Государственная политика в процессе регулирования научно- технического прогресса России

Важным фактором ускорения технического прогресса было также и отсутствие в социалистической экономике ограничений, связанных со снижением прибыли в период технического обновления производства, что является одной из главных причин его торможения в капиталистических странах. В зарубежной печати приводятся многочисленные факты умышленного торможения научно-технического прогресса крупными корпорациями, когда они, опасаясь неизбежного снижения прибыли в период технологической перестройки производства, даже не годами, десятилетиями держат под спудом ценнейшие изобретения и открытия. В условиях социалистического планового хозяйства такие ограничения отсутствуют, хотя здесь появляются другие преграды, связанные с административным произволом и мелочной бюрократической регламентацией.

Действенным фактором ускорения научно-технического прогресса являлась эффективная общегосударственная система материального и морального стимулирования занятых в этой сфере ученых и специалистов, получившая название "методы повышения эффективности производства" (МПЭ). Она представляла из себя комплекс тесно взаимосвязанных между собой материальных и моральных стимулов активности как рядовых работников, так и трудовых коллективов, направленной на снижение себестоимости и повышение качества (улучшение характеристик разрабатываемой или уже произведенной) продукции. При этом учитывались негативные стороны активно поддерживающегося государством стахановского движения, когда успех одного добившегося высоких результатов работника бил по интересам других, и в коллективе начинался разлад. В МПЭ обеспечивалась органическая увязка личного интереса такого передовика с интересами коллектива, в котором он трудился. В методах повышения эффективности экономики, практиковавшихся в тот период, можно выделить два аспекта: стимулирование руководителей предприятий и отраслей, и стимулирование рядовых работников и трудовых коллективов.

Если взять уровень руководства, то здесь, наряду с материальными стимулами, активно действовали моральные, точнее престижно-карьерные. Продвижение по карьерной лестнице - а работе с кадрами тогда уделялось первостепенное внимание - шло, как правило, за счет реальных заслуг и проявленных деловых качеств. Главными критериями такого продвижения для руководителей предприятий и отрасли было выполнение народнохозяйственных планов и, прежде всего, планов внедрения новой техники и снижения на этой основе себестоимости продукции. В этом же направлении действовал принцип обязательного ежегодного пересмотра норм выработки, естественно, в сторону повышения. И руководители предприятий, и сами трудовые коллективы ставились в условия, когда их буквально вынуждали гоняться за техническими новинками и изобретениями, оперативно внедряя их в производство - иначе это сразу и крайне негативно отражалось на их заработках и карьерном продвижении. Контроль за этими процессами, и достаточно эффективный, обеспечивался по разным каналам, включая партийные, советские, профсоюзные и комсомольские.

Что касается применения МПЭ на уровне отдельных предприятий и трудовых коллективов, то он получил распространение в большинстве отраслей народного хозяйства. Однако наиболее продвинутыми методы повышения эффективности были на предприятиях, разрабатывавших и создававших новую технику, причем они учитывали особенности каждой отрасли и конкретных производств. В схематичном виде на этом уровне МПЭ можно представить следующим образом:

Схема №4 Материальные стимулы участникам группы, разрабатывавшим новую технику.

Высокой результативности МПЭ способствовали и особенности его функционирования, включавшие в себя

· отсутствие ограничений на общую сумму премий членам в соответствие с заранее определенными условиями, как всему коллективу, так и отдельным его членам, даже если она составляла достаточно внушительную величину;

· выплата премий сразу после государственной приемки завершенного проекта, как правило, в этот же, или на следующий день;

· учет особого положения творческих и способных людей, рационализаторов и изобретателей, вносящих наибольший вклад в общее дело: предоставление более свободного графика выхода на работу и более длительного отпуска, выделение лучших помещений и т. д.

· отсутствие «жесткой» дисциплины, более гибкий график рабочего времени в соответствии с индивидуальными пожеланиями : можно было, если это мешало общему делу, сокращать его продолжительность и наоборот работать на добровольной основе с 9 утра до 11 вечера.

МПЭ организовывался таким образом, чтобы любой член коллектива сознавал свою значимость для общего дела, при этом поощрялось сотрудничество, доброжелательность, взаимопомощь и солидарность. Вместо приказаний и указаний начальник стремился объяснить подчиненному его роль и место в общей работе, которая ему поручается. Как показывала практика МПЭ, материальные стимулы, способствовавшие развитию у людей их лучших деловых и моральных качеств, постепенно перемещались на задний план, на первый выходили категории более высокого, духовного порядка, культивировалась новая, коллективистская психология, чему придавалась особое значение.

Необходимую основу для реализации методов повышения эффективности экономики создавала система оплаты труда рабочих и инженерно-технического персонала, действовавшая до конца 50-х годов. Она учитывала меру трудового вклада каждого и ценность этот трудового вклада для всего общества, при этом поощрялся сложный, высококвалифицированный труд. Те же рабочие, например, на своем предприятии могли получать по мере роста своей квалификации зарплату, в 4-5 раз и более превышающую средний уровень. Существовавшая тогда многоразрядная тарифная система позволяла сделать это. То же самое происходило и в сфере стимулирования научной деятельности преподавателей технических вузов, выполнявших научные исследования по разработке новой техники. Их зарплата состояла из двух частей - оклад и оплата научной работы. В годы действия МПЭ эта оплата могла в 4-5 раз превышать вузовский оклад преподавателя, выплачивавшийся из бюджета. Такой подход был сознательной линией руководства страны, активно использовавшего при этом все возможности политического фактора.

