Психология труда и человеческого достоинства

«к счастью, отдельные местные начальники (власть) иногда поддерживали руководителей оставшихся центров профориентации молодежи, т. е. не дали им «погибнуть» в условиях социально экономического абсурда;

к счастью, некоторые руководители центров занятости населения все таки делегировали своих профконсультантов в близлежащие школы, где они работали со старшеклассниками, получая зарплату в Минтруде (за это таких руководителей не раз наказывали, но, видимо, профессиональная совесть у кого-то все-таки осталась);

один из примеров невнимания к школьной профориентации -- Второй съезд школьных психологов в Перми в 1995 г., в программных материалах которого не было ни одного упоминания о профориентации и профессиональном самоопределении, но много места и времени было уделено психокоррекции, психодиагностике, психотерапии и модному тогда «экономическому образованию» (это в условиях развала производства и всеобщего воровства!). Хотя понятно, что и психодиагностика, и психокоррекция, и психотерапия имеют смысл лишь тогда, когда они помогают человеку самоопределиться;

* как это ни удивительно, но профориентация частично перекочевала и в коммерческие структуры в виде «профотбора персонала». К сожалению, это также свидетельство некоторой примитивизации профориентационной работы. Еще в 20-е гг. Г. Мюн-стенберг говорил, что со временем профотбор должен постепенно заменяться профконсультацией. В варианте же коммерческого профотбора в большинстве случаев используются явно неадекватные тесты (идет банальное «охмурение» клиентов-претендентов и собственного руководства), но самое печальное, что такой профотбор практически исключает выход на серьезный уровень профессионального и личностного самоопределения (претендент -- это лишь «обследуемый с помощью тестов»). Таким образом, сейчас у профориентации не самые лучшие времена, но ее все-таки не запрещают.

С окончанием «эпохи Ельцина» появились новые надежды на возрождение отечественной профориентации. К 2000 г. в некоторых городах стали активнее проводиться конференции по проблемам развития школьной профориентационной службы и подготовке молодежи к самоопределению в условиях переходного периода. Правда, появились и первые признаки нового беспокойства, например, разговоры о сокращении финансирования мучительно создававшихся до этого (часто на обломках центров профориентации молодежи) служб занятости населения. Но ведь в условиях «стабильного» развала производства и свобода самоопределения реально сокращается.

В итоге получается, что в 30-е гг. профориентацию запрещали политическими способами, в 70--80-е гг. -- бюрократическими, а сейчас (в эпоху «расцвета демократии») -- экономическими (почти не финансируют). Все это позволяет нам убедиться, что существует определенная зависимость периодов расцвета профессионального самоопределения от уровня реальной свободы выбора для большинства населения данного общества. А это означает, что сама профориентация (и конкретные методы профориентационной помощи) должна планироваться и осуществляться с учетом этого обстоятельства. Например, если уровень реальной свободы самоопределения в обществе невысок, то это отражается и на позиции многих клиентов, и на позиции самих профконсультантов, порождая особые проблемы, связанные с осознанием себя как субъекта (или не субъекта) самоопределения, с желанием (или нежеланием) понять то, что происходит вокруг, т. е. понять, в «пространстве» каких смыслов приходится самоопределяться.

Общая логика развития профориентации в странах с высокой психологической культурой

Если обратиться к примеру Франции, то можно условно выделить следующие этапы развития профориентации -- этапы смены основных акцентов в работе [6]: в 20-е гг. акцент делался на трудоустройстве (последствия войны, безработица); в 40--50-е гг. -- определение профпригодности клиентов с помощью тестов (эпоха глобального «тестологического бума»); с 70-х гг. преобладающим направлением стало «воспитание у молодежи способности самостоятельно делать выбор». Интересно, что уже в 60--70-е гг. в рамках «борьбы с тестоманией» стали появляться даже специальные частные бюро, где будущих клиентов обучали, как «лучше» и «правильнее» отвечать на вопросы тестов и в итоге в более выгодном свете представать перед работодателями.

В настоящее время в странах с пока еще невысокой психологической культурой процветает тестирование (в более развитых странах стараются переносить акцент на индивидуальные профкон-сультации).

Что касается американской профориентации и «психологии карьеры», то там уже к концу 70-х гг. на теоретическом уровне наметился отход от массированной психодиагностики, в то время как на практике в основном продолжают заниматься тестированием учащихся.

