совершаются на стыке, казалось бы, несоприкасающихся между собой направлений. Однако и расширять спектр таких исследований, выходя за рамки их реальных возможностей, вряд ли целесообразно, в этом случае возникает риск их дублирования и распыления сил и средств на множество заведомо бесперспективных проектов. Между тем в федеральном законе об инновационном центре в Сколково регулированию собственно научной деятельности, его взаимоотношениям с Российской Академией Наук, научными организациями и учреждениями отраслевого профиля отведено второстепенное место, преобладает упор на чисто хозяйственные аспекты. В условиях отсутствия федерального закона об инновационной деятельности, разработка которого неоправданно затянулась, это означает, что ученые, исследователи, изобретатели так и не смогут стать главными действующими лицами в инновационном процессе, получая основные выгоды от создания и коммерциализации перспективных технологий, без чего весь этот процесс обречен на постоянную пробуксовку. Данное обстоятельство приобретает особое значение, учитывая, что центр в Сколково планируется как своего рода экспериментальная площадка, где апробируются новые методы и подходы не только к ускорению разработки и внедрения наиболее перспективных технологий, но и модернизации всей российской экономики.

По замыслу инициаторов проекта, в случае успеха он может быть использован как типовой для создания множества таких центров по всей России.

Сам поиск эффективных методов инновационного развития, отход от устаревших подходов и особенно снятие административных, налоговых, миграционных и иных барьеров в ключевой для судеб страны инновационной сфере можно только приветствовать. Возможности политического фактора должны быть использованы здесь в максимальной степени. Однако конкретные формы и методы организации и функционирования инновационного проекта вызывают сомнения в реальности достижения поставленных целей, поскольку не учитывают реальный уровень развития и специфические особенности страны.

Начать с того, что попытка простого заимствования зарубежного опыта, причем достаточно уникального даже в условиях США, вряд ли окажется успешной в России, провальные рыночные реформы, осуществлявшиеся под такую "копирку", служат тому наглядным подтверждением. В Соединенных Штатах по образцу калифорнийской «Силиконовой долины» создавалось несколько инновационных центров, в том числе в штатах Техас и Вирджиния, однако выйти на уровень ее эффективности так и не удалось, хотя условий для этого там было, естественно, гораздо больше, чем в России. Это не говоря уже о том, что в течение 5-7 лет, отведенных на создание проекта в Сколково, не только «Силиконовая долина», но и инновационные центры других высокоразвитых стран, а также быстро развивающихся Китая, Индии и Бразилии стоять не месте не будут. Россия, таким образом, заранее обрекает себя на догоняющий тип развития, который, учитывая ее серьезное отставание от передовых стран, фактически отодвигает его преодоление на неопределенное будущее.

Чтобы стать мировым лидером на самых перспективных направлениях научно-технического прогресса, надо идти не вдогонку, а в обгон передовых держав, и такие возможности у нашей страны имеются. В России помимо Академии Наук и ее научных институтов и учреждений работают доставшиеся в наследство от советского времени ее региональные центры - Сибирский, Уральский, Дальневосточный - на базе которых ведутся как фундаментальные, так и прикладные исследования. Функционирует сеть отраслевых научных организаций и учреждений. Сохранились и так называемые научные городки, занимавшиеся, правда, в советское время, в основном разработкой новейших систем вооружений, хотя в ряде из них разрабатывались перспективные технологии, касающиеся производства гражданской продукции - достаточно назвать в данной связи подмосковный Зеленоград и калужский Обнинск. Как отмечалось выше, есть примеры и успешной работы венчурного предпринимательства в ряде технопарков и бизнес - инкубаторов страны. Конечно, эффективность всей этой инновационной системы пока остается низкой - ее старые, «советские» элементы были во многом подорваны и ослаблены плохо продуманными и поспешными рыночными реформами, что же касается ее новых звеньев, то они, по сути, находятся в стадии формирования. И тем не менее эту систему вполне можно использовать для формирования подлинно эффективных инновационных центров и не одного, как в Сколково, а нескольких, учитывающих природно-климатическое и экономическое разнообразие российских регионов, без чего вряд ли удастся решить задачу ускорения технического прогресса в масштабе всей страны.

В России уже проделана немалая работа по созданию новых форм и методов ускорения инновационного процесса, таких, например, как «Русский центр программирования в Дубне», авиационный кластер в Жуковском, венчурный центр в Мордовии и другие. Куда разумней добиваться повышения эффективности того, что уже создано, а не заниматься поиском очередного «чудо-средства», начиная при этом все с «чистого листа». На это обстоятельство, кстати говоря, обратили внимание и зарубежные инвесторы, достаточно прохладно отнесшиеся к предложениям принять участие в работе инновационного центра в Сколково. В Германии, например, с которой у России налажено наиболее тесное экономическое и научно-техническое сотрудничество, на такое предложение позитивно откликнулась лишь фирма «Сименс», да и то в весьма ограниченном формате. «У меня определенные сомнения, что такой проект как «Сколково» способен решить российские проблемы инновационного развития, - отметил в данной связи Председатель Правления Российско-германской торгово-промышленной палаты М. Хармс - Наверное, имело бы смысл довести сначала до конца многие прочие давно существующие проекты в этой сфере, где были созданы неплохие заделы. Это и свободные экономические зоны, и технопарки, и Российская венчурная компания». Трибуна", № 35, 2010 г., стр. 7.