Пришедший к рулю управления государством Н.С. Хрущев фактически отказался от МПЭ, свернув при этом как плодящую "рабочую аристократию " многоразрядную тарифную систему оплаты труда, существование которой якобы недопустимо в социалистическом обществе. Сама постановка вопроса по сути своей была порочной. Люди получали деньги за честный труд, одновременно стимулировался рост их мастерства и профессионализма. Директора предприятий распоряжались в то время довольно внушительными премиальными фондами, что давало возможность поощрять добросовестное и своевременное выполнение плановых заданий. Пришедшая на смену этой системы «уравниловка», подорвав доверие людей к честному труду, ударила одновременно и по техническому прогрессу, отбивая охоту у рядовых тружеников к рационализаторской деятельности, ее материальное и моральное стимулирование было также сильно ослаблено.

Уместно отметить, что различия в оплате труда в период раннего социализма, хотя они подчас были весьма существенными, не скрывались, как это повсеместно делается в настоящее время в российском бизнесе с его широко распространенной практикой выдачей зарплаты «в конвертах». В высокоразвитых странах Запада этот процесс более открыт и прозрачен. Доходы крупных собственников, менеджеров корпораций и предприятий не скрываются, как в сегодняшней России, более того, их утаивание влечет за собой почти неизбежную уголовную ответственность, и это давно вошло в порядок вещей. Такая же практика существовала и в первые десятилетия существования социалистического государства.

Согласно официальной статистике, самой высокооплачиваемой категорией в Советском Союзе были ученые и преподаватели высокой квалификации, а также конструкторы новой техники. В этом плане весьма показательны сравнения оплаты труда в разных сферах, в том числе и управленческой деятельности. Академики и профессора университетов зарабатывали более 10000 рублей (оклад профессора МГУ в 1951 году составлял 12500 рублей), оклад союзного министра не превышал 5000 рублей, квалифицированный рабочий получал 1600-1800 рублей, секретарь райкома - 2500 рублей. Самым высокооплачиваемым человеком в стране был Президент Академии Наук. Он получал намного больше как Первого секретаря ЦК КПСС, так и Председателя Совета Министров, и такой порядок был заведен в первые послевоенные годы. В.М. Уралов. Уровень нашей жизни в 1913-1992 гг. Аналитический справочник, М., 1995, с.12. Впоследствии Н. С. Хрущев добился изменения такого положения, существенно повысив оклады, а также льготы партийным и хозяйственным руководителям, особенно высшего звена. Практика показала, однако, что стимулирующего воздействия на повышение качества государственного управления, в том числе развитием научно-технической сферы, эта мера не оказала.

Ускорению научно-технического прогресса способствовала и формировавшаяся в обществе идейно-духовная и интеллектуальная атмосфера. В первые десятилетия социалистического строительства в Советском Союзе сознательно поддерживался культ знаний, поощрялась творческая и педагогическая деятельность, и, прежде всего, в научно-технической сфере. Молодежь еще со школьной скамьи нацеливалась на высокие ориентиры, на постоянное повышение своего уровня образования и квалификации, на рационализаторский и конструкторский труд, и под это подводилась прочная материальная основа. В послевоенное время, несмотря на все трудности, связанные с восстановлением народного хозяйства, были приняты эффективные меры по укреплению престижа ученых и преподавателей вузов. В полунищей, разрушенной войной стране, где не хватало средств на элементарные хозяйственные нужды, были резко повышены зарплаты научно-преподавательского состава: ректоров вузов с 2,5 тыс. до 8 тыс. рублей, профессоров, докторов наук - с 2 до 5 тыс. рублей, доцентов, кандидатов наук- с 1200 до 3200 рублей.

Массовая печать, радио, следуя установкам партийного руководства, постоянно поддерживали культ знаний, интерес к деятельности ученых, инженеров и конструкторов, огромными тиражами и по доступным даже для малоимущих ценам издавалась научно-популярная литература, периодические журналы научного профиля шли нарасхват. В школах и техникумах работали кружки научно-технического творчества, университеты и институты имели прочные связи с научными учреждениями и учеными, поступавшие в вузы сразу же окунались в атмосферу научного творчества и имели все возможности уйти в науку или заняться преподавательской деятельностью при наличии соответствующих способностей и желания.

Другим эффективным направлением ускорения технического прогресса и роста производительности труда стало социалистического соревнование.

В 30-е годы оно начиналось как стахановское движение и сразу же получило активную поддержку руководства страны. Участникам стахановского движения снимался потолок заработной платы, предоставлялись другие льготы и привилегии, они становились новой, рабочей «аристократией». Имена передовиков этого движения - Стаханова, Изотова, Виноградовой и других - знала вся страна; о них снимались фильмы, рассказывало радио, писали газеты, руководители страны регулярно встречались со стахановцами, а также изобретателями и рационализаторами производства. Результаты были впечатляющими - стахановское движение приняло подлинно массовый характер, число рационализаторов росло на 70% быстрее численности рабочих и служащих. А это позволяло существенно ускорять темпы технического обновления производства, повышать дисциплину и ответственность как самих рабочих, так и инженерно-технического персонала, что имело немаловажное значение перед лицом надвигавшихся на Советский Союз тяжелейших испытаний. Стахановское движение повысило производительность труда без каких-либо серьезных затрат со стороны государства минимум на 50 процентов. Г.В. Костин. Рыночники, к барьеру!. Анализ, сопоставления, перспективы, , М., 2001, с.49. Его роль в подъеме советской экономики отметил даже А. Гитлер, заметивший на одной из своих застольных бесед, что стахановское движение сделало рабочую силу в СССР более дисциплинированной и ответственной, что сказалось и на качестве призывного контингента.