Правда, в последние годы даже в странах с развитыми психологическими службами вновь намечается некоторый возврат к поголовному тестированию. Объясняется это не столько появлением каких-то новых достоверных тестов, сколько устоявшимся представлением многих начальников, заказчиков и клиентов, что только тесты -- это и есть настоящее научное средство помощи в выборе профессии. Даже в разработке самих тестов приходится «подыгрывать» потенциальным клиентам и заказчикам. В этой связи А. Г. Шмелев отмечает: «Любому новому тесту, каким бы он ни был передовым в научном отношении, в этих условиях очень трудно конкурировать с "классическими" методиками, по которым накоплена огромная методическая литература. Даже новые компьютерные тесты, обладающие массой объективных достоинств (например, гибкими возможностями настройки на конкретного испытуемого -- свойствами так называемого "адаптивного тестирования"), с трудом пробивают себе дорогу и до сих пор не могут сравниться в популярности с "классическими" методиками. Не случайно многие образцы современных компьютерных тестов являются не более чем компьютерными версиями существовавших до них буклетных, или "карандашно-бумажных" методик» [9, с. 56].

В данной ситуации проще немного «подыграть» клиенту, начальнику или заказчику, чем переубеждать его, тем более что тесты все-таки позволяют решать ряд задач. При грамотном использовании они могут дать определенную информацию о клиенте, с их помощью легко формировать мотивацию клиента на самопознание и т. п.

Вероятно, современным профконсультантам все-таки следует готовить себя к неизбежности использования профориентацион-ных тестов хотя бы для того, чтобы не «осложнять себе жизнь» в бесполезных «выяснениях отношений» с клиентами и начальниками, а больше времени, таланта и сил уделять творческому подходу к своей работе.

Общие тенденции в развитии представлений о труде

Зарубежные исследователи Руис С. А. Куантанилла и Б. Вил-перт обозначают следующую историческую ретроспективу развития «трудовой этики» [см.: 5, с. 264--265].

В Древней Греции господствовало негативное отношение к повседневной обязательной работе. Особенно презирался поденный физический труд, предназначаемый «для рабов», но не для свободных граждан. Труд «для себя» признавался лишь при условии, что создается нечто «вечное». В Ветхом Завете труд рассматривался как тяжелое испытание, наложенное Господом в наказание за первородный грех. Труд -- это искупление греха, и необходим он лишь потому, что позволяет разделить плоды труда с другими людьми (с нуждающимися). .

В средневековых гильдиях аскетический труд секуляризирован (обращен в светскую ценность). При этом труд рассматривается как воплощение религиозного служения.

Реформация возвысила роль труда как особой формы обязанности и долга. Труд должен способствовать «построению царства Божьего» на земле, а сама работа -- это «благодать», и чем тяжелее труд, тем лучше.

Возникновение пролетариата в XVII--XX вв. существенно изменило представления о труде. Если раньше организация труда опиралась на насилие, то позже на первый план все больше выходят сознательное подчинение, дисциплина, надежность, пунктуальность и лояльность по отношению к руководству. Все больше развивается самосознание работника. Но главное -- формируется особая «этика труда», понимаемая как «субъективное перераспределение труда» в качестве неизбежного источника «положительного самоутверждения». Все это помогает работнику создавать «внутреннюю мотивацию», даже несмотря на плохие условия труда.

В целом Руис С. А. Куантанилла и Б. Вилперт обозначают следующую общую логику развития трудовой этики:

. буржуазная этика, где основное внимание направлено на реализацию индивидуальных и профессиональных целей личности;

ремесленное производство, где самосознание работника определяется самим трудом и измеряется прибавочной стоимостью производимого продукта;

. пролетарская этика, определяемая профессиональным самосознанием, которое, в свою очередь, все больше определяется трудовым коллективом.

Если взять в качестве критериев развития представлений о труде представления о справедливости, т. е. о соответствии вклада человека в общую пользу и благ, получаемых данным человеком (работником), то условно можно выделить следующие основные этапы в развитии представлений о труде, в чем-то соответствующие развитию самого человечества.

Труд как необходимость выживания человека в сложном, не понятном и часто враждебном мире природы. Мы солидарны с точкой зрения, согласно которой труд, а точнее -- коллективный труд (по А.Н.Леонтьеву), создал человека как носителя особого коллективного сознания. Заметим, что и чувство собственного достоинства конкретного индивида определялось его эффективным участием в общих делах. Поскольку труд на данном этапе развития человечества оставался достаточно простым и понятным для большинства, то и представления о справедливом вознаграждении носили в основном коллективный, т. е. понятный и признаваемый большинством характер.

