Государственная политика в процессе регулирования научно- технического прогресса России

С другой стороны, следует отметить, что к техническому застою и консервации тяготеет монополистический капитал и обрабатывающих отраслей. И не только в России, но и в высокоразвитых капиталистических странах. На опасность этого явления указывал в своих работах еще выдающийся американский экономист Дж. Гэлбрейт, как и ряд других зарубежных исследователей, еще в 60-х годах прошлого века. К ужесточению антимонопольного законодательства - а этот процесс происходил в той или иной форме в последние десятилетия практически во всех капиталистических странах - их правящие круги подтолкнули не столько выводы ученых, хотя к их мнению на Западе прислушиваются куда в большей степени, чем в сегодняшней России, сколько факторы социального и политического порядка. Надо было реагировать на растущий накал классовой борьбы, усиливавшееся недовольство широких слоев мелкого и среднего бизнеса, а также быстрый экономический научно-технический прогресс Советского Союза, представлявший очевидный вызов капиталистической системе.

Решающую роль в переходе к качественно новому технологическому этапу сыграло в развитых капиталистических странах государство, которое со второй половине прошлого века стало активно применять разнообразные и, как оказалось, достаточно эффективные инструменты ускорения инновационного развития - от предоставления налоговых, финансовых и амортизационных льгот до прямого бюджетного финансирования крайне важных проектов. Практически все капиталистические страны приступили к реализации долгосрочных программ научно-технического развития с выделением в них наиболее перспективных направлений. Стало активно развиваться и венчурное финансирование, при этом все более заметную роль здесь играло государство, активно взаимодействовавшее с частными капиталом. Парадокс создавшейся ситуации состоял, однако, в том, что пришедшие к власти в России либеральные реформаторы стали отказываться от применения рычагов государственного регулирования как раз в тот период, когда их все активней использовали для регулирования инновационной деятельности в высокоразвитых западных странах.

Оправдывая свои действия и, в частности, резкое сокращение бюджетных ассигнований на науку и образование, гайдаровское правительство ссылалось на необходимость более рационального и экономного подхода к их развитию, подхода, который давно практикуется на Западе. При этом замалчивался тот факт, что государственные расходы на научные цели в ведущих развитых странах росли в последние десятилетия довольно быстрыми темпами и были к началу 90-х годов вполне сопоставимы с советскими. Эта тенденция, кстати говоря, сохранялась и в последующие годы. В результате в первое десятилетие проведения реформ обвальное снижение бюджетных ассигнований на науку и научно-техническую деятельность шло параллельно их росту в высокоразвитых капиталистических государствах. В тот момент, когда в повестку развития страны со всей остротой стал вопрос о достижении высокой конкурентоспособности экономики, интегрировавшейся в мировой рынок, бюджетная политика государства шла в прямо противоположном направлении, лишая как фундаментальные, так и прикладные исследования элементарно необходимого минимума средств.

Но дело не только и даже не столько в объеме таких расходов, хотя от этого зависит многое, сколько в направлении, в эффективности их использовании, которая остается довольно низкой. В значительной степени это связано с тем, что до сих пор в стране инновационная деятельность регулируется государственно-административными методами, хотя в рыночной экономике должны преобладать совсем иные подходы.

Такое положение подвергается острой и вполне аргументированной критике в экономической литературе - это действительно очевидная аномалия для страны с рыночной экономикой. Но подобная ситуация неизбежна в условиях, как уже отмечалось, незавершенности рыночных реформ и отсутствия реальной конкуренции. Другое дело, что оно крайне медленно меняется по мере дальнейшего развития рыночных механизмов. Несмотря на принимаемые, казалось бы, «рыночные» решения государственных органов власти, административное вмешательство в настоящее время достаточно часто применяется там, где куда более эффективными были бы рыночные стимулы и рычаги.

Так, введение в действие с 1 января 2008 г. четвертой части Гражданского Кодекса РФ, регламентирующего отношения в сфере интеллектуальной собственности, обеспечило в основном синхронизацию российских правовых норм с международными соглашениями и договорами в этой сфере, в частности с Бернскими и Женевскими конвенциями. Однако до сих не до конца урегулированным остается вопрос о закреплении в правовых актах доли доходов от коммерциализации между отдельным исследователем, институтом и посредником, содействующим коммерциализации, и имеющий ключевое значение для стимулирования исследовательской деятельности. В существующем законодательстве по-прежнему доминирует подход, согласно которому государство должно определять свое участие в распределении доходов от использования результатов научно-технической деятельности за счет бюджетных средств. В практике высокоразвитых стран преобладает иной принцип, согласно которому государство, выделяя бюджетные средства на такую деятельность, не предусматривает их возврата, но требует от исследовательских институтов и университетов обязательного использования и коммерциализации полученных знаний. Многолетний опыт свидетельствует о том, что конечный выигрыш, в том числе и для государства, такого подхода многократно превышает те средства, которые пошли в бюджет в качестве компенсационных отчислений. Раз избрана рыночная система координат, то исходить надо из ее закономерностей и подходов, всячески стимулируя подключение к инновационным процессам частного бизнеса.