Состязательный подход активно применялся и при создании новых образцов техники - как военной, так и гражданской. Государственный заказ на разработку конкретного вида такой техники получали сразу несколько конструкторских бюро. Особенно активно такой подход практиковался в авиационной промышленности. Лучшие советские самолеты - «яки», «илы», «миги» - как раз и пробивали себе дорогу в серийное производство на конкурсной основе. Выбирали наилучший вариант, те же, кто проигрывал, в накладе не оставались - в условиях отсутствия рыночной конкуренции не было необходимости утаивать свои достижения, тем более что при жестком партийном и государственном контроле это было невозможно. Да и сам настрой на общегосударственные интересы предполагал обмен достижениями и опытом в реализации поставленных целей.

Впоследствии, уже в период реформ и преобразований, инициированных Н.С. Хрущевым, когда состязательный подход под предлогом «бюджетной экономии» стали сворачивать, была заметно ослаблена нацеленность на лучшие конструкторские решения, утрачена атмосфера творческого напряжения и поиска, от чего также немало зависит создание самых передовых и перспективных образцов техники. Небольшой бюджетный выигрыш обернулся в конечном счете крупным стратегическим проигрышем, усугубляя отставание Советского Союза от ведущих западных держав в научно-технической сфере. С приходом к государственному рулю Л.И. Брежнева социалистическому соревнованию, совершенствованию его критериев и методов и особенно борьбе с подрывавшими его эффективность формализмом и показухой стали уделять еще меньше внимания. На первый план стали выдвигаться вопросы реформирования и реорганизации хозяйственной структуры с упором на критерии рентабельности и прибыльности производства. Время показало, однако, что подобный крен, в конечном счете, оказал тормозящее воздействие на темпы научно-технического прогресса и ослабил экономические позиции социалистического государства в его противостоянии со странами Запада. Вплоть до конца 50-х годов, когда "соревновательный" принцип активно и широко применялся в трудовых коллективах, в СССР, как уже отмечалось выше, наблюдались гораздо более высокие темпы роста производительности труда, чем на Западе. Этот принцип, однако, "обкатывался" только на нижних этажах экономики, по ряду причин он так и не был закреплен на народнохозяйственном макроуровне и не учитывался в государственном планировании, что, естественно, принижало его роль в экономическом и научно-техническом развитии страны.

Между тем советскими экономистами, и в этом плане хотелось бы особо отметить В.М. Якушева, была разработана соответствующая методика распределения материальных благ, учитывающая особенности социалистической экономики. Согласно их предложениям, фонд оплаты труда предприятий должен формироваться не как часть вновь произведенной стоимости, а как часть той доли общественного богатства, которая потребляется в качестве жизненных средств самими работниками. Заранее в пределах распределяемого фонда устанавливаются премии за первое, второе, третье и последующие места. Известно, какие премии получит работник или коллектив, занявший то или иное место. Однако неизвестно, кто какое место займет и какая для этого потребуется производительность.

Критерии оценки итогов соревнования определяются так называемыми квалиметрическими показателями, нацеленными на повышение качества и снижение себестоимости продукции. Помимо ликвидации уравниловки такой подход позволял искать и приводить в действие резервы повышения производительности труда путем внедрения новой техники, позволяющей быстрее и легче выполнить план за счет сочетания качества и количества. Трудовые коллективы начинали буквально гоняться за открытиями, техническими новинками, изобретениями, что резко ускоряло темпы научно-технического прогресса. Одновременно значительно облегчался контроль за правильным соотношением между ростом заработной платы и производительностью труда, исчезала почва для инфляционных процессов, поскольку нет разрыва между фондом оплаты труда и произведенным продуктом. Эта система, включавшая в себя действенные стимулы постоянного инновационного обновления промышленного производства, была отработана на ряде предприятий. По сути, речь шла об упомянутых выше методах повышения эффективности экономики (МПЭ), но уже перенесенных на общегосударственный уровень. Несмотря на успешную практическую апробацию новой системы, учитывающей особенности и преимущества социалистической системы хозяйства в реальных условиях промышленного производства, поддержки со стороны партийно-государственного руководства она не получила.

Свое признание как действенный метод ускорения технического прогресса практиковавшиеся в Советском Союзе формы и методы стимулирования творческой активности как рядовых работников, так и трудовых коллективов, получили за рубежом, прежде всего, в Японии. Специалисты и эксперты этой страны были частыми посетителями павильона "Социалистическое соревнование" на Выставке достижений народного хозяйства (ВДНХ) в Москве, где они тщательно изучали советский опыт. Ряд его компонентов, в частности саратовская система бездефектной сдачи продукции, был применен на предприятиях крупных японских корпораций, что позволило им без особых затрат улучшить показатели эффективности и качества производства. По темпам научно-технического прогресса Япония до сих пор занимает одно из ведущих мест в капиталистическом мире, и свой заметный вклад в это вносят высокая активность и инициативность как рядовых работников, так и инженерно-технического персонала. Вознаграждение за рационализаторские предложения на японских предприятиях почти символическое - их хозяева не без основания считают, что идейно-моральные факторы - корпоративный коллективизм, взаимовыручка, солидарность - действуют намного сильней материального, рыночного стимулирования. Включив на полную мощность эти факторы, японские корпорации сумели на важнейших направлениях обойти своих американских конкурентов, добиться снижения брака до самого минимального уровня. Растущий интерес к активизации участия рабочих в производственном процессе, развития их инициативы и творческих способностей проявляют и руководители американских, британских, шведских корпораций и компаний других государств.