Труд как обязанность и долг перед своей общиной, а позже -- и перед обществом. Через труд человек показывает свою «полезность» данному сообществу и благодаря труду вообще может рассматривать себя как полноценного члена данной социальной системы. На данном этапе развития представлений о труде каждый конкретный человек (работник) мог уже несколько по-своему понимать свой долг перед людьми и соответственно по-своему гордиться тем, что он делает, чем он полезен остальным людям. Понятно, что представления о такой полезности были разными у вождей и обычных членов общества.

По мере образования деспотических рабовладельческих (а позже и феодальных) государств труд все больше рассматривает ся как принуждение выполнять то, что выгодно лишь определенным группам людей (рабовладельцам, феодалам, высшему духовенству). Подневольный труд выполнялся в соответствии с существовавшими нормами жизни и законами. И соответственно жестоко наказывались любые отступления от этих норм. Причем это в немалой степени относилось и к привилегированным слоям, а не только к рабам и простолюдинам. Естественно, нужна была убедительная идеология, обосновывающая такое положение дел. В демократических рабовладельческих государствах такое обоснование предлагали философы (Платон, Аристотель). Например, Аристотель писал, что «одни люди по природе свободны, другие -- рабы, и этим последним быть рабами и полезно, и справедливо». Долгое время идея подневольного труда вполне «авторитетно» обосновывалась и религиозными представлениями о «праведном труде как искуплении грехов».

4. По мере развития общественного производства труд все больше рассматривается как производственная и технологическая необходимость. Сам человек-работник все больше становится элементом (а позже стали говорить «фактором») эффективного производства. Ситуация осложнялась тем, что конечные результаты производства все больше отдалялись от самого человека-работника и ему уже было сложнее оценить свой реальный вклад в общее дело. Соответственно сложнее стало для него оценить и блага (зарплату), на которые он мог рассчитывать. В итоге работнику все больше приходилось «доверять» в этом вопросе работодателю, а также его различным помощникам, которые «объясняли» работнику, на что он может претендовать в плане оценки своего труда. Чувство причастности к тому или иному производству (предприятию), а также чувство причастности к тем или иным производимым товарам все больше становится для работника основой для его самореализации и удовлетворения в труде. Это своеобразная компенсация той эксплуатации (и ущемления в оплате), которая была характерна для капитализма времен XIX -- начала XX столетия. К этому можно добавить и влияние на чувство такой сопричастности общественного мнения, а также мнения, складывающегося в конкретных трудовых коллективах работников.

5. По мере демократизации общества труд все больше рассматривается (и осознается конкретными людьми) как социально-экономическая потребность, как условие статуса человека в обществе. Ставшее более образованным в области экономики население ряда стран (в том числе и благодаря распространению идей К. Маркса) уже с гораздо большим пониманием рассматривало свой вклад в общественное благосостояние и вознаграждения (блага), получаемые за свою работу. Именно поэтому во всех цивилизованных странах начались забастовки и возникли профсоюзные движения. Реальностью стала борьба рабочих за свои права. В итоге западное общество достигло более или менее справедливого состояния, когда каждый труд стал вознаграждаться в зависимости от трудоемкости, необходимого уровня квалификации работников, а главное -- от востребованности данной работы для большинства населения. Иными словами, всемогущий «рынок» стал во многом определять и представления о «полезности» того или иного труда. Отсюда сам статус человека в обществе, а соответственно и чувство удовлетворенности от труда, от которого во многом зависит и чувство собственного достоинства, стали определяться заработком, получаемым за «полезную» для общества работу.

6. Труд как личностная потребность и условие развития человека. Лаже в рамках «рыночного» представления о ценности труда у некоторых людей возникает внутренний протест против того, чтобы оценивать свой вклад в производимые блага через востребованность со стороны большинства людей (со стороны «рынка»). Например, в ситуациях, когда большинство населения ориентировано на достаточно пошлую и примитивную продукцию, некоторые профессионалы уже не могут получить удовлетворение от производства такой продукции. Возникает «отчуждение труда от личности работника» (по Э. Фромму). И тогда важнейшим условием сохранения и развития чувства собственного достоинства становится труд, выполняемый в соответствии с личными представлениями работника об общественной пользе (а это может существенно расходиться с существующими представлениями на уровне массового сознания). И лишь в этом случае, когда реализуется своя собственная концепция создаваемого блага, работник получает возможность наиболее полноценно реализовать себя в труде.