К этому следует добавить, что отечественный опыт дает примеры не менее, а даже более эффективной деятельности в этом направлении, чем зарубежные аналоги. Если взять, например, ту же «Силиконовую долину», то там работают в основном над коммерциализацией уже имеющихся научно-технических достижений и открытий, сделанных, как правило, в другом месте, а иногда и других странах. И хотя многочисленные фирмы и индивидуальные предприниматели активно сотрудничают с расположенным в долине Стэндфордским университетом, собственно научной деятельностью в силиконовом центре не занимаются. Это не советские наукограды, где результаты научных исследований могли непосредственно воплощаться в новые технологии и создание на их основе наукоемкой продукции. Такой сокращенный путь от самого открытия до его внедрения в производство выглядит намного предпочтительней. Другое дело, что закрытость военно-промышленного комплекса, где в основном и функционировали такие наукограды, низкая степень «спин-офф» и отсутствие какого-либо опыта коммерциализации открытий и изобретений мешали их внедрению в общенациональном масштабе.

На создание инновационного центра в Сколково выделено 50- 60 млрд рублей. Достаточно внушительная сумма, учитывая сравнительно небольшой объем ассигнований, который идет на финансирование Российской Академии Наук. Большие средства затрачены на выкуп едва ли не самой дорогой в Подмосковье земли (15-18 тыс. долларов за сотку), значительная часть которой находится в частной собственности (самым крупным владельцем является российский олигарх Р. Абрамович), а также строительство необходимых зданий и сооружений и создание соответствующей инфраструктуры. Между тем на встрече с В.В. Путиным Президент Российской Академии Наук Ю.С. Осипов представил список примерно 150 перспективных научных программ, реализацию которых можно было начать за гораздо меньшие средства и, главное, с реальными результатами. Для этого есть необходимые предпосылки - научные коллективы, организации и учреждения, помещения, часть оборудования. Нужны только бюджетные средства, без которых запустить эти проекты попросту невозможно. Чтобы завершить разработку компьютера уникального быстродействия, на порядок превосходящего зарубежные аналоги, - в Европе до сих пор такого нет - Институту прикладной механики, например, необходимо было всего 65 млн рублей, но денег в то время, в отличие от Сколково, он не получил. Только на содержание аппарата возглавляемой А.Б. Чубайсом госкорпорации «Нанотехнологии» в тот же период выделялось 5 млрд рублей, хотя каких-либо ощутимых результатов своей деятельности корпорация не показывала. « Российская Федерация сегодня" №12; . 2011.,с . 41.

Даже небольшой части средств, выделенных на строительство инновационного центра в Сколково, было бы достаточно, чтобы поддержать многие коллективы, работавшие над перспективными разработками по всей стране, и продолжить работу над ними. Однако в 2009 году была резко сокращена конкурсная поддержка научных исследований, в частности, бюджет ведущих научных фондов урезан почти на 30%. Сокращение средств, в том числе и на фундаментальные исследования, происходило и в последующие годы. В целом же, если взять бюджетные расходы на саму науку, то они продолжают оставаться на крайне низком уровне - примерно 0,3% против 2,8% в советский период. Такое положение в стране, официально поставившей перед собой задачу создания инновационной экономики, вряд ли можно считать нормальным. Поддержка инноваций начинается с поддержки конкретных научных коллективов, ученых и изобретателей, работающих над перспективными проектами. Без этого просто нечего будет коммерциализировать, учитывая, что за годы реформ количество таких проектов и без того существенно сократилось.

В этой связи уместно напомнить, что развитие самой «Силиконовой долины» начиналось «снизу», с попыток нескольких энтузиастов-одиночек «запустить» перспективные проекты, в реальность осуществления которых мало кто верил, при этом расчеты заработать на них большие деньги играли далеко не главную роль. Да и крупный капитал, особенно на первых порах, отнюдь не благоволил инноваторам, затратившим огромные усилия, чтобы добиться своих целей. Все начиналось с самих проектов, а не с установок сверху создавать «инновационный продукт», по сути, на пустом месте, как это происходит в Сколково. Хотя, с другой стороны, государство в «Силиконовой долине» с помощью финансовых рычагов и специальных мер защищало нарождающиеся фирмы, чтобы их не затоптали доминировавшие на рынке крупные корпорации.

Если же обратиться к успешному опыту Советского Союза, где развитие наукоградов, успешно реализовавших крупномасштабные проекты, определяло государство, то они возглавлялись крупными учеными и конструкторами - тем же С.М. Королевым, И.В. Курчатовым, которые наделялись самыми широкими полномочиями, в том числе правом распределения и расходования бюджетных средств. В Сколково же все эти полномочия предоставлены крупным российским олигархам А. Чубайсу и В. Вексельбергу, не имеющих никаких научных заслуг и не пользующихся ни малейшим авторитетом в научном мире. Что же касается выполняющего экспертные функции Научного Совета инновационного центра, который возглавил лауреат Нобелевской премии академик Ж. Алферов, то ему таких прав и полномочий не предоставлено.

В рыночных условиях, где первостепенное значение приобретает вопрос коммерциализации результатов научных открытий и изобретений, формы организации и руководства инновационным центром должны соответствовать сложившимся экономическим реалиям, это очевидно. Но даже пример той же «Силиконовой долины» свидетельствует о том, что от разработки и внедрения новых технологий в первую очередь должны выигрывать те, кто ее создает - ученые, исследователи, изобретатели, в противном случае о быстрых темпах технического прогресса придется просто забыть.