“Мы были дураками в 30-е и 40-е годы, а вы умными людьми,- говорил, выступая в Москве на экономическом семинаре, крупный японский магнат Ясиро Оха - Мы взяли все ценное, что было в социалистической системе, а вы, напротив, выбросили его за борт. Теперь мы стали умными, а вы пятилетними детьми”. В.Н. Добров Тайный преемни Сталина Алгоритм, М., 2010, с. 148. Аналогичные высказывания можно найти и у других представителей деловых и научных кругов развитых капиталистических стран, где уже давно активно и целенаправленно используют тот самый опыт и достижения советского периода, который совершенно забыт в современной России.

В схематичном виде механизм стимулирования научно-технического прогресса в Советском Союзе можно изобразить в следующем виде:

К концу 50-х годов СССР по уровню производительности труда превосходил Италию и выходил на уровень Великобритании Г.В. Костин. Рыночники, к барьеру. Анализ, сопоставления, перспективы, М., с.24-25. .

Схема № 5 Механизм стимулирования научно-технического прогресса в СССР до середины 50-х годов

Его ежегодные темпы роста в то время превышали аналогичные американские в 5 раз, причем быстрее всего развивались как раз наукоемкие отрасли, особенно авиационная, космическая и атомная промышленность Наука и жизнь". 1990. № 5. с. 23-35.. Данные отечественной и зарубежной статистики свидетельствуют о том, что значительная часть производившихся в Советском Союзе в 50-е годы товаров промышленного потребления, включая и высокотехнологичную продукцию, пользовалась широким спросом за рубежом. Советские станки, холодильники, телевизоры, электроприборы охотно раскупались даже в Западной Европе, на рынки которой не так-то просто было пробиться, учитывая острую конкуренцию между фирмами высокоразвитых государств. Это касалось холодильников, стиральных машин, бытовых электроприборов, которые охотно покупали в западноевропейских странах. До самого передового в мире технического уровня было далеко, большинство советских промышленных предприятий все еще уступали по уровню оснащения современной техникой и оборудованием передовым странам, особенно США, в сельском же хозяйстве отставание было на десятилетия. Однако отставание быстро сокращалось,

Плановое развитие экономики, концентрация национальных сил и средств на наиболее перспективных направлениях научно-технического прогресса позволяли Советскому Союзу выходить на самые передовые в мире рубежи. Это наглядно подтверждается рекордно быстрым развитием такой перспективной отрасли как телеиндустрия. По интенсивности инноваций здесь СССР превосходил Соединенные Штаты Америки, Великобританию и Германию вместе взятых.

Советский Союз стал и пионером космической телетрансляции. Спустя два года после запуска первого искусственного спутника Земли в центре управления полетами на Байконуре удалось получить первый в мире снимок обратной стороны Луны с помощью фототелевизионной системы «Енисей» разрешением 1000 строк в кадре конструкции И.Л. Валика. Через три года состоялся первый в мире сеанс прямой телевизионной связи с космическим кораблем «Восток-3». Электронные средства массовой информации Советского Союза представляли собой крупнейшую в мире вещательную систему, обеспечивавшую почти полный охват населения двумя телевизионными и тремя радиопрограммами причем на передовом для того времени уровне.

Цифровое телевещание также зародилось в Советском Союзе. Еще в 1982 году сотрудники Ленинградского научно-исследовательского института телевидения под руководством М.И. Кривошеева и В.А. Хлебородова изготовили и показали на международной выставке комплект оборудования для студии цифрового ТВ.

Как видно из таблицы № 1 (Приложения), большая часть из 192 технологий, связанных с появлением новых форматов и способов вещания, зафиксированных в 16 странах, была разработана в Советском Союзе

К решению вопросов технического развития и перевооружения электронных средств массовой информации привлекались предприятия более 15 министерств и ведомств. Заводы Министерства электротехнической промышленности поставляли для телевидения светильники и лампы, Министерства приборостроения - вычислительную технику, Министерства машиностроения - видеомагнитофоны, предприятия Минхимпрома выполняли заказы на кино- и видеопленку, в системе Госкино было несколько крупных производств, обеспечивающих Гостелерадио СССР оптикой и кинотехникой, войска связи помогли строить сети телерадиовещания в самых дальних и труднодоступных районах страны «BROADCASTING», 2006, №8.. При возведении Телевизионного технического центра и самой высокой в мире телебашни в Останкино правительство скооперировало деятельность почти 600 заводов.-«BROADCASTING»,2010,№4.

Быстрые темпы экономического и особенно научно-технического прогресса Советского Союза вызвали растущую обеспокоенность в странах Запада, прежде всего в США. В начале 50-х годов ежегодные темпы роста СССР были на уровне 9 -10 процентов, превышая темпы роста США в 5 раз. Что касается же градиента темпов изменения роста, то есть перспектив соперничества в наукоемких отраслях, то здесь Советский Союз опережал Америку в 10 раз. -«Советская Россия», 21 мая 2011 г. В стратегических исследовательских центрах США открыто забили тревогу. После успешного запуска Советским Союзом 4 октября 1957 года первого искусственного спутника Земли тема растущей «советской угрозы» стала предметом обсуждения и в политических кругах страны. Кандидат в Президенты США Э. Стивенсон заявил, что при сохранении таких темпов Советский Союз превзойдет Америку по производству промышленной продукции в течение двух, в худшем для США случае двух с половиной десятилетий в 3 - 4 раза, при этом он основывал свой прогноз на данных ЦРУ, которое черпало свою информацию из серьезных источников. В правящих кругах Соединенных Штатов, почувствовавших возникновение реальной угрозы своему мировому лидерству, приступили к разработке конкретных мер, которые могли бы помешать динамичному развитию и быстрому укреплению позиций Советского Союза, прежде всего в экономической сфере.