На эффективности инновационной деятельности в России сказывается и отсутствие активного и взаимовыгодного взаимодействия между крупным капиталом и малым и средним бизнесом, которое достаточно широко практикуется в высокоразвитых западных странах. Там крупные корпорации все чаще передают функции по разработке и внедрению инноваций малым и средним предприятиям, которые более мобильны, быстрее реагируют на рыночный спрос и, главное, охотней берут на себя весьма высокие в этой сфере предпринимательские риски. Достаточно сказать, что коммерческий эффект в среднем приносит один из 10 разрабатываемых инновационных проектов. Этот эффект может зачастую многократно, а то и тысячекратно перекрыть произведенные затраты, но риск потери затраченных средств остается, а этого руководители крупных корпораций стремятся избежать любой ценой. В России же стремления крупного капитала к взаимодействию с мелкими и средними предпринимателями не наблюдается. Государство же налаживанию такого партнерства должного внимания не уделяет, хотя от него в инновационной деятельности зависит очень многое. Этому препятствует ряд особенностей российского малого бизнеса, в частности то обстоятельство, что почти половина его предприятий занимается торгово-закупочной деятельностью, весьма далекой от производственной сферы и внедрения инноваций. Однако и в том случае, когда возможности такого сотрудничества возникают, российский крупный капитал, как правило, не идет на него, рассматривая малый и средний бизнес как нежелательного конкурента, вытесняя его даже из тех второстепенных, «обочинных» ниш. Тех самых, разработка которых для крупного капитала не приносит высоких прибылей и которые вследствие этого являются естественными площадками для среднего и малого предпринимательства. В качестве примера можно привести ситуацию с разведкой нефтяных и газовых площадей, на что крупные российские кампании идут крайне неохотно, предпочитая интенсивную разработку уже освоенных месторождений, дающих быструю и гарантированную прибыль.

В последнее время малому и среднему бизнесу, учитывая его весьма перспективную роль, как в решении социальных проблем, так и в инновационной деятельности, на государственном уровне стали уделять особое внимание. По линии законодательных и исполнительских органов власти принят ряд важных шагов, направленных на его поддержку и снятие всевозможных административных, финансовых, налоговых и иных барьеров, препятствующих успешной работе.

В реальной жизни, однако, мало что меняется. Венчурное финансирование проходит по сути этап экспериментальной апробации (анализ сложившейся здесь ситуации буден дан в главе IV), его законодательный механизм только формируется, правовые и директивные нормативные акты в этой сфере не всегда согласуются друг с другом, возникающая же бюрократическая неразбериха сильно тормозит, а иногда и срывает реализацию намеченных проектов. Главное же в том, что в практической экономической политике предпочтение по-прежнему отдается крупным корпорациям, антимонопольное законодательство практически не действует, что и понятно: влияние лоббистов этих корпораций в высших исполнительских и законодательских структурах совершенно несопоставимо с теми усилиями, которые предпринимаются по защите интересов мелкого и среднего бизнеса. При этом те из них, которые заняты в сфере производства или сервисных отраслях, имеющих прямое или косвенное отношение к инновационной деятельности, страдают от сложившегося в стране отношения к своему бизнесу сильнее всего. На каждое «правильное» решение федеральных органов власти приходится несколько министерских и ведомственных инструкций, сводящих подчас это решение на нет. Сказывается и низкий уровень исполнительской дисциплины в государственном аппарате, а также действия региональных и местных властей, которые сплошь и рядом вносят свои коррективы в федеральные правовые акты, зачастую противоречащие сформулированным в них нормативным положениям.

В высокоразвитых западных странах малый и средний бизнес отстаивал, да и до сих пор отстаивает свои интересы в противостоянии с крупным капиталом в ожесточенной борьбе, которая ведется уже многие десятилетия. В результате принятого государством широкого комплекса мер, прежде всего, по законодательной линии, удалось найти своеобразный «модус вивенди» в их взаимоотношениях, тем более к его поиску подталкивала и набиравшая темпы научно-техническая революция. Малый и средний бизнес, более мобильный и быстрее воспринимающий инновации, стал своего рода противовесом «генетической» тенденции монополистических корпораций к торможению технического прогресса, их сотрудничество в инновационной сфере во все большей степени приобретало взаимовыгодный характер.

В развитых странах все шире распространяется практика, в соответствии с которой крупные корпорации поручают разработку инноваций малым предприятиям, заключая с ними необходимые контракты и соглашения, контракты и договоры. В свою очередь малый и средний бизнес все активней внедряется в университеты, институты, научно-исследовательские центры, буквально «облепливает» их с целью совместной разработки передовых технологий, которые затем по трансферу передаются крупному бизнесу. В ведущих университетах мира существует специальные программы, которые поощряют и поддерживают участие студентов и преподавателей в малом инновационном бизнесе. В американском штате Пенсильвания зарегистрировать такое малое предприятие стоит всего 3 доллара. Более того, на открытие предприятия выдаются гранты, причем возврата средств или участия в дивидендах самого университета не предусматривается. В Южной Корее нескольким группам студентов, как правило, от 3-х до 5 человек, ставится конкретная задача по осуществлению той или иной инновационной разработки, скажем, созданию гибкого мобильного телефона. На эти цели им выделяется несколько миллионов долларов, возврата их не требуется. Тем, кому удалось решить проблему, гарантированы высокооплачиваемые и престижные места в частных фирмах, финансирующих инновационные исследования. Неудачники же получают необходимый практический опыт работы над созданием новинок, что помогает им в последующей деятельности. В России до создания подобной модели многостороннего взаимодействии государства, университетов, малого и среднего бизнеса в инновационной сфере еще далеко. Хотя первые шаги, включая создание необходимой инновационной инфраструктуры, уже предпринимаются.