Правда, остается еще проблема вознаграждения, которое определяется не самим работником, а обществом (в лице различного «руководства» или «рынка»). И если работник не получает ожидаемых (с его точки зрения) благ и признания, то это порождает для него новые проблемы, связанные с переоценкой своего отношения к труду. В такой ситуации лишь сильные, уважающие себя личности (с развитым чувством собственного достоинства) способны сохранить свое представление о труде как о личностной потребности и условии своего духовного развития.

ГЛАВА III. ТРУД КАК СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

1. Житейские и философские представления о труде

Представления о труде на уровне обыденного сознания можно в целом охарактеризовать следующим. Многие люди связывают труд с трудностью, с неизбежностью, хотя иногда и с радостью, и с невозможностью для себя оказаться без дела. Представления о труде обычно меняются в течение жизни. У начинающих трудиться много радостных ожиданий и иллюзий по отношению к труду, хотя у кого-то это перемешивается с чувством страха перед самостоятельной трудовой жизнью. Позже у многих наступают некоторое разочарование и скепсис по отношению к труду. В зрелом возрасте у кого-то постепенно формируется интерес и устойчивая склонность к «своему» делу (человек «втягивается» в свою работу). Перед пенсией и после выхода на пенсию у многих людей отношение к труду чаше положительное (вспоминают чаще «только хорошее»), а значительная часть пенсионеров переживает свою бездеятельность.

Тема труда издавна волнует лучшие умы человечества. Вот некоторые мысли и высказывания о труде известных деятелей культуры, науки и политики:

«Ничто так, как труд не облагораживает человека. Без труда человек не может соблюсти свое человеческое достоинство» (Л. Н. Толстой).

«Жизнь без труда -- воровство, труд без искусства -- варварство» (Д. Реекин).

«Труд -- это отец удовольствия» (Стендаль).

«Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока и нужды» (Вольтер).

«Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, то ничего не делай» (А. П. Чехов).

«Лучше ничего не делать, чем делать ничего» (Л. Н. Толстой).

«Свободный труд нужен человеку не сам по себе, а для развития и поддержания в нем чувства человеческого достоинства» (К. Д. Ушинский).

«По степени большего или меньшего уважения к труду и по умению оценивать труд... соответственно его истинной ценности -- можно узнать степень цивилизованности народа» (Я. А. Добролюбов).

«К занятому человеку редко ходят в гости бездельники, к кипящему горшку мухи не летят» (Б. Франклин).

«Тот, кто хочет, делает больше, чем тот, кто может» (Г. Мерье).

«Труд не позорит человека; к несчастью, попадаются люди, позорящие труд» (У. С. Грант).

«В дом труженика голод заглядывает, но зайти туда боится» (Б. Франклин).

«Жена писателя никак не может понять одного: когда писатель глазеет в окно, он тоже работает» (Б. Рэскоу).

«Если бездельник не раздражает вас, значит вы сами чем-то похожи на него» (Э. У. Хоу).

Особый интерес представляют философские представления о труде. Для лучшего понимания специфики психологии труда полезно рассмотреть понятие «труд» в более широком, философском контексте, поскольку труд -- это явление общекультурное, прежде всего этическое. В рамках данного пособия сложно дать полную картину мнений по этому поводу. Ограничимся лишь некоторыми, наиболее важными для темы данной книги точками зрения.

В «Краткой философской энциклопедии» труд определяется как «процесс, где сталкиваются энергия человека и сопротивление вещи». Труд рассматривается как «стремление стать над вещью», как «способ познания вещи и самого себя» [13, с. 463].

В «Философском энциклопедическом словаре» труд определяется как «целенаправленная деятельность человека, в процессе которой он при помощи орудий труда воздействует на природу и использует ее в целях создания предметов, необходимых для удовлетворения своих потребностей» [22, с. 696]. Если внимательно посмотреть, то в данном определении (по сути, воспроизводящем представления К. Маркса) просматриваются основные положении созданной много позже теории деятельности А. Н. Леонтьева.

Если соотносить понятия: труд, учеба, игра, отдых, то надо помнить о том, что труд -- это, прежде всего, целесообразная продуктивная деятельность, имеющая определенный результат. Хотя при более пристальном анализе оказывается, что и игра, и учеба также имеют свой специфический результат, поэтому сложно провести четкую границу между этими понятиями.