Сама «Силиконовая долина» как инновационный центр развивалась на базе и вокруг Стэнфордского университета с его широко известными естественнонаучными факультетами. Там работали многие известные исследователи в области физики, химии, инженерных наук, школа бизнеса играла второстепенную роль. По крайней мере, представители бизнеса в численном отношении составляли в общей массе инноваторов не более одного, от силы двух процентов. Да и менеджмент успешных инновационных компаний в «Силиконовой долине» формировался в подавляющем большинстве из выпускников, исследователей и специалистов технических вузов и промышленных предприятий.

«Сколково» же наоборот строится на базе существующей школы бизнеса, где готовятся финансисты, менеджеры, специалисты в области маркетирования. Такой подход вряд ли можно считать успешным заимствованием успешного зарубежного опыта, он, скорее, идет вразрез с ним. Понятно, что в сколковский проект уже вложены огромные средства, весьма скромные, но кое-какие практические результаты его деятельности уже имеются. Сворачивать его уже поздно, да и нецелесообразно. Реальный выход в создавшейся ситуации - диверсифицировать площадку в Сколково, сделать упор на привлечении туда ученых и специалистов технического профиля, развернуть весь процесс в сторону разработки и создания перспективных технологий, коммерциализация которых при всей ее важности должна все-таки играть второстепенную роль. В то же время с учетом специфики страны, особенностей формирования и функционирования ее научно-технического потенциала, следует активизировать использование и других форм и методов ускорения инновационного развития, которые активно применялись в советский период.

Приведенное выше сопоставление весьма условно, оно определяет лишь общие ориентиры, реальная и постоянно меняющаяся ситуация может быть намного сложней. Так ряд фирм и корпораций «Силиконовой долины» выполняет заказы Министерства обороны, получая государственное финансирование. С другой стороны, и финансирование сохранившихся с советских времен научных центров может осуществляться не только за счет государственных, но и частных средств, то есть применяться та или иная форма государственно-частного партнерства. Но в любом случае очевидно, что решению проблемы кардинального ускорения инновационного развития в гораздо большей степени отвечает система научных центров (городков), созданная в советское время, хотя она и нуждается в определенной корректировке в современных условиях.

Схема № 11 Сравнение направлений деятельности "Силиконовой долины" и советских научных центров

В настоящее время инновационным развитием в стране занимаются около 20 центральных учреждений. Однако, несмотря на объявленные программы импортозамещеlния и ускорения разработки современных наукоемких отечественных технологий, сколько-нибудь существенных сдвигов здесь не наблюдается, отставание России от передовых держав в последние годы только усиливалось. Идет фактическая "пробуксовка" принимаемых решений, и это обстоятельство, негативно сказывающееся на конкурентоспособности страны, начинает создавать реальную угрозу ее суверенитету и безопасности.

Анализ состояния инновационной сферы позволяет сделать вывод о том, что главное тормозящее воздействие на ее развитие в настоящее время оказывают три основных фактора: некомпетентность руководства, в особенности в сфере администрирования и кадровой политики, неоправданно частые и плохо продуманные перестройки и реорганизации системы управления, а также низкий уровень исполнительской дисциплины. Эти факторы и особенно низкий профессионализм руководящих кадров сдерживают научно-техническое развитие в гораздо большей степени, чем отсутствие необходимых долгосрочных программ и правительственных решений, а также очевидные пробелы в существующем инновационном законодательстве, хотя их негативное влияние также трудно отрицать.

Рассмотрение особенностей венчурного предпринимательства и роли в его развитии политического фактора, прежде всего конкретных действий со стороны государства, позволяет прийти к следующим выводам:

Первое. Венчурное предпринимательство проходит в России период становления и, несмотря на попытки государства повысить его эффективность, в настоящее время сколько-нибудь существенного влияния на процессы инновационного обновления экономики не оказывает. Отдельные успешные проекты в разных регионах носят единичный характер и ограничиваются сравнительно узкой сферой реализации, не затрагивающей основные производственные процессы.

Второе. Почти весь объем средств, выделяемых на венчурные проекты, поступает по государственной линии, хотя в условиях развитой рыночной экономики, как показывает опыт западных стран, финансированием таких проектов занимаются предпринимательские структуры. В силу объективной специфики нынешнего положения страны добиться кардинального изменения сложившейся такой ситуации можно лишь путем стратегического разворота государственной политики от прямой к косвенной поддержке венчурных проектов, более адекватной рыночным реалиям. Необходимо наладить, эффективную систему привлечения частного бизнеса к разработке и реализации венчурных проектов на основе рыночных стимулов, предоставляя предпринимателям соответствующие льготы и преференции. Другое важное направление такого стимулирования - активная поддержка взаимодействия в инновационной сфере крупных корпораций с малыми фирмами и предприятиями, наиболее склонными к участию в венчурных проектах.

Третье. В развитии венчурного предпринимательства государство должно реализовывать три своих основных функции: определять его наиболее перспективные направления в соответствии с приоритетами национального развития, всемерно способствовать подключению к инновационной деятельности частного бизнеса и обеспечивать эффективный контроль за их целенаправленным и результативным использованием, особенно в тех случаях, когда разработка и реализация венчурных проектов осуществляется в рамках частно-государственного партнерства.