Вузовское и особенно университетское звено приобретают все более важное значение в инновационном процессе. Это хорошо понимают на Западе и особенно в США, где постоянно расширяется финансирование вузов. В России, однако, инновационный потенциал сферы образования явно недооценивается, несмотря на постоянные заявления и заверения руководителей страны о необходимости перевода ее на качественно новую ступень. Нормальный американский университет имеете минимум 15-20 тысяч студентов и огромную концентрацию научных кадров, оборудования, земли, зданий, имущества и т. п. Так, средний по американским масштабам Мэрилендский университет имеет 137 зданий и годовой бюджет в 1 миллиард долларов. Подавляющее большинство российских университетов - это всего несколько зданий с бюджетом в несколько десятков миллионов долларов. Только несколько университетов страны, включая МГУ, имеют бюджет в несколько сот миллионов долларов. Бюджет же Гарвардского университета составляет 7,5 миллиарда долларов. На подготовку студентов в США, да и в западноевропейских странах, затрачивается в 4 раза больше средств, чем на подготовку школьника, в России же - на 20-30% выше. Фактически это продолжение среднего образования, исследовательский компонент незначителен. Если большинство преподавателей в западных университетах в той или иной форме занимаются исследованиями, в России их только 10%. Остальные 90% занимаются только преподаванием, причем многие из них только транслируют при этом готовые учебники. Материалы Научно-эеспертного Совета при аналитическом управлении Аппарата Государственной Думы Федерального Собрания РФ. Четвертое заседание. Ноябрь2009 г. с.22-23.. Это не означает необходимости подгонки российских вузов под американские или западноевропейские стандарты. Но без определенной «переналадки» учебно-преподавательского процесса в сторону научных исследований с последующим выходом на практическое содействие инновационным процессам, включая и коммерциализацию полученных результатов, не обойтись. Что же касается форм и методов такой «переналадки», то немало интересного и полезного здесь можно найти в советском опыте, например, отбор еще с университетской скамьи перспективных исследователей и специалистов на будущую работу в учреждениях и на предприятиях, имеющих особое значение для страны. В тот период это касалось в основном отраслей военно-промышленного комплекса, в современных условиях такой отбор мог бы осуществляться и для наиболее перспективных и наукоемких отраслей гражданской сферы.

Важная роль во внедрении инноваций и развитии инновационной инфраструктуры отводится госкорпорациям, среди которых в первую очередь можно выделить Российскую корпорацию нанотехнологий.

Следует иметь в виду, однако, что все вышеперечисленные звенья инфраструктуры находятся пока в стадии организационно-правового формирования, их статус во многом не урегулирован, к тому же отсутствует четкое представление о приоритетах развития, ближайших и отдаленных перспективах. Что касается госкорпораций, то здесь пока нет полной определенности относительно их структуры, основных направлений деятельности и правового статуса, некоторые хозяйственники и экономисты вообще ставят под сомнение необходимость их создания, причем их аргументы звучат достаточно убедительно. О возможном упразднении большинства госкорпораций, учитывая низкую эффективность их деятельности, говорил и Председатель Правительства Российской Федерации Д.А. Медведев. Однако до сих пор нет ясности, что должно прийти им на смену и к какому сроку и в какой форме будет осуществлено акционирование входящих в их состав предприятий, принципиальное решение о чем уже принято.

Подобная ситуация в немалой степени связана с тем, что в стране отсутствует целостность инновационной системы, ее отдельные элементы и звенья слабо увязаны друг с другом, либо не состыкованы вообще. В настоящее время идет подготовка Федерального закона об инновационной деятельности, в котором должны найти отражение вопросы правового обеспечения этой системы. Но проблема стоит гораздо шире. Необходима разработка государственной Концепции развития инновационной деятельности в России, вытекающей из долгосрочных экономических и научно-технических планов ее развития. Одних прогнозов здесь явно недостаточно. Нужны законодательные, организационные, административные и иные меры, четко нацеленные на решение конкретных научно-технических проблем и рассчитанные на длительный период.

Ключевая проблема во всем комплексе этих мер - нахождение действенных мер подключения к инновационной деятельности российского бизнеса, как крупного, так среднего и малого. Пока реальной заинтересованности с его стороны в разработке и внедрении технических инноваций не наблюдается; все попытки, предпринимаемые по государственной линии в этом направлении, пока какого-либо ощутимого успеха не принесли. Невостребованность научно-технических достижений как реальным производством, так и сервисными отраслями, стала ключевой проблемой развития страны. До сих пор в России имеются тысячи предприятий, годами выпускающих устаревшую, неконкурентоспособную продукцию и при этом спокойно и даже комфортно чувствующих себя в своих монопольных производственных «нишах».