Крайне важны для нас взгляды на природу труда К. Маркса, не только заложившие основу современного понимания трудовой деятельности, но и ставшие во многом фундаментом для развития отечественных представлений о человеческой деятельности в более широком плане [18]. В целом основные положения К. Маркса сводятся к следующему.

Основные характеристики труда:

это целенаправленная деятельность («пчела, выстраивающая свои замечательные соты, всегда уступает даже самому плохому архитектору, поскольку она действует инстинктивно, у нее нет осознанной цели»);

труд носит предметный характер (в самом общем плане -- труд воздействует на «природу»);

труд носит орудийный характер: рабочий (в своем сознании) отделяет себя от условий, хотя в реальном процессе труда этого разделения не происходит; вещественные условия -- это в самом общем виде средства труда, т. е. тот предмет, которым он воздействует на материал; «предмет, которым человек овладевает непосредственно... становится средством труда, органом, который он присоединяет к органам своего тела, удлиняя таким образом, вопреки Библии, естественные размеры последнего»(в гл. 6 мы познакомимся с более «современными» подходами, где также говорится о продолжении человеческих способностей в средствах труда, но уже с использованием иных терминов -- «органопроекция» и «объектопроекция»);

труд (как деятельность) материализуется в предмете труда: из формы деятельности труд переходит в форму бытия, в форму предмета; изменяя предмет, труд изменяет свою собственную форму, т. е. преобразует самого (трудящегося) человека;

труд носит общественный характер (поскольку в труде человек «подчиняется чужой воле», к результату своего труда он относится как к «чужому результату», «так, труд, отрицаемый как изолированный труд, на самом деле является утверждаемым общественным или комбинированным трудом»).

Историческое разделение труда по различным отраслям и видам деятельности (разделение на профессии) рассматривается как условие прогресса, так как в результате повышается качество производства. Разделение труда (особенно на труд «физический» и «умственный») рассматривается также как основное условие возникновение социального неравенства и, классов, так как были выделены те, кто управляет, и те, кто подчиняется.

Труд существует в двух основных формах: «живой труд» (как возможность создания благ и богатства это сам процесс труда, сама трудовая деятельность) и абстрактный труд, выраженный в стоимости произведенных благ (хотя стоимость определяется часто не качеством, полезностью товара, а его оценкой покупателями). При этом часто имеется несоответствие между затраченным трудом («живым трудом») и его стоимостью (работник не всегда получает соответствующее вознаграждение, т. е. абстрактный труд). Это, в свою очередь, позволяет несправедливо перераспределять абстрактный труд (например, тот, кто вообще не трудится, может иметь много денег; это проблема, поставленная еще Платоном). В результате происходит «отчуждение труда от капитала», т. е. обесценивание живого человеческого труда.

Деньги (капиталы) могут рассматриваться как «аккумуляторы» человеческих сил, способностей, надежд ит. п. Иными словами, деньги -- это своеобразные «частички человеческих душ». По К. Марксу, важнейшим результатом труда является не производимый товар, а «сам человек в его общественных отношениях».

В качестве идеала для К. Маркса выступает «гармонично развитый индивид», понимаемый как работник, постоянно сменяющий различные виды деятельности, осваивающий их и становящийся разносторонним человеком, лучше осознающим свое место в мире... К. Маркс выступал против идеи «призвания», которое закрепляет за человеком на всю жизнь определенную рабочую функцию. Он писал: «Природа крупной промышленности предполагает постоянное движение работника... каждые пять лет необходимо осваивать новую профессию». Опыт западных стран во многом подтвердил эти идеи К. Маркса, появился даже термин «непрерывное профессиональное образование».

Важнейшим условием развития человека является свободное от несправедливого, рутинного труда время, где время понималось как «пространство развития личности». Капитализм предоставил свободное (для развития) время для определенных социальных слоев общества (для эксплуататорских классов) и в этом его исторический смысл. Это тем более важно, что и другие люди, ориентируясь на высшие слои общества, также подтягиваются в своем развитии. Но при этом К. Маркс и Ф. Энгельс обозначили главную . проблему -- как обеспечить свободное (для развития) время большинству людей, а это возможно лишь при переходе к новой формации -- к социализму.

Интересную попытку связать рассуждения К. Маркса и Ф. Энгельса с психологическим пониманием труда сделал Э. Фромм [24]. Говоря об «отчужденном характере», Э. Фромм определяет его как потерю человеком идентичности, как разъединение (отчуждение) человека и дела, которым он занимается, в результате чего «утрачивается ценность самого труда» и на первое место выходит ценность «продажи своего труда». В такой ситуации человек из субъекта труда превращается скорее в «товар» на «рынке труда и услуг».