Несмотря на рекордные темпы экономического и технического прогресса в первые десятилетия существования Советского Союза, сложившийся к середине 50-х годов механизм экономического и научно-технического развития испытывал немалые трудности и проблемы и нуждался в серьезном совершенствовании. Его главным изъяном был очевидный разрыв между производством и сферой потребления, недостаточная подчиненность всего народнохозяйственного комплекса повышению материального и культурного благосостояния населения, обеспечению людей современными и высококачественными промышленными и сельскохозяйственными товарами. Да и сам технический прогресс, быстрые темпы обновления производственного потенциала ограничивались в основном сферой тяжелой промышленности и машиностроения, связанные главным образом с военно-промышленным комплексом. Модернизация сельского хозяйства и отраслей группы «Б» шла замедленными темпами, что, в конечном счете, отражалось и на эффективности всего народного хозяйства. К этому следует приплюсовать непомерную централизацию и бюрократизацию управления, разбухание государственно-административного аппарата, сковывание самостоятельности и инициативы предприятий, а также фактическую изоляцию от мировых экономических и научно-технических процессов, что неизбежно сказывалось на эффективности и качестве производства.

Необходимость дальнейшего развития и совершенствования методов и форм управления народным хозяйством, особенно в сфере научно- технического прогресса, становилась все более очевидной. Уже в первые послевоенные годы как в руководстве страны, так и среди ученых-обществоведов началось активное обсуждение накопившихся проблем. Своеобразным официальным подведением итогов этих дискуссий и обсуждений стала работа И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». С приходом к власти Н.С. Хрущева она перестала играть роль главного идейно-теоретического ориентира развития социалистической экономики, а впоследствии подверглась резкой критике за ошибочность, догматизм и «утопичность» выдвинутых в ней положений.

В «Экономических проблемах» действительно высказан ряд ошибочных, опровергнутых реальной жизнью суждений. Однако развитие событий последних десятилетий, включая распад Советского Союза, очевидная неудача неоднократных попыток создать в России подлинно эффективную рыночную экономику, наконец, провальные результаты стремления ускорить ее развитие на основе неолиберальных подходов заставляют по-новому взглянуть на сталинскую работу. Речь идет, прежде всего, о выдвинутом в ней положении о постепенном переходе к бестоварному производству, которое, учитывая новые тенденции в развитии современного производства, особенно его наукоемких отраслей, уже не выглядит столь утопичным, как это представлялось в 60-х или 70-х годах прошлого века.

Следует отметить, что такой переход И.В. Сталин, в соответствии со своим мировоззренческим подходом, обосновывал необходимостью дальнейшего развития социализма, его постепенного перерастания в более высокую стадию коммунизма, то есть, новой общественно-экономической формации, идущей на смену капиталистическому строю. Однако сам по себе этот переход может вызываться и чисто экономическими и, в определенной степени, производственно-технологическими причинами и не быть связанным, по крайней мере, напрямую, с социально-политическими факторами.

Крупные транснациональные корпорации, например, давно уже отошли от рыночных принципов во взаимоотношениях своих филиалов и подразделений, рассредоточенных подчас в десятках государств, здесь нет товаров, а есть продуктообмен, не имеющий ничего общего с товарным производством. О реализации высокоразвитыми странами общенациональных научно-технических программ, особенно энергетических и экологических, и говорить не приходится - здесь давно уже применяются подходы, далекие от товарно-рыночных. Ограничение рыночных факторов, усиление роли государственного планирования и регулирования, особенно в условиях экономических спадов и кризисных ситуаций, становится очевидной тенденцией развития ведущих капиталистических стран. Да и из сферы расчетов развитых капиталистических стран, в том числе и товарных расчетов, все больше исчезают деньги, они все активней и шире заменяются банковскими карточками - пускай отдаленный, но все-таки прообраз той системы, которая замышлялась в Советском Союзе еще в начале 50-х годов. Здесь следует, однако, отметить, что Сталин шел гораздо дальше, ставя вопрос о переходе к безвозмездному обеспечению людей рядом элементарных потребностей с постепенным расширением их круга, что уже было выходом на чисто коммунистический принцип распределения.

О неизбежности ограничения рыночных факторов по мере ускорения научно-технического прогресса свидетельствует и опыт социалистического Китая, самой динамично развивающейся в настоящее время страны мира. Широкое привлечение иностранного капитала, курс на интеграцию в мировой рынок позволили Китаю совершить стремительный индустриальный скачок, в корне преобразовавший его экономику. Однако спад инвестиционной активности зарубежных корпораций и зависимость от мирового рынка, переживающего в последние годы кризисные явления, стали тормозить развитие китайской экономики, вынуждая руководство страны искать новые более стабильные и надежные пути повышения ее конкурентоспособности и эффективности. Тем более что западный капитал, используя дешевую рабочую силу и созданные государством благоприятные условия для его деятельности, отнюдь не стремился передавать Китаю самые передовые технологии. В этих условиях руководство страны, судя по его официальным заявлениям, приступило, с одной стороны, к переориентации производства на внутренний рынок и, с другой - к реализации собственного национального курса на разработку и внедрение новейших технологий. Практическая реализация всех этих мер сопровождается не только заметным усилением плановых начал, но и поиском таких форм организации производства и общественной жизни, которые, ограничивая роль рыночных факторов, способствуют развитию распределительных процессов на основе принципов социальной справедливости.