Четвертое. При осуществлении государственного контроля за разработкой и реализацией венчурных проектов, следует исходить не из конъюнктурно-фискальных соображений, а тех несравненно больших выгод, включая в перспективе и налоговые сборы, которые может принести их реализация. В венчурном деле риск - неотъемлемое условие его успешного развития, во многих случаях приходится мириться с невозвратом затраченных на неудачный проект средств без каких-либо санкций в отношении его авторов и инициаторов.

Пятое. Высокий уровень развития в России как фундаментальных, так и прикладных наук, наличие широко разветвлённой сети научно-исследовательских учреждений и организаций, позволяют в рамках возможностей политического фактора направить венчурное предпринимательство на реализацию наиболее перспективных и прорывных проектов, что в перспективе могло бы придать дополнительные импульсы ускорению инновационного развития страны.

Шестое. Уделяя приоритетное внимание стимулированию творцов и разработчиков новой техники и технологий, государство вместе с тем должно всемерно способствовать созданию необходимой для этого атмосферы в обществе, пропаганде и культивированию технических знаний, воспитанию, особенно у молодежи, тяги к открытиям, изобретательству, творческому труду.

Глава 6. Роль государственной политики в инновационном обновлении экономического механизма.

6.1 Изменить вектор развития

Проблема перехода на инновационный путь развития стала, без преувеличения, ключевой во всем комплексе разнообразных и сложных проблем, с которыми сегодня сталкивается российское общество. На Санкт-Петербургском экономическом форуме 2010 года занимавший пост Президента РФ Д.А. Медведев назвал ее приоритетной среди всех задач, стоящих перед Россией. В принимаемых высшими органами власти программных документах, федеральных законах и правительственных решениях все большее внимание уделяется вопросам ускорения научно-технического прогресса, выхода страны в число передовых в экономическом и технологическом отношении держав. Но при всем этом отставание нашей страны от семерки развитых государств продолжает усугубляться. Локомотивом развития передовых стран стала «экономика знаний» - НИОКР, образование, информационные технологии, здравоохранение и биотехнологии. Роль «экономики знаний» в ВВП возросла в странах Западной Европы до 35%, в США - до 40%, при этом темпы ее роста вдвое превышали общий экономический рост. В России ее доля в ВВПР к по сравнению с советским временем сократилась с 25 до 15% , а тот незначительный рост, который происходил в последние годы в отдельных ее секторах, не превышал темпы роста всей экономики. В условиях же экономического спада не приходится говорить даже и о таком росте, что наглядно показывают данные об интенсивности технологических новаций в обрабатывающей промешленности западных стран и России:

К этому можно добавить, что Россию уже все активней оттесняют в сторону быстро развивающиеся азиатские и латиноамериканские страны. Стремительный рывок вперед Китая, совсем недавно, казалось, отстававшего от нашей страны на многие десятилетия, а сегодня не только «дышащего» нам в затылок, но и обошедшего Россию по ряду ключевых позиций, весьма показателен. Он лишний раз свидетельствует об отсутствии у страны всесторонне продуманной стратегии долгосрочного экономического и научно-технического развития, разработка и, главное, реализация которой позволила бы переломить тенденцию сползания в ряды отсталого и бедного большинства и войти в число наиболее динамичных и передовых держав.

Диаграмма № 1 «Экономическое возрождение России» Издание Института нового индустриального развития им. С. Ю. Витте. , № 3, М., 2014 , с. 23-25. Интенсивность технологических новаций в обрабатывающей промышленности (данные за 2014 г.) - процентная доля предприятий с числом занятых более 15 человек, осуществляющих технологические инновации от общего числа

Если взять, например, предельно критическое значение ряда важнейших экономических показателей и их уровень в нынешней России, то они наглядно свидетельствуют о резко усилившимся по сравнению с советским временем отставанием нашей страны от передовых государств, которое только возрастало ( Приложения, таблица №5).

По сравнению с советскими временами поток инноваций упал в 15 раз. На фоне быстрого прогресса других стран, в том числе и развивающихся, Россия выглядит уже безнадежным аутсайдером. Одна японская корпорация «Панасоник» сейчас регистрирует патентов на различные изобретения и новые технологии в 4 раза больше, чем вся Россия. Падение технического потенциала усугубляет кризисную ситуацию в сфере промышленного производства. Явно аномальной и угрожающей уже безопасности страны является ситуация, когда на территории России находится более 25 процентов мировых природных богатств, в то время как ее вклад в мировое производство не превышает 3-х процентов. Там же, с.147.Страна, по сути, зашла в сырьевой тупик, что открыто признал в 2009 году Президент РФ Д.А. Медведев. И с той поры ситуация по сути не изменилась. Становится все более очевидным, что ставка на развитие сырьевого сектора как базы экономического подъема страны не срабатывает. Позволяя решить текущие экономические, финансовые и особенно социальные проблемы страны, такой подход в стратегическом плане только отдаляет нашу страну от выхода на передовые научно-технические рубежи.

Следует, однако, сделать существенное уточнение. Сырьевая экономика не значит отсталая. Пример специализирующейся на добыче сырья Австралии с ее высокоразвитой экономикой и высоким жизненным уровнем служит тому наглядным подтверждением. Сырьевой компонент ярко выражен и в хозяйственных комплексах Канады и Норвегии, также входящих в число наиболее развитых держав. В России, однако, сырьевая специализация действительно тормозит экономическое развитие страны и особенно наращивание ее научно-технического потенциала. Среди сдерживающих факторов такого развития можно выделить следующие.