Если, по К. Марксу, «труд опредмечивается в капитале», а по Э. Фромму, главной психологической особенностью трудящегося человека становится его «идентичность своему делу» (ощущение этой идентичности), все равно остается открытым вопрос, каковы же смыслы трудовой деятельности, которые во многом и определяют труд конкретного человека. Только выходя на уровень смыслов Деятельности конкретного человека мы сможем рассматривать труд психологическое явление.

Перспективным здесь представляется выделение такого понятия, как «чувство (или ощущение) собственной значимости», которое возникает у человека в результате успешного выполнения какого-то определенного дела, в частности, в результате успешного труда [20]. Только успешно создавая что-то, человек осознает себя настоящим субъектом, а также осознает улучшение самого себя, ведь известно, что улучшая окружающий мир, мы улучшаем и себя в этом мире.

Причем способствует такому развитию человека в труде не всякая работа, а только такая, которая позволяет максимально раскрыть и развить таланты, заложенные в каждом человеке, только такая, которая дает возможность гармоничного для развития, понимаемого как сменяющие друг друга формы трудовой деятельности, не дающие человеку превращаться в узкого, ограниченного лишь рамками своей деятельности специалиста, в «профессионального кретина» (или в «профессионального идиота»), как достаточно образно и эмоционально характеризовал «узких специалистов» К. Маркс.

Введение понятия «ощущение (чувство) собственной значимости» позволяет выделить новые смыслы трудовой деятельности конкретных людей. Важно также подчеркнуть, что человек в своем труде стремится к лучшему, а в идеале -- к самому лучшему, к 1 элитному. При этом чувство собственной значимости (в идеале -- ] собственной элитарности) позволяет по-новому анализировать и проблемы, возникающие при распределении благ, получаемых в труде.

Если в социально-экономической концепции К. Маркса люди обмениваются овеществленными и опредмеченными результатами труда (в частности, деньгами и капиталами), то при психологическом рассмотрении получается, что люди обмениваются быть может, более важными вещами -- чувствами собственной значимости (чувствами элитарности). Правда, остается еще и другая проблема: само чувство собственной значимости (чувство элитарности) понимается каждым человеком по-своему, что I порождает либо путаницу в том, что же все-таки обменивается, ] либо порождает различные спекуляции и манипуляции по этому поводу [19, 20].

Причем как и у К. Маркса, так и у Э. Фромма, возможны, к сожалению, случаи, когда человек отчуждается от своего труда. \ Так же и при нашем психологическом рассмотрении человек отчуждается от полагающегося ему за труд чувства собственной значимости, гордости за успешно выполненную работу. Даже тогда, * когда у человека несправедливо забирают большую часть заработанного им, его прежде всего лишают возможности ощущать себя подлинным субъектом, хозяином своего труда, лишают гордости и радости за свой труд.

И тогда получается, что тот, кто честно и эффективно трудится, не всегда радуется этому, а тот, кто научился дорого продавать свой менее качественный труд или научился несправедливо перераспределять («оттягивать») чувство собственной значимости У Других людей с помощью различных коммуникативных игр и приемов, тот и ощущает себя намного лучше («элитнее»).

Эти размышления близки пониманию «первичного блага», выделенного философом и социологом Дж. Ролзом в его известной книге «Теория справедливости» [21]. По Дж. Ролзу, само «первичное благо» -- это прежде всего «чувство собственного достоинства». Чувство собственного достоинства (по Дж. Ролзу) включает два основных аспекта. Во-первых, «ощущение человеком своей собственной значимости, его твердое убеждение в том, что его концепция собственного блага, жизненного плана заслуживает реализации». Во-вторых, уверенность в собственных способностях, поскольку во власти человека выполнить собственные намерения» [там же, с. 385].

Таким образом, достойным может считать себя только тот человек, который «уверен в собственных способностях» и готов реализовать свою концепцию блага, т. е. готов выступить субъектом построения своего счастья. Но человек живет и трудится в реальном обществе и взаимодействует с другими людьми, и у всех этих людей есть свои «концепции блага», которые часто вступают друг с другом в неизбежные противоречия. И только в «справедливом обществе», отмечает Дж. Ролз, люди должны стремиться к тому, чтобы уравновесить свои интересы, т. е. «договориться» и пойти . на определенные уступки друг другу. А это означает, что даже в «справедливом обществе» неизбежны определенные уступки и внутренние компромиссы. Причем неизбежными становятся уступки и в самом главном -- в чувстве собственного достоинства. Но только в этом случае, уступая даже в столь важном для себя, как в чувстве собственного достоинства, человек и все общество получают гораздо больший выигрыш -- стабильность этого общества и его дальнейшее развитие, а значит, и расширение возможностей для самореализации каждого отдельного члена такого общества.