В этом плане вполне уместно отметить, что И.В. Сталин поставил вопрос о постепенном вытеснении рыночных факторов и переходе к бестоварному производству почти шесть десятилетий назад, рассматривая его как мощный ускоритель экономического и научно-технического прогресса страны. И хотя сталинский план перехода к бестоварному производству не разделяли даже его ближайшие соратники В.М. Молотов и А.И. Микоян, расценивший его как «невероятно левацкий загиб», аргументы в пользу поэтапного и всесторонне продуманного перехода к бестоварному производству - а именно так в «Экономических проблемах» и ставился вопрос - выглядели достаточно обоснованными.

Резко возросшие в условиях социализма возможности политического фактора делали такой переход вполне реальным. Тем более что речь шла не об одномоментном, а о постепенном и долговременном процессе по мере создания для этого необходимых предпосылок и учитывающим достигнутую степень развития общества. Сталин, в отличие от своих соратников и последующих руководителей страны, хорошо владел марксистско-ленинской теорией и понимал, что успешное развитие социализма как в экономике, так и в социальной сфере, возможно лишь адекватными его природе путями и средствами, устоявшиеся, привычные для капиталистического общества подходы, включая рыночные стимулы и ориентацию на прибыль, могут носить лишь временный характер и играть вспомогательную роль. В выступлении на последнем в его жизни Пленуме Центрального Комитета партии он подчеркивал важность поиска новых путей и методов развития страны и предупреждал об опасностях "капитулянтства" руководителей партии и страны перед неизбежными трудностями и осложнениями. Переход к бестоварному производству как раз и представлял собой качественно новый подход к преодолению возникших перед социалистическим государством проблем, включая и ускорение научно-технического прогресса.

Во-первых, такой переход дал бы возможность снять все ограничения, связанные с влиянием стихийно действующих рыночных факторов на экономическое и научно-техническое развитие страны, что позволило бы придать ему более устойчивый, планомерный и динамичный характер.

Во-вторых, в условиях бестоварного производства было бы обеспечена огромная экономия материальных, трудовых и интеллектуальных ресурсов общества, в немалой степени растрачиваемых на непредсказуемые и достаточно расточительные рыночные колебания, связанные с ценовыми подъемами и спадами. Одновременно были бы созданы предпосылки для более эффективного государственного регулирования экономических, научно-технических и социальных процессов, обеспечения их «прозрачности» и контроля со стороны гражданского общества.

В-третьих, в условиях безденежных расчетов с населением появилось бы эффективное регулирование его потребностей, постепенно повышая их уровень - от низших уровня «выживания» (еда, жилище, одежда и т. п.) до высших - потребность в творческом труде, приобщении к высоким культурным ценностям, что могло бы стать мощным рычагом повышения интеллектуального и морального потенциала общества, формирования действительно свободных, живущих насыщенной духовной жизнью людей.

В-четвертых, бестоварное производство, открывая качественно новые возможности ускорения научно-технического прогресса, означало одновременно и ликвидацию материальной базы для стяжательства, жажды обогащения, коррупции, взяточничества, хищений и других «родимых пятен» прошлого, доставшегося социалистическому государству от эксплуататорского общества с его культом наживы и погоней за прибылью любой ценой, что в свою очередь придавало дополнительные стимулы наращиванию интеллектуального потенциала страны.

В-пятых, произошло бы качественное улучшение сферы государственного управления, обеспечение ее «прозрачности» и контроля со стороны населения, в эту сферу перестали бы стремиться разного рода карьеристы и проходимцы, заинтересованные лишь в льготах, материальных и денежных благах, которые дают руководящие посты. И наоборот, резко возросла бы необходимость привлечения к этому управлению ученых и высококвалифицированных специалистов разных отраслей, чьи рекомендации и заключения на государственные программы и конкретные меры, проводимые исполнительской властью, стали бы реально учитываться на всех ее уровнях, а не просто «приниматься к сведению».

Следует отметить, что в первые десятилетия советского периода руководители страны в гораздо большей степени прислушивались к предложениям и рекомендациям ученых и специалистов, чем в последующие годы и настоящее время. Без детального технико-экономического обоснования, тщательных и всесторонних расчетов не утверждался ни один объект, за их отсутствие и допущенные ошибки устанавливалась строгая персональная ответственность. План перехода к бестоварному производству предусматривал еще большее усиление роли науки в развитии общественного производства с целью повышения обоснованности и продуманности принимаемых решений, их краткосрочных и долгосрочных последствий, что требовало активного привлечения к этому процессу интеллектуального потенциала страны. В этом контексте весьма показательно, что на последнем в жизни вождя 19-м съезде ВКП(б) в состав Президиума ЦК коммунистической партии - ее высшего исполнительского органа - были впервые введены известные ученые-обществоведы, а ключевые посты в правительстве переданы в руки более образованных и технически сведущих представителей молодого поколения - В.А. Малышеву, М.С. Сабурову и М.Г. Первухину.

Уровень руководства страной заметно снизился после прихода к государственному рулю Н.С. Хрущева и его сподвижников, которые поспешили отодвинуть в сторону грамотных управленцев и компетентных хозяйственников, что не могло не оказать отрицательного воздействия на темпы экономического и научно-технического прогресса. Развитие страны сошло с научных рельсов и было переведено сначала на путь волюнтаристических, а затем административно-бюрократических решений, игнорировавших объективные закономерности социалистического общества. В начале 60-х годов Н.С. Хрущев выдвинул авантюристическую, заведомо провальную 20-летнюю Программу строительства коммунизма. И даже корректировка его волюнтаристского курса брежневским руководством мало изменила ситуацию. Новые партийные лидеры не сумели наладить компетентного, высокоэффективного управления страной, и одной из основных причин этого был отказ от использования адекватных социализму методов развития экономики и стимулирования технического прогресса. В этом плане весьма показательна судьба общегосударственной автоматизированной системой управления в народном хозяйстве (ОГАС), над проектом которой работал академик В.М. Глушков.