Во-первых, низкую степень промышленной обработки добываемого сырья, а то и ее полное отсутствие, что, естественно, тормозит технический прогресс. Занимая одно из первых мест в мире по добыче нефти и газа, Россия далеко отстает от ведущих стран по количеству и техническому оснащению нефте- и газоперерабатывающих предприятий.

Во-вторых, продажа российского сырья при огромной территориальной протяженности страны (высокие транспортные издержки) и суровых климатических условиях (дополнительные затраты на отопление и строительство в условиях температур плюс питание и одежда) будет выгодна до тех пор, пока цены на энергоносители не сравняются с затратами на их добычу и транспортировку. Отсюда понятно стремление сырьевых корпораций экономить на внедрении дорогостоящей новой техники при поддержании низкого уровня и нарушении общепринятых в цивилизованном мире социальных стандартов. Экономия на живом труде, как заметил еще К. Маркс, куда предпочтительней для капитала, чем внедрение новой техники, обеспечивающей дополнительную прибавочную стоимость. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. т. 16. - М.: Госполи тиздат, 1960.с. 101. Это особенно наглядно проявляется в странах, находящихся, как Россия, в периоде становления капиталистического способа производства.

В-третьих, в отличие от высокоразвитых стран в сырьевом секторе России практически не действуют конкурентные стимулы, способствующие разработке и внедрению инноваций. Крупные сырьевые корпорации предпочитают договариваться друг с другом, всячески тормозя при этом проникновение в сырьевой бизнес малых и средних компаний, которые как раз и являются основным источником инноваций. Федеральная антимонопольная служба, в отличие от аналогичных структур в западных странах, фактически идет на поводу у крупного капитала, тесно связанного с правительственными структурами.

В-четвертых, ужесточающиеся экологические стандарты в западных странах вынуждают частные корпорации применять при добыче сырья все более совершенную и безопасную технику, что, естественно, стимулирует инновационные процессы. В России же эти стимулы практически не действуют, что не может не тормозить технический прогресс.

Есть все основания полагать, что даже перевод добывающей промышленности на качественно новый уровень, который может принести стране существенные выгоды за счет повышения стоимости экспортируемой продукции, не сделает российскую экономику подлинно инновационной. Россия не Австралия, не Канада, не говоря уже о Норвегии. В отличие от этих стран, она входила в число ведущих экономических держав и была среди лидеров мирового научно-технического прогресса, занимая, а на некоторых его направлениях и продолжая занимать самые передовые позиции. Масштабы и многоотраслевой характер российской экономики, специфика промышленного и сельскохозяйственного производства, особенности национальной культуры и менталитета - все это никак не соответствует односторонней специализации страны на добыче и экспорте сырьевых и топливно-энергетических материалов. Да и сама эта специализация была вызвана отнюдь не объективными потребностями дальнейшего развития российской экономики, а чисто конъюнктурными обстоятельствами и, прежде всего, необходимостью поддержания ее на плаву в период либеральных реформ, разрушивших производственный потенциал государства.

Несмотря на официальные заявления руководства страны о приверженности курсу на диверсификацию экономики, до сих пор в российских политических и предпринимательских кругах нет однозначного отношения к путям ее дальнейшего развития. Как видно из проводимых социальных опросов, значительная часть высокопоставленных чиновников и предпринимателей поддерживает сложившуюся сырьевую специализацию страны и не видит ей реальной альтернативы, по крайней мере, в ближайшем обозримом будущем.-Законодательное обеспечение инновационного развития экономики: Материалы парламент. Слушаний от 31 марта 2008 г., М,, 2008, стр.. 49. Аргументы сторонников и противников сохранения нынешней сырьевой специализации можно сгруппировать следующим образом таблица 8.

Таблица № 8

В последнее время усиливающиеся негативные последствия сырьевой ориентации вынуждают ее сторонников признавать необходимость диверсификации экономики. Однако к принятию конкретных общегосударственных мер в этом направлении, и, в особенности, к форсированному развитию наукоемких производств, следует, по их мнению, приступить в более благоприятный период, когда для этого в результате развития рыночной среды будут созданы все предпосылки. Судя по постоянному откладыванию таких мер «на потом» при постоянных заверениях об их усиливающейся необходимости, сторонники сырьевой специализации пользуются преимущественной поддержкой в правительственных кругах.

Однако, как показывает мировой опыт, откладывание такой диверсификации на длительный период лишь усугубляет экономическую и научно-техническую отсталость. И, наоборот, интенсивное развитие наукоемких производств обеспечивает быстрые темпы научно-технического прогресса, Так, Индия, которая всего несколько десятилетий назад была символом отсталости, выпускала в последние годы программного обеспечения в шесть раз больше, чем Россия получала от экспорта оружия, одной из основных статей внешнеэкономических доходов страны. По некоторым обеспечения на 60 миллиардов долларов, то есть мозгами зарабатывать столько, сколько Россия, обладающая несравненно большими накоплениями и резервами для форсированного развития наукоемких отраслей, получает от продажи нефти. Внедрение наукоемких технологий: законодательный аспект. Издание Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, 2006. с.131. О Китае, учетверившим свой национальный доход за последние два десятилетия, и говорить нечего - там быстрыми темпами создаются совершенно новые для этой страны высокотехнологичные отрасли промышленного производства, призванные вывести страну на самые передовые научно-технические позиции в мире.