И именно здесь человек превращается из «отдельно взятого индивида» в подлинную личность, сопричастную общественным интересам, и у человека появляется то, что «поздний» А.Адлер называл «чувством сопричастности с обществом» (от нем. Сетет8сгтЙ8§егиЫ) и к чему призывал стремиться [1]. На самом Деле человек, ориентированный на интересы общества (а еще лучше культуры), не столько «теряет» свое достоинство в неизбежных уступках интересам других людей, сколько возвышает его. В Данном случае можно говорить, что достоинство проходит настоящую проверку -- проверку значимости цели и смысла, ради которых человек живет и может вообще считать или не считать себя личностью. А самой высшей целью и считается служение другим людям и обществу в целом.

Но как сказал французский революционер и писатель Н. Шамфор, «слишком большие достоинства подчас делают человек непригодным для общества: на рынок не ходят с золотыми слитками -- там нужна разменная монета, особенно мелочь». А значит, что проблема для многих людей все-таки остается...

Критикуя традиционные представления о справедливости,' Дж. Ролз отмечает, что в классическом утилитаристском понимании справедливости предполагается, что все люди альтруисты, что все люди как бы сходятся в одну личность (почти как Господь Бог). Но при этом у таких людей нет проблемы (свободы) выбора и риска, а значит, и возможности самоопределяться. И лишь в подлинном понимании справедливости, в «справедливости как честности» (по Дж. Ролзу), человек вправе выбирать и рисковать, т. е. вправе быть личностью [21, с. 166--168]. Сам Дж. Ролз выделяет два основных принципа справедливости: 1) равные права людей в отношении основных свобод и 2) неизбежные неравенства (различия) никого не должны ущемлять в чувстве собственного достоинства [там же, с. 66--71]. Заметим, что разнообразный профессиональный труд во многом предполагает определенное неравенство (и по вкладу в общественную «копилку», и по заработку за этот вклад), и уже от самого человека зависит, какой именно труд (а соответственно и положение в обществе) он для себя выберет. Еще Платон, рассуждая о справедливости, писал, что «справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое»[цит. по: 25, с. 87].

Таким образом, именно выход на смысловую составляющую труда позволит в перспективе значительно расширить возможности собственно психологического анализа профессионального труда.

2. Психологическое понимание труда и профессии

Профессиональная деятельность -- это, прежде всего, трудовая деятельность. В этой связи полезно разобраться, что может помешать человеку реализовать себя в труде. В частности, какие предрассудки могут стать препятствием для полноценной самореализации в профессии. Е. А. Климов выделил следующие основные «предрассудки» о труде.

Идеал «легкого труда». Например, таким идеалом мог бы стать образ человека, не прилагающего никаких усилий в своей работе (тогда спрашивается, зачем ему нужны способности, умения), не напрягающего свою память (зачем тогда знания и способы ориентировки в мире науки), не переживающего и не волнующегося за свою работу (зачем тогда нужны чувства) и т. п. Получается что-то страшное, что-то вообще не похожее на человека. Ведь именно способность переживать, мучиться (знаменитые «муки творчества»), рисковать, мобилизовывать волю отличает человека от машины, от робота. Но все это предполагает и определенные усилия.

Наивный антиэнтропизм, проявляющийся в стремлении все раскладывать по порядку и превращать сложные объекты и явления в простые (и даже примитивные) схемы. Но тогда не остается места для творчества: все «разложено по полочкам», во всем есть «порядок», и любая инициатива, любое творчество могут этот «порядок» разрушить... Между тем любая реальная общественная и психологическая система (в отличие от структуры) находится в движении, а части этой системы находятся в противоречивых отношениях. И именно это обеспечивает настоящую жизнь с ее проблемами и сложностями. Поэтому труд психолога не сводится к тому, чтобы во всем «наводить порядок». Более интересная задача психолога -- помогать человеку обнаруживать противоречия жизни (включая и противоречия собственной души) и использовать энергию этих противоречий для саморазвития.