В стране с рыночной экономикой инновации должен двигать рынок, конкурентная борьба, государство обязано лишь помогать бизнесу в этом, создавая для этого необходимые условия и занимаясь уже напрямую теми фундаментальными направлениями научно-технического прогресса, которые частному предпринимательству не под силу. Нельзя, конечно, забывать об отсутствии в нашей стране большого опыта организации и ведения рыночного хозяйства. Но, с другой стороны, почти два с половиной десятилетия проведения реформ - срок вполне достаточный, чтобы добиться хотя бы заметных сдвигов в этом направлении, как это удалось, например, Китаю, где частный бизнес довольно активно начинает применять инновации. В России такой процесс явно затянулся. Приводимая ниже таблица дает представление об основных преградах, мешающих развитию инновационной деятельности в России.

Сопоставления, приведенные в таблице, свидетельствуют о том, что рыночные механизмы инновационной деятельности в России находятся в стадии формирования и вследствие этого сколько-нибудь существенного влияния на нее в отличие от высокоразвитых государств Запада не оказывают.

Таблица № 7 Сопоставление особенностей инновационной деятельности в России и развитых зарубежных странах

Нынешнее положение в России Практика зарубежных стран

Росси по сути в самом начале того процесса, который идет в этих государствах уже многие десятилетия. Как показывает исторический опыт, повторять все этапы и стадии этого процесса совсем не обязательно. Пример Китая, а также ряда развивающихся государств (Малайзия, Южная Корея, Таиланд и других) показывает, что темпы инновационного развития можно резко ускорить, более того, идти не только вдогонку, но и в обгон ведущих капиталистических держав. Решающее значение здесь приобретает продуманная и целенаправленная инновационная политика, гибкий учет национальной специфики, создание действенного механизма государственно-частного партнерства в разработке и внедрении инноваций. В России же пока такой механизм не отработан, государство сплошь и рядом берет на себя то, что может и с куда большим эффектом выполнять частный бизнес. С другой стороны, участия малого и среднего предпринимательства в инновационной деятельности крайне недостаточно, прежде всего, потому, что отсутствуют действенные рычаги его государственной поддержки. Парадокс ситуации и состоит в том, что, с одной стороны, государственное вмешательство в деятельность частного предпринимательства избыточно там, где вопрос касается ее мелочной регламентации и бумажной отчетности, и, с другой - явно недостаточно в тех сферах, где это предпринимательство, особенно малый и средний бизнес, нуждается в государственной поддержке (предоставление преференциальных кредитов, льготы по закупке инновационного оборудования, аренде помещений и т. д.). Возможности политического фактора здесь, как уже отмечалось выше, достаточно велики, но эти возможности до сих пор сколько-нибудь эффективно не используются. Отсутствие реального инструментария стимулирования реального производства, который достаточно эффективно работает в странах Запада, можно проиллистрировать на примере российской судостроительной промышленности, где практически отсутствуют субсидии на внедрение инноваций, налоговые льготы на покупку новой техникив частности, льгные кредиты при крайне скудном финансировании научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (Приложения, таблица №3).

Подобная ситуация характераи для других отраслей российской промышленности. Она свидетельствует об отсутствии в стране сколько-нибудь продуманной и эффективной государственной политики стимулирования инновационных процессов, которая уже давно применяется в развитых государствах. Более чем за двадцать лет проведения рыночных реформ в России так и не создано ни финансовых, ни налоговых стимулов, ни современной банковской системы, настроенных на содействие экономическому росту и обновление производственного потенциала. При нынешней ситуации для производителя нет разницы, куда он направит прибыль: на создание новых рабочих мест, внедрение современного оборудования или покупку роскошных вилл и автомобилей для личного потребления. Во втором случае нет никаких рисков потерять деньги, не говоря уже о затрате немалых усилий на внедрение и наладку эффективной работы новой техники. Вот и идет отечественный бизнес по линии наименьшего сопротивления, точнее плывет по волнам текущей хозяйственной стихии, подталкивающей его к консервации нынешнего положения, и, по большому счету, к сохранению устоявшейся, привычной, но крайне губительной для будущего страны сырьевой ориентации российской экономики. Говорить о внедрении инноваций, достижении высокой конкурентоспособности продукции отечественной промышленности, ее широком выходе на мировой рынок в таких условиях не приходится.

По подсчетам российского исследователя К. Бабкина, только из-за неравенства в налогообложении модернизация производства обходится российским предприятиям в 1,5-2 раза дороже, чем западноевропейским. Если взять, например, Германию, то там при закупке и установке нового оборудования половину кредита, предоставляемого фирме-производителю, берет на себя администрация соответствующей земли. В России такая фирма получит от государства не более 3 % заемного кредита. К этому надо прибавить отсутствие в России эффективной государственной протекционистской политики, играющей немаловажную роль в стимулировании национального производства и его инновационном обновлении. Законодательное обеспечение инновационного развития экономики Материалы паламентских слушанийв Государственной Думе Федерального Собрания РФ 31.04; 2008 г. , с.44.