С начала рыночных реформ прошло уже более двух с половиной десятилетий - срок, в течение которого ряд отсталых в прошлом государств - достаточно привести в пример те же арабские страны или государства Юго-Восточной Азии - сумел уйти от сырьевой ориентации, осуществить технологическую революцию и создать современные наукоемкие отрасли экономики. Россия же по-прежнему сохраняет отсталую, полуразрушенную структуру своего хозяйственного комплекса, при этом ее зависимость от экспорта сырья в последние годы только возрастала. Правда, в последнее время в условиях политики импортозамещения наметились определенные положительные сдвиги, касающиеся в большей степени отраслей сельского хозяйства. Есть некоторое оживление и в обрабатывающей промышленности, которое, впрочем, малозаметно на фоне продолжающегося экономического спада. В целом, однако, говорить о кардинальных переменах пока не приходится.

Сложившаяся сырьевая парадигма развития в ее нынешнем виде блокирует становление подлинно цивилизованных рыночных отношений, пагубно отражается на частнопредпринимательском бизнесе, особенно малом и среднем, придает развитию экономики уродливый и нестабильный характер, да и само это развитие ставит в зависимость от вечно колеблющейся и непредсказуемой конъюнктуры цен на мировых рынках. Откладывание перехода к технологической революции, предполагающей форсированную реализацию крупномасштабных научно-технических программ, становится все более нетерпимым, создавая реальную угрозу не только экономической и военной безопасности страны, но и самому существованию России как суверенного независимого государства. О реальности такой угрозы свидетельствуют данные о том, что такая угроза вполне реальна, свидетельствуют данные о природной составляющей национального богатства в пересчете на душу населения в России и зарубежных странах, а также потребление ими мировых ресурсов (Приложение, таблицы № 6 и № 7)

Совершенно очевидно, что страна, производящая всего 3% ВВП от мирового значения, не сможет долго контролировать 25% мировых природных ресурсов. Нарочито циничное высказывание бывшего государственного секретаря США М. Олбрайт о том, что Сибирь слишком богата природными ресурсами, чтобы принадлежать только России, отражает позицию тех кругов на Западе, которые реально стремятся установить контроль над обширными территориями нашей страны. Свои претензии на Курильские острова все более настойчиво афиширует Япония, которая перенесла их уже на официальный уровень. Прозаическим фактом становится превращение дальневосточных российских регионов в сырьевой резервуар стремительно развивающегося Китая, с учетом же потенциальной демографической экспансии вполне реально и выдвижение им, и отнюдь не в отдаленной перспективе, политических претензий на эти регионы, тем более что у них давняя история, тянущаяся еще со средних веков.

Из нынешнего состояния, однако, вполне возможен реальный и быстрый выход. Не следует сбрасывать со счетов, что наша страна совсем недавно входила в число мировых лидеров научно-технического прогресса и до сих пор, несмотря на разрушение значительной части экономического потенциала, сохраняет уникальные интеллектуальные и прооооиродные ресурсы, которыми не располагает ни одно государство в мире. Другое дело, что этими ресурсами пока не удается правильно распорядиться. Помимо заведомо бесперспективного, тупикового экономического курса сказывается также низкая компетентность государственного управления. Его "непрофессионализм" в качестве главной причины экономических неурядиц страны публично признал даже один из видных либеральных реформаторов Г. Греф. «Известия», 05.10.2014. Однако сами по себе эти факторы вполне преодолимы, так что никакой обреченности на вторые, обслуживающие роли в мировом экономическом и научно-техническом развитии у России нет, хотя в таком духе часто высказываются прозападно настроенные экономисты и политологи, выражая позицию определенной части российской правящей элиты. Нельзя забывать и о том, что Советский Союз в гораздо худших условиях 30-х годов прошлого века совершил, причем в кратчайшие сроки, успешный модернизационный рывок. О возможности быстрого преодоления отсталости и выхода на передовые экономические и научно-технические позиции свидетельствует и опыт ряда азиатских и латиноамериканских стран в первую очередь, конечно же, Китая, который и в условиях мирового экономического спада, сохраняет достаточно высокие темпы развития и стабильность социальной сферы.

У России возможностей ускоренного экономического и научно-технического роста потенциально не меньше, а даже больше, чем у других стран. Помимо уникальных природных богатств и далеко не полностью используемых возможностей отраслей добывающей промышленности у нее имеются два других объективных преимущества, активное использование которых дало бы возможность не только многократно превзойти нынешний уровень доходов от экспорта сырья, но и обеспечить реальный переход на рельсы инновационного развития.

Весьма перспективный резерв, который еще предстоит привести в действие - географический фактор. Занимая уникальное положение как территориального моста между Европой и Азией, Севером и Югом планеты - Россия имеет реальные шансы, в случае создания и обустройства необходимых транспортных трасс, получать огромные транзитные доходы, вполне сопоставимые с теми, которыми располагает в настоящее время от экспорта сырья, а по некоторым оценкам, и существенно выше.