В 60-х годах развернулась ожесточенная борьба между рыночниками разных направлений и последовательными сторонниками социалистических методов хозяйствования. Глушков предложил радикальную реконструкцию системы управления народным хозяйством на основе безденежных расчетов с населением. Это был реальный поворот в сторону бестоварного производства, сулящий огромные выгоды стране. Но он требовал, естественно, и немалых затрат. Под мощным давлением рыночников предложения Глушкова постоянно отвергались, дело дошло до уничтожения подготовительных материалов по этому вопросу. Даже хорошо разбиравшийся в хозяйственном механизме страны А.Н. Косыгин не сумел оценить новаторской сути проекта.

На заседании Политбюро ЦК КПСС, где рассматривался глушковский проект, главный идеолог страны М.А. Суслов откровенно признал, что партийное руководство не может принять его в силу "революционности" предлагаемых преобразований. Предостережение В.М. Глушкова, что в случае отказа от реализации проекта экономика страны уже со второй половины 70-х годов столкнется с непреодолимыми трудностями и что к нему все равно придется вернуться, не были приняты во внимание Р.И. Косолапов. Истина из России. Тверь, 2004 г., с. 641..

Трудности, как показал ход последующих событий, действительно нарастали, отставание Советского Союза от передовых капиталистических держав усиливалось, темпы научно-технического прогресса, самые высокие в мире до середины 50-х годов, стали ниже, чем в других странах. Но к предложению Глушкова там не менее не вернулись.

Очевидной неудачей закончились и попытки сделать хозяйственное управление более гибким и эффективным, добиться высокой рентабельности производства и его подчинения интересам потребителей, найти стимулы для постоянной модернизации и обновления производственного потенциала. Такие цели преследовали две крупнейшие реформы управления - создание Советов народного хозяйства (совнархозов) в 1957 году и косыгинская реформа 1965 года. «Вопросы истории», № 6, 2008, с. 37. Обе реформы, однако, не достигли поставленных целей, что нашло свое отражение в резком замедлении экономического и научно-технического развития. На Западе, впрочем, реформы 60-х годов с самого начала называли не "косыгинскими", а "реформами Либермана", советского экономиста, активно выступавшего за внедрение рентабельности и хозрасчета, что куда ближе к истине. А.Н. Косыгин, по сути, только утвердил на официальном уровне предлагавшиеся им меры.

В развитии научно-технического прогресса в Советском Союзе можно выделить, таким образом, два этапа - восходящий, с начала 20-х годов и до середины 50-х годов и нисходящий, который, несмотря на некоторые конъюнктурные оживления и временные взлеты, продолжался вплоть до распада Советского Союза. Наглядное представление об этом дает следующая диаграмма рис. 1

Рисунок №1 Сравнение темпов роста ВВП в различные периоды советской истории Сооставлена на основе 62- Народное хозяйство СССР. Статистический сборник. М., 1956, -Народное хозяйство СССР за 70 лет. Юбилейный статистический сборник М., 1987, «Завтра», №35, 2010.

Очевидный прогрессировавший спад экономического и научно-технического развития часто приписывают некомпетентности и неподготовленности к назревшим реформам советских руководителей того времени. Согласно широко распространенным утверждениям, эти реформы, как правило, плохо продуманные и поспешные, либо не доводились до конца, либо начинались с большим запозданием, встречая к тому же сильное сопротивление, а то и открытый саботаж со стороны косного чиновничьего аппарата, тормозившего, а то и срывавшего всякие прогрессивные перемены Все это действительно имело место и фактически продолжается до сих пор, причем в более широких масштабах. Но основная причина все-таки в том, что социалистическую экономику пытались улучшить и реформировать неадекватными ее природе методами и подходами. В результате объективные преимущества нового строя либо использовались не в полной мере, либо не использовались вообще, применение же рыночных рычагов, как правило, неумелое и не состыкованное со сложившимися хозяйственными реалиями, только ухудшало ситуацию.

Лозунг "фонды должны давать прибыль" мало чем, например, отличается от капиталистического принципа прибыли на капитал. Просто "совокупными капиталистами" стали выступать предприятия. Социалистическая терминология осталась лишь для маскировки затратного и в конечном счете малоэффективного экономического механизма. Опыт показывает, что в условиях социализма рыночные стимулы эффективно работают на ускорение развития, лишь когда решающие экономические рычаги находятся в руках государства. Так было, например, в Советском Союзе до середины 50-х годов, когда развитие кустарно-промысловой кооперации и частного сектора в сфере услуг шло в рамках государственного планирования. Достаточно успешно работает на социалистическую экономику предпринимательский сектор и в современном Китае. Там также государство, а не рыночная стихия с ее непредсказуемостью, колебаниями хозяйственной конъюнктуры и погоней за текущей прибылью, определяет основные направления экономического и социального развития. При решающей и направляющей роли государства плановые рычаги могут вполне успешно сочетаться с рыночными стимулами, хотя масштабы и пропорции такого сочетания определяются особенностями конкретной обстановки, а также необходимостью использования для ускорения развития адекватных природе социализма методов и средств. Возможности политического фактора в стимулировании экономического и научно-технического прогресса здесь достаточно велики.