Если взять, например, такую важную для страны отрасль, как авиастроение, то вполне реальные шансы вывести ее на мировой уровень после развала 90-х годов были упущены либерально-монетарной политикой, проводившейся последнее десятилетие - необходимые бюджетные средства на развитие этой отрасли государство фактически не выделяло, а частный капитал в нее просто не шел ввиду низкой рентабельности и отсутствия ощутимых налоговых льгот. Пытаясь как-то остановить развал отечественного авиапрома, государство пыталось административными мерами остановить вытеснение на российских авиалиниях отечественных самолетов зарубежными, однако добиться этого не удалось. Дело в том, что протекционистская политика должна одновременно сопровождаться наращиванием собственного производства современной техники, для чего необходимо было создать внутри страны льготно-преференциальный режим, но на данный аспект по сути не обращалось никакого внимания. Да и сама эта политика поражала своей некомпетентностью и беспомощностью. Так, в 2007 году, когда в стране еще оставалось определенное количество отечественных авиалайнеров, их можно было продать авиакомпаниям на 12 месяцев в долг на 15-18%. Зарубежные же компании, заручившись поддержкой своих правительств, отдавали в лизинг свои авиалайнеры на 20-30 лет под десятые доли процента, что, естественно, обеспечивало им неоспоримые преимущества.

Утвержденные в 2000 году Правительством РФ «Основы политики России в области авиационной деятельности до 2010 года», в которых содержалось немало верных положений о поддержке отечественного амолетостроения, были исполнены с точностью до наоборот. За пять лет действия этого документа было принято 13 правительственных решений о предоставлении таможенных и иных льгот на импорт зарубежной авиатехники. В конце концов, были сняты и без того довольно слабые барьеры на покупку и лизинг зарубежных самолетов, которые к настоящему времени почти полностью заменили парк отечественной авиатехники, который совсем недавно был одним из самых обширных и перспективных в мире. Это, однако, не способствовало улучшению качественных показателей работы российских авиакомпаний, что и понятно - ведь по лизингу в страну стали поступать уже использовавшие значительную часть своего ресурса самолеты, к тому же обслуживание иностранной авиатехники предъявляло особые требования к летчикам и техническому персоналу аэропортов, обучавшимся еще по советским стандартам.

Не менее пагубными оказались и социальные последствия развала отечественного авиапрома. Использование самолетов по сравнению с советским временем сократилось в 40 раз, а перевозки пассажиров внутри страны упали с 25 до 1 млн. человек. В настоящее время уже около 90 % россиян летают самолетами зарубежных авиалиний, направляя свои личные средства, по сути, на финансирование зарубежного авиапрома. Авиация превратилась в элитный вид транспорта, точнее, в транспорт для богатых, поскольку стоимость авиабилетов стала недоступной для большинства россиян. Принимаемые в последнее время в рамках политики импортозамещения меры по подъему отечественного самолетостроения рассчитаны на длительный период и пока на сложившейся ситуации сколько-нибудь заметно не отражаются.

Широко циркулирующий как в выступлениях российских руководителей и официальных документах, так и научных исследованиях и публикациях тезис об «избыточном вмешательстве» государства в экономические, в том числе инновационные процессы, противоречит очевидным фактам. Если понимать под таким вмешательством бюрократическую опеку и административный произвол, то их в России действительно много и они действительно сильно мешают экономическому и научно-техническому развитию страны. Не меньший, если не больший ущерб наносит и некомпетентность управленческих решений и, прежде всего, на правительственном уровне. Но вопрос ставится о продуманном и целенаправленном вмешательстве государства в ход экономических и инновационных процессов и не напрямую, директивно-приказным методом, а косвенно, применением широкого спектра бюджетных финансовых, налоговых и иных рычагов и стимулов, способствующих их ускорению и учитывающих особенности рыночного хозяйства. Такого государственного вмешательства, давно и с успехом практикуемого во всех развитых странах, в России явно недостаточно и многое в дальнейшем развитии страны будет зависеть от того, сумеет ли государство эффективно осуществлять эту свою функцию, подключив к этому процессу все широкие возможности политического фактора.

В то же время было бы неправильно механически экстраполировать на нашу страну те формы и методы государственно-частного партнерства, которые сложились в западных государствах. Эти формы должны учитывать достигнутый уровень развития страны, особенности ее промышленного и сельскохозяйственного производства, роль образовательного и научно-технологических факторов и ряд других моментов. В общих чертах различия между Россией и высокоразвитыми капиталистическими странами в этой сфере можно сформулировать следующим образом.