Однако наиболее важное преимущество страны - это возможность ускоренного инновационного развития, интеллектуальными и материальными ресурсами для которого Россия обеспечена в гораздо большей степени, чем другие страны. Именно разработка и внедрение научно-технических достижений в разные сферы общественной жизни и, прежде всего, в экономику, и является тем главным и решающим звеном, ухватившись за которое можно вытянуть всю длинную цепь экономических, социальных, демографических, культурных и иных проблем, с которыми сталкивается сегодняшняя Россия. Даже при разрушении значительной части интеллектуального потенциала в период рыночных реформ в стране имеются необходимые предпосылки для выхода в кратчайшие сроки - а только так сегодня можно ставить этот вопрос - на самые передовые в мире позиции в сфере научно-технического прогресса.

Прежде всего, в России все еще сохраняются, хотя и в сильно ослабленном виде, фундаментальные научные школы и направления, активизация исследовательской деятельности которых может привести к созданию прорывных технологий как основы для инновационного рывка. Да и сам качественный потенциал российской науки, несмотря на все очевидные кризисные явления - массовый выезд за рубеж, низкую активность остающихся в стране ученых, их старение с провалом в наиболее продуктивной возрастной серединке (35-55 лет) и т. п.- все еще находится на относительно высоком уровне.

Как видно из таблицы сопоставления уровня государственных затрат на науку в России и ведущих зарубежных странах ( Приложения, таблица № 8),- Россия, расходуя на науку в 100 раз меньше денег, чем весь остальной цивилизованный мир, имеет и при этом лишь в 30 раз меньше Нобелевских лауреатов, только в 40 раз меньше серьезных публикаций, а по среднему импакт-фактору своих журналов и вообще отстает лишь в 4 раза.

Нельзя не учитывать, конечно, что приведенные в таблице сравнения касаются среднемирового уровня и потому их репрезентативность весьма относительна. Сопоставления со странами, занимающими передовые научно-технические позиции, как уже отмечалось выше, развернули бы эти пропорции в противоположную сторону, и отнюдь не в пользу России. Но здесь следует принимать во внимание и то обстоятельство, что наша страна давно уже и по сути безвозмездно направляет в этих страны часть своего научного потенциала - либо путем открытой «утечки мозгов», либо практически бесплатной передачей результатов научных исследований и открытий, которые затем возвращаются в Россию в виде дорогостоящей импортной наукоемкой продукции. Наведение элементарного порядка в этом вопросе, при котором эта «уплывающая» часть научного потенциала работала на собственную страну, могло бы кардинальным образом поднять КПД отечественной науки, создать необходимые условия для выхода ее на самые передовые в мире позиции.

Во-первых, согласно статистике американских страховых кампаний, которая достаточно точно отражает реальное положение дел, к началу 90-х годов прошлого века 75% всех изобретений и открытий в США в области инженерии, архитектуры, строительства, математики, физики и других наук принадлежали выходцам из Восточной Европы, в основном с территории бывшего СССР, либо царской России. По данным компетентных английских источников, около трети всех мировых научных изобретений принадлежит русским. Хотя сегодня две трети мирового фонда новейших и высоких технологий принадлежит американцам, многие из них получены благодаря выходцам из других стран, прежде всего России. Так, вторым после английского, рабочим языком НАСА является русский. Президент США

Дж. Буш, выступая в мае 2002г. в Государственном Университете Санкт-Петербурга, откровенно отметил, что Соединенные Штаты живут российскими мозгами. И кадровые ресурсы по-прежнему достаточно велики, несмотря на выезд из страны на работу за рубежом значительного числа ученых и специалистов. По самым минимальным оценкам, использование отечественных интеллектуальных ресурсов, которые сейчас практически беспрепятственно «перетекают» за рубеж, могло бы принести стране до 70 миллиардов долларов ежегодно. Внедрение наукоемких технологий: законодательный аспект. Издание Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, 2006, с. 62-63.

Во-вторых, накопленные государством резервы иностранной валюты позволяют создать необходимые условия для возврата в страну значительной части выехавших за рубеж и работающих на перспективных направлениях ученых и специалистов, опыт, знания и международные связи которых помогут ускорить процесс инновационного обновления страны.

В-третьих, немалые возможности открывает расширение взаимодействия российских научных организаций и учреждений с развивающимися странами, прежде всего государствами БРИКС (Бразилия, Индия, Китай, Россия, ЮАР) и странами Юго-Восточной Азии. Для этих государств, в отличие от западных держав, Россия по-прежнему великая научно-техническая держава и потенциальный поставщик научных знаний и перспективных технологий. Активное сотрудничество с ними не только может придать необходимые импульсы возрождению ряда научных школ и направлений, фактически «замороженных» в годы рыночных реформ, но и выйти на разработку новых, перспективных областей технического прогресса, причем при ведущей роли российских исследователей и ученых.

В-четвертых, ставка на интеллект, связанная с развитием воспроизводимых ресурсов (биоресурсы, продукция сельского хозяйства, лесное хозяйство, высокие медицинские и экологические стандарты и технологии и т.д.) повысит и привлекательность России как для отечественных, так и для иностранных инвесторов. Нынешняя сырьевая структура ее экономики с этой точки зрения малоперспективна. Никто не будет связывать будущее своего бизнеса со страной отсталой экономики, лишенной стимулов к инновационному развитию. Уже сейчас российские предприниматели проинвестировали целые отрасли промышленности в Испании и Италии, хотя, казалось бы, в своей собственной стране возможностей для вложения средств предостаточно.

Из трех стратегических направлений развития - сырьевое, транспортно-географическое и научно-инновационное - последнее несет в себе наибольшие возможности для страны, но и является одновременно самым сложным и трудным для эффективного использования его в интересах страны и ее народа. Главное конкурентное преимущество России здесь - уникальные интеллектуальные ресурсы, компетентные, умеющие творчески работать кадры, активное и целенаправленное использование которых могло бы обеспечить быстрые темпы экономического развития и инновационного обновления страны.