Однако к концу 50-х годов инновационная модель экономики в Советском Союзе была фактически демонтирована. Из нее убрали два важнейших компонента: ежегодный пересмотр норм выработки и план по снижению себестоимости продукции. Еще более серьезным ударом стало изменение отношения к стратегическим рычагам развития социалистической экономики. Тенденция к расширению планирования, повышению его роли в развитии экономического и научно-технического прогресса, была обращена вспять. Если показателей распределения произведенной продукции и материалов в государственном плане 1953 года было вдвое больше, чем 1940 году, то в 1954 году их число сокращалось на 46%, одновременно упразднялось и число соответствующих отделов в министерствах, возглавлявших конкретные отрасли народного хозяйства. «Вопросы истории», № 6, 2008, с.46.

Решением Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР было сокращено до одной трети от прежнего количества число производственных показателей, по которым предприятиям требовалось отчитываться перед предприятиями и министерствами. Хотя эти показатели, касавшиеся в значительной мере темпов технического прогресса и обновления оборудования, и не были формально связаны с планом, тем не менее они представляли собой форму централизованного контроля за деятельностью предприятий.

Другим решением в этом направлении стало предоставление возможности предприятиям играть более активную роль в верстке государственных планов. Под жестким давлением снизу, от предприятий было принято решение о прекращении централизованного пересмотра норм труда (норм выработки) при сохранении директивного планирования фонда оплаты труда. За облегчение жизни и послабления в выполнении напряженных государственных планов руководителям предприятий и номенклатурной хозяйственной и партийно-государственной элите, которые в сталинский период работали при максимальном напряжении сил, пришлось заплатить прогрессирующим ухудшением как количественных, так и качественных показателей развития народного хозяйства и, прежде всего, снижением темпов научно-технического прогресса. Сама идея перехода к бестоварному производству была признана вредной и утопичной, к ней больше в партийных и правительственных "верхах" не возвращались.

Начавшемуся демонтажу инновационной экономики способствовало и ослабление внимания к социалистическому соревнованию и поддержке изобретателей и рационализаторов производства в трудовых коллективах. Уже к 1955-1956 году наметились очевидные признаки замедления внедрения новой техники и отставания Советского Союза по этому показателю от высокоразвитых стран.

Предложенное в ходе реформ в СССР лекарство - ориентация на хозрасчет и рентабельность как средство повышения эффективности социалистической экономики - оказалось хуже болезни. Когда это стало очевидным, все по сути вернулось на круги своя, однако в гораздо более худшем варианте, поскольку плановое управление экономикой было ослаблено, а ранее эффективно действовавшие рычаги инновационного обновления производства фактически выведены из строя.

« Спад начался с отказа от принципов трудоемкого централизованного планового управления страной и фактического перехода на принципы децентрализованного правления, первой провальной ласточкой которого "косыгинские" реформы как раз и явились,- отмечал российский экономист В. Сичера - Верх стали брать разного рода манипуляторы плана и рынка, алхимики и конвергенты разных систем, сторонники "автоматического" рыночного саморегулирования, противники принятия персональных решений. И хотя в стране всё еще имитировались технико-экономические обоснования (ТЭО) и плановые расчеты, в том числе оптимизационные расчеты с применением ЭВМ (80-е годы), утверждались пятилетние планы, но всё это в большей мере стало носить апостериорный и декоративный характер» «Завтра» 2010, № 35..

Начиная с середины 70-х годов, все более отчетливо проявляется отставание Советского Союза от ведущих западных держав в области эффективности и качества производства. И если в отраслях военно-промышленного комплекса это отставание в силу концентрации там необходимого интеллектуального, кадрового и материального потенциала, проявлялось не столь отчетливо, то предприятия гражданской сферы в своем подавляющем большинстве перешли на привычную модель «догоняющего» развития. В ходе проводимых реформ, призванных повысить эффективность промышленного и научно-технического потенциала, была предпринята попытка сочетания директивных планово-административных методов управления с рыночными стимулами. Однако найти оптимальный вариант такого сочетания не удалось, более того, изменения сложившейся системы не только не принесли желаемого результатаё а, напротив, лишь ухудшили ситуацию. Новые рычаги и стимулы не заработали, в то же время были серьезно ослаблены и подорваны старые - те адекватные природе социалистической экономики формы и методы, которые позволяли ей обеспечивать высокие темпы экономического и научно-технического прогресса на основе закона планомерного и пропорционального развития.

Самой удачной по темпам экономического роста в этот период оказалась пятилетка 1965-1970 гг. Однако этот успех объяснялся в основном экспортом нефти и газа, какого-либо заметного влияния на подъем производства реформы не оказали. С 1970 по 1980 гг. по сравнению с предыдущим десятилетием экспорт, в основном углеводородов, увеличился в 8 раз, что свидетельствовало о возрастании зависимости всей экономики страны от сырьевого фактора. По сути, реформы к 1970 году прекратились. Экономическое отставание от Запада стало увеличиваться. «Вопросы истории», №6, 2008, с.46.

Несмотря на трехкратное снижение темпов роста и нараставшие кризисные явления, экономическое и научно-техническое развитие Советского Союза продолжалось, хотя и в замедленном варианте, он сохранял второй после США в мире экономический и научно-технический потенциал, ведущие отрасли ВПК шли практически вровень с американскими, отставание здесь было минимальным, на некоторых направлениях советские разработчики и конструкторы военной техники даже вышли вперед.

В годы горбачевской перестройки, когда государство стало фактически устраняться от управления социально-экономическим развитием страны, кризисные явления резко усилились. В результате поспешных, непродуманных, а то и просто разрушительных преобразований началось падение промышленного и сельскохозяйственного производства , приостановлена его модернизация, нанесен большой ущерб отечественной науке.