· в России роль государственного фактора будет проявляться сильней, чем на Западе, уже в силу особенностей исторического развития и сложившегося менталитета населения;

· в самой инновационной деятельности здесь относительно большее значение, чем в западных странах, будет иметь упор на ее фундаментальные аспекты по сравнению с прикладными. В России, как уж отмечалось, никогда не было недостатка в открытиях и изобретениях мирового класса, однако перевод их в сферу практического применения всегда шел с большим трудом и требовал, как правило, длительного времени. Это в полной мере относится и к коммерциализации научно-технических достижений, которая осложняется в нашей стране рядом дополнительных обстоятельств.

· относительно высокий образовательный уровень российского населения и повышенная по сравнению со средним мировым уровнем тяга к знаниям обеспечивает возможности более широкого внедрения во все сферы жизни научно-технических достижений. Решающее значение здесь приобретает проводимая в стране политика стимулирования инновационной деятельности, призванная реализовать эти возможности.

4.3 Государство и стимулирование инновационной деятельности малого бизнеса

Опыт высокоразвитых стран говорит о том, что хотя крупный и средний бизнес обладает необходимыми ресурсами для успешной реализации инновационных проектов, именно малые и средние предприятия являются основным двигателем разработки и внедрения научно-технических инноваций. В большинстве этих стран именно предприятия малого и среднего бизнеса регистрируют львиную долю патентов и авторских прав на интеллектуальную собственность. Согласно проведенным исследованиям, количество нововведений на единицу затрат в малых фирмах, по сравнению со средними, в 3 раза выше, а по сравнению с крупными, в 24 раза выше. Стимулирование инновационной деятельности малого и среднего бизнеса: законодательные аспекты. М.: Издание Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, 2008, с.141. Подобную ситуацию можно объяснить тем, что крупные и средние компании достигают снижения издержек прежде всего благодаря эффекту экономии от масштабов производства, а не от активной инновационной деятельности. В свою очередь, малые предприятия обязаны постоянно поддерживать свою инновационную активность, чтобы выжить в конкурентной борьбе. Они больше других мотивированы на коммерческую реализацию новых научно-технических идей и разработок, даже если это связано с высоким риском.

Если посмотреть на экономическую историю высокоразвитых государств, то практически во всех из них крупный бизнес, особенно на ранних стадиях капитализма, конфликтовал с малым и средним и стремился оттеснить его на обочину хозяйственной жизни. Учитывая его сопротивление, буржуазное государство вынуждено было создать мощные антимонопольные службы, защищавшие интересы малого и среднего бизнеса, во многом обеспечивавшего не только экономическую, но и социальную стабильность в стране. В последние десятилетия, отчасти по экономической необходимости, отчасти из-за принятия достаточно строгих антимонопольных мер, стала преобладать тенденция на взаимодействие крупного бизнеса с малым и средним. Сложилось своеобразное разделение труда - малому и среднему бизнесу, как правило, на конкурентной основе крупные корпорации стали поручать разработку и «обкатку» инноваций. Серийное же внедрение, в том случае, конечно, когда это сулит большие прибыли, все чаще берет на себя крупный бизнес, у которого есть необходимые для этого экономические, финансовые и организационные возможности.

Однако в России вклад малых предприятий в инновации практически незаметен. По данным Торгово-промышленной палаты РФ, количество предприятий, использующих инновационные технологии, в России составляет 3%. Новый Федеральный закон « О развитии малого и среднего предпринимательства». Комментарии и разъяснения. М., 2008, с. 12. Согласно сведениям общероссийской организации малого и среднего бизнеса «ОПОРА», эта цифра еще меньше - на уровне 1% Малое и среднее предпринимательство в развитии промышленности и технологии, общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства «Опора России», «Росбалт», 2009 с. 12., что граничит со статистической погрешностью. Ситуация усугубляется тем, что законодательная база поддержки малого предпринимательства в научно-технической сфере только начинает формироваться. Госкомстат России не ведет статистического учета малых инновационных предприятий, а государственная политика в сфере поддержки инновационного бизнеса пока недостаточно эффективна. Развитие инновационной деятельности во многом зависит от общеэкономического положения малого и среднего бизнеса, изучение его проблем с этой точки зрения представляет особый интерес.

С учетом того, что малое и среднее предпринимательство в стране стало развиваться всего два десятилетия назад, его рост шел достаточно быстрыми темпами. В целом, однако, малый бизнес в стране находится на начальном этапе своего становления, который давно был пройден передовыми промышленными державами. Трудности, с которыми он сталкивается в России, подчас сильно отличаются от того, что происходило и происходит до сих пор в западных государствах.

В России на 1000 человек населения приходится 10 малых предприятий, в то время как в ЕС 45, в Японии- 50, США - 75. В настоящее время его доля в ВВП России находится на уровне 13-15%., в то время как минимальный порог, когда он оказывает ощутимое позитивное влияние на хозяйственно развитие, составляет 40%. В США малый бизнес занимает в экономике около 50%, странах еврозоны более 60%, в Японии около 70%. Примерно такая же пропорция наблюдается в структуре занятости. Доля малых предприятий в странах Запада здесь находится на уровне 50%, Японии - 80%. В России в малом предпринимательстве заняты лишь около 11 млн. человек - всего 16% от числа работающих. «Экономист», , № 4, 2008 г., с.18. Очевидный перекос в сторону крупного олигархического капитала, обосновавшегося в основном в сфере добычи сырья, тормозит диверсификацию структуры экономики, замедляя в то же время темпы инновационного прогресса.