Упор на активное использование и развитие интеллектуального потенциала полностью соответствует мировым тенденциям развития. Речь по существу идет о самом прибыльном на сегодняшний день бизнесе. Доходы от торговли патентами и лицензиями в США в настоящее время в два раза превышают прибыли от продажи товаров. В Японии, которая практически не имеет сырьевых ресурсов, а патенты на научные открытия закупает за границей, доходы на душу населения в шесть раз больше, чем в России. И эта пропорция имеет тенденцию к еще большему возрастанию. Быстрее всех это поняли власть имущие в Соединенных Штатах, которые переносят упор в своей политике на развитие научно-технического потенциала, активно привлекая в свою страну зарубежных ученых и специалистов. Что же касается России, то она в последние два десятилетия не только не наращивала, а, напротив, разбазаривала и сокращала свой научный и интеллектуальный потенциал. Бесспорным фактом является то, что он в настоящее время работает не столько на национальные интересы, сколько на зарубежные страны, прежде всего США. И вполне очевидно, что без прекращения этого губительного для России процесса, ее выход на самые передовые в мире научно-технические позиции попросту невозможен.

С 1994 года из России в эти страны, по разным оценкам, выехало от 800 тысяч до 1 миллиона высококвалифицированных научных и инженерных кадров. Из них около 300 тысяч, работавших в основном в военно-промышленном комплексе, оказались в США. В 1992-1993 гг. Россия лишилась половины исследователей, хотя в СССР их было втрое меньше, чем в США. Сейчас же в Америке их в 10 раз больше, чем в России Материалы Научно-экспертного Совета по антикризисной политике при аналитическом Управлении Аппарата Государственной Думы. Четвертое заседание, ноябрь 2009 г., с.. 48.. Учитывая, что американским Конгрессом был принят специальный законодательный акт, поощрявший этот процесс, иначе как целенаправленным разрушением интеллектуального потенциала страны такие действия не назовешь. И если политика Соединенных Штатов, прямо заинтересованных в ослаблении своего потенциального соперника, вполне объяснима, то действия российских властей, не только безучастно взиравших на этот процесс, но даже поощрявших его, понять невозможно. От серьезного удара, который нанесли научному комплексу Е. Гайдар и его приверженцы, страна оправится еще не скоро.

Весьма характерно, что свои преобразования неолиберальные реформаторы начали именно с ликвидации прикладной науки - исследовательских и проектных институтов, конструкторских бюро. Их обещания, что финансирование этой науки возьмет на себя частный капитал, оказались чистейшим блефом - прикладную науку бросили фактически на произвол судьбы. По разным данным, за годы реформ страна потеряла от 60 до 90 процентов научного потенциала, лишившись при этом уникальных разработок на сумму свыше двух триллионов долларов. Там же, с. 51. В последние годы выезд из страны за рубеж ученых и специалистов заметно снизился. Более того, немало из тех, кто работает за рубежом, выразили готовность вернуться обратно, при условии, конечно, их достойного материального обеспечения и возможности трудиться по своей специальности. И Президент, и Председатель Правительства Российской Федерации стали подчеркивать необходимость не только закрепления в стране ценных ученых и специалистов, но и возращения хотя бы части тех, кто в настоящее время работает за рубежом. В этом направлении были приняты и определенные практические шаги, касающиеся, прежде всего, привлечения в отечественную науку выпускников российских университетов и институтов. Пока, однако, сколько-нибудь ощутимых перемен здесь не происходит. Вполне очевидно, что необходимы более эффективные и масштабные меры, касающиеся новых приоритетов и целей общественного развития с соответствующими изменениями в системе оплаты труда и кардинальным пересмотром сложившихся ценностных ориентиров в общественном сознании с учетом, естественно, произошедших перемен и рыночных реальностей. В 30-50 годы они дали возможность Советскому Союзу добиться самых высоких в мире темпов экономического и научно-технического прогресса при сохранении достаточно эффективно работавшего на рыночных началах негосударственного сектора. Примерно такая схема успешно функционирует сегодня в Китае, резко ускорившим свое экономическое и научно-техническое развитие за счет активного привлечения зарубежного капитала и современных технологий. Другим немаловажным фактором такого ускорения стала заимствованная из советского опыта система всестороннего поощрения научного и преподавательского труда, разрушенная в России в ходе неолиберальных реформ.

Если реально ставить вопрос о модернизации экономики и превращении России в одного из мировых лидеров научно-технического прогресса, без радикальной переналадки на эти цели всего общественного механизма не обойтись. Ситуация, когда профессиональный футболист получает зарплату, превышающую годовой фонд оплаты труда крупного научно-исследовательского института, не может быть терпимой, так же как и преобладание на массовом телеэкране дешевых сериалов и развлекательных шоу, прививающих людям, и особенно молодежи, потребительскую психологию, отучающую думать и стремиться к творческому решению стоящих перед обществом проблем. Вся система материального и морального стимулирования, вся духовная атмосфера страны должна быть нацелена на поощрение созидательного, интеллектуального труда, и, наоборот, все, что мешает этому, должно отвергаться как государством, так и всем обществом как опасные и вредные преграды на пути достижения поставленных высоких целей.