Развитие малого и среднего бизнеса идет в стране противоречиво. Примерно с 2002 и по 2007 гг. наблюдалась очевидная активизация его деятельности, связанная с ростом инвестиций в основной капитал во внутренне ориентированных секторах экономики - сельском хозяйстве, транспорте, жилищном строительстве, образовании и здравоохранении - то есть в сферах, весьма перспективных для малого и среднего предпринимательства. Этой активизации способствовал также рост потребительских расходов населения, составивший в 2009 г. 13,1% - наилучший показатель за весь пореформенный период - а также значительное повышение реальных доходов населения и снижение уровня бедности. «Российская газета» 14.01, 2010. Численность населения с доходами ниже прожиточного минимума сократилась на 2 млн. человек, что, естественно, подняло покупательную способность населения и создало условия для расширения сферы и объема оказываемых ему услуг, в том числе и со стороны малого предпринимательства. Там же. Экономический спад, первые признаки которого проявились еще в 2013 году, вновь ударил по его интересам. На протяжении 2014 и 2015 гг. количество малых и средних предприятий сокращалось, ситуация еще более ухудшилась в 2016 году. Создание специального федерального агентства, курирующего их развитие, что является, конечно же, позитивным шагом в плане государственного регулирования важного направления экономики, может повлиять на ситуацию лишь через некоторое время. Хотя, с другой стороны, наличие аналогичной структуры в 90- х годах заметных результатов не принесло, что и послужило основанием для ее роспуска.

Тормозящее влияние на развитие малого и среднего бизнеса оказывает высокий уровень инфляции. Даже в сравнительно благоприятные 2006-2009 гг. она составляла 10-11%, в условиях же экономического спада - в 2015 году она достигла почти 13%- ее негативное воздействие стало ощущаться еще сильней. Снижение инфляции в 2016 и начале 2017 года пока сколько-нибудь положительного эффекта не принесло. К этому надо прибавить усилившееся давление на частных предпринимателей административного пресса, разного рода контролирующих и проверяющих инстанций, активность которых росла параллельно принимавшимися федеральными законодателями и исполнительскими структурами законов и решений, направленных на поддержку малого и среднего бизнеса, включая сокращение его проверок. Сложившаяся ситуация, однако, не была однозначной. С одной стороны, активность малого и среднего бизнеса ввиду снижения потребительского спроса и финансовых затруднений заметно упала, с другой - реализация целевых федеральных и региональных антикризисных программ, предусматривающих борьбу с безработицей и стимулирование малого бизнеса, напротив, содействовала оживлению его деятельности.

В целом же после бурного развития малого предпринимательства с началом рыночных реформ 90-х годов в последние годы наблюдается его очевидный застой. Число малых предприятий застыло на примерном уровне 1,3 млн. с небольшими ежегодными колебаниями в ту или иную сторону. Наиболее распространенными сферами малого бизнеса являются торговля и сфера услуг: на этот сектор приходится более 45% всех малых предприятий и более 70 % выпускаемой сектором продукции. В промышленности и строительстве зарегистрировано соответственно 12,7% и 11,3% от общего количества малых предприятий. Малые инновационные предприятия пока сколько-нибудь заметной роли не играют, да и не могут играть, учитывая сложившуюся структуру хозяйственного комплекса. Малое и среднее предпринимательство в развитии промышленности и технологии, общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства «Опора России», «Росбалт», 2009, с. 8.

Сырьевая структура экономики не только тормозит рост малого предпринимательства, но и консервирует его примитивный, «торгово-посреднический» характер. Отставание России от передовых держав по качественным градиентам роста (производительность труда, обновление основных фондов, снижение энергозатрат и т. д.), продолжает усиливаться, что не может не отражаться и на направлениях развития частного предпринимательства. Образуется своего рода «заколдованный круг». Экономическая отсталость страны препятствует широкому развитию малого и среднего бизнеса, но, с другой стороны, именно его слабое развитие тормозит технологическое обновление производства и сферы услуг.

Россия, по сути, только начала строить рыночную экономику, временной фактор, отсутствие опыта, традиций, навыков предпринимательской деятельности сильно тормозят этот процесс. Однако причины «периферийной» роли малого бизнеса в экономике страны не сводятся только к этому. Помимо доминирования крупного капитала, его нежелания учитывать интересы малого и среднего предпринимательства, сказывается также укоренившееся отношение к нему государственных и административных структур как к чему-то второстепенному, если и заслуживающему поддержки, то только по остаточному принципу. Хотя в официальных заявлениях и постоянно подчеркивается важность этого направления. Разрыв между словом и делом проявляется здесь самым впечатляющим образом. В еще большей степени это касается малого инновационного бизнеса, не играющего сколько-нибудь заметной роли, как в федеральных, так и региональных программах поддержки частного предпринимательства.

Законодательной основой деятельности малого и среднего бизнеса стал вступивший силу с 1 января 2008 года Федеральный закон № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации». Закон был подписан Президентом РФ 24 июля 1997 г (далее Закон 2007). Документ носит рамочный характер, что существенно отличает его от действовавшего ранее Федерального закона от 14 июня 1995 года № 88-ФЗ « О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» (далее Закон 2005). Закон предусматривает определенные льготы и привилегии в сфере малого предпринимательства. Он предоставляет, например, малым предприятиям право на ускоренную амортизацию - они могут применять двойные нормы, а также дополнительно списывать до 50% первоначальной стоимости основных фондов как амортизационные отчисления. Однако наиболее важной правовой нормой для предпринимателя стал мораторий на изменение налогового законодательства. В соответствие с этой нормой он может в течение четырех лет платить налоги по закону, который действовал на момент создания компании. Учитывая постоянные изменения налогового законодательства, как правило, увеличивавшие налоговую нагрузку на предпринимателей, закон защищает малый бизнес от повышенных ставок единого налога на вмененный доход, введения налога на добавленную стоимость и других налоговых «новаций», ухудшавших положение предпринимателей. Примечательная деталь. Фискальные органы неоднократно пытались игнорировать этот мораторий, но каждый раз Конституционный суд подтверждал обязательность его применения.

Особое значение для малого инновационного бизнеса имеет предусмотренное Законом 2007 г. оказание информационной, консультативной и кадровой поддержки, в частности выделение льготных субсидий и кредитов, создание консультативных центров и т. д. Так, в ст. 19. Закона устанавливаются нормативы на поддержку малых и средних предприятий и организаций инфраструктуры в информационной сфере. В целях поддержки МСП создаются федеральные, региональные и муниципальные информационные системы, а также информационно-телекоммуникационные сети. При этом устанавливаются четкие требования к их функционированию. Для инновационных предприятий особое значение имеет обязанность информационных систем и информационно-телекоммуникационных сетей предоставлять информацию экономического, правового, статистического и производственно-технологического характера, а также маркетинговую информацию. На практике, однако, предприниматели, занимающиеся инновационным бизнесом, прибегают к информационным услугам редко - сказывается как слабое развитие информационных систем и информационно-телекоммуникационных сетей во многих российских регионах, так и отсутствие навыков работы с ними у самих предпринимателей. На современном уровне находится лишь информационная система Москвы, которая охватывает буквально все стороны предпринимательской деятельности.

В столице разработана и успешно функционирует городская целевая программа «Электронная Москва», аналогов которой в настоящий момент в других российских регионах не существует. Учитывая растущую важность информационного фактора для развития инновационного бизнеса, заслуживает поддержки высказанное рядом ученых и специалистов предложение о нормативно-правовом закреплении содержания и качества информационных услуг, предоставляемых федеральными и региональными органами власти, а также органами местного самоуправления.

Консультационная поддержка субъектов малого и среднего предпринимательства закрепляется в ст. 20 Федерального закона. Такая поддержка согласно статье осуществляется в виде:

- создания организаций, образующих инфраструктуру поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства и оказывающих консультационные услуги субъектам малого и среднего предпринимательства, и обеспечения деятельности таких организаций;

- компенсации затрат, документально подтвержденных субъектами малого и среднего предпринимательства, на оплату консультационных услуг.

Консалтинговое обслуживание бизнеса в стране развито неравномерно. Если в крупных городах существуют консалтинговые структуры и научные школы вполне современного уровня, то в ряде регионов, особенно восточной части страны, получить квалифицированную консультацию предпринимателям довольно трудно. Что же касается компенсации затрат на оплату консультационных услуг, то с такими просьбами предприниматели обращаются крайне редко, в особенности из-за чрезмерной усложненности процедуры документального подтверждения факта оказания таких услуг. Проблема совершенствования консалтингового обслуживания будет решаться в ходе развития самого малого и среднего предпринимательства, а также активизации поддержки его деятельности со стороны властных структур, особенно на местах.

Ст. 21 Закона касается поддержки малого и среднего бизнеса в области подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров - направления, значение которого для развития инновационного бизнеса трудно переоценить. Основные направления такой поддержки сформулированы в статье в следующем виде:

• разработка примерных образовательных программ, направленных на подготовку, переподготовку и повышение квалификации кадров для субъектов малого и среднего предпринимательства, на основе государственных образовательных стандартов;

• создание условий для повышения профессиональных знаний специалистов, относящихся к социально незащищенным группам населения, совершенствования их деловых качеств, подготовки их к выполнению новых трудовых функций в области малого и среднего предпринимательства;

• оказание учебно-методологической, научно-методической помощи субъектам малого и среднего предпринимательства.

Законодательное закрепление направлений подготовки и повышения квалификации кадров устанавливает необходимые ориентиры для всей этой сложной и многоаспектной деятельности. Данная статья, однако, ограничивается простым перечислением этих направлений, что придает ей декларативный характер. В Законе ничего не говорится о структурах, ответственных за разработку программ подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров. Не вводится и стандартов, касающихся качества обучающих программ, оказания учебно-методологической и научно-методической помощи.