Душеведческая «слепота» проявляется в неспособности «сопереживать и повеселиться другому человеку» (по А. Н. Радищеву). Поскольку психика непосредственно не наблюдаема, психологу приходится по внешним проявлениям и высказываниям, по анализу различных обстоятельств составлять правдивый образ другого человека. И очень часто психолог опирается не только на свои * методики (тесты, опросники), но и на данные бесед, наблюдений, а то и просто на свою способность понять и прочувствовать проблемы данного человека.

Презумпция превосходства «ученого» над «практиком» проявляется в том, что те, кто считают себя «учеными», начинают учить «практиков». Хотя так называемые практики часто имеют гораздо больший (и даже более обобщенный) опыт решения тех или иных человеческих проблем. Поэтому речь может идти лишь о взаимообогащении психологической науки и психологической практики. Заметим, что большинство выдающихся психологов (З.Фрейд, К. Г. Юнг, А.Адлер, К.Роджерс и др.) -- «выходцы из практики».

В Советской России, где долгое время некоторые направления психологической практики были под запретом (как «ненужные»), Многие психологи, сами вынужденно оказавшиеся «теоретиками» и «исследователями», относились к практике с большим уважением и надеждой. А если вспомнить 20 -- начало 30-х гг., когда в РСФСР активно развивалось такое практическое направление, как Психотехника («советская психотехника»), то ее успехи сразу же были оценены мировым психологическим сообществом.

Как уже отмечалось, подходы К. Маркса и Ф. Энгельса, по сути, легли в основу разработки деятельностных теорий в отечествен-! ной психологии советского периода. В частности, А. Н. Леонтьев! связывал появление человеческого сознания с возникновением развитием коллективного труда. Им была выдвинута гипотеза о том, что сознательное отражение -- это такое отражение предметyой действительности, в котором выделяются ее «объективные устойчивые свойства», «вне зависимости от отношения к ней; субъекта», а главным толчком к возникновению сознания послужило появление новой формы деятельности -- «коллективного труда».

При этом сам коллективный труд (по А. Н. Леонтьеву) в психологическом плане характеризуется следующим.

Это разделенный труд, где каждый член группы выполняет отдельные трудовые операции, которые сами по себе, взятые в отдельности, бессмысленны.

Именно с возникновением коллективного труда появляется представление о промежуточном результате труда (при этом для отдельного человека этот промежуточный результат выступает как самостоятельная цель); все это позволяет выделить новую единицу -- отдельное трудовое действие.

В плане психологического отражения данная деятельность сопровождается переживанием смысла действия.

Наконец, для координации коллективных действий неизбежно стали развиваться речь и язык.

Развитие человека и человеческого труда исторически было связано с увеличением степеней свободы действия и всей деятельности, в основе чего лежало высвобождение передних конечностей еще у предшественников человека. Все это сопровождалось развитием способности выбирать, а значит и планировать свою деятельность, что и послужило предпосылкой для формирования человеческого сознания и его особой трудовой субъектности. Поскольку существует целый комплекс проблем, связанных с психологическим изучением человека как субъекта труда, попытаемся теперь разобраться в психологических характеристиках трудового процесса.

На основании представлений К. Маркса о специфичности труда человека В. Д. Шадриков выделяет три взаимосвязанных аспекта трудовой деятельности: 1) предметно-действенный (как процесс, в котором «человек при помощи средств труда вызывает заранее намеченное изменение предмета труда»); 2) физиологический (как «функции человеческого организма»); 3) психологический (как осуществление сознательной цели, проявление воли, внимания, интеллектуальных свойств работника и т. д.). При этом отмечается, что «в психологическом исследовании последний аспект, несомненно, играет ведущую роль»

Е.А. Климов выделил основные психологические регуляторы труда:

1) образ объекта труда (чувственный образ; репрезентативный образ, например память, воображение);

) образ субъекта труда (актуальный «образ Я»; обобщенный «#-образ» представление себя во времени, представление себя представителем профессии, членом общества);

3) образ субъект-объектных и субъект-субъектных отношений (потребности, эмоции, характер, направленность личности и ее мировоззрение).

Е.А. Климовым выделены были также более конкретные психологические признаки труда [там же, 11, с. 61--68]:

. сознательное предвосхищение социально ценного результата (знание о продукте -- результате труда; осознание его социальной значимости; аффективный тон соответствующего знания -- отношение к этому знанию);

. сознание обязательности достижения заданного результата (понимание ответственности; переживание ответственности);

. сознательное выделение и владение внешними и внутренними средствами деятельности (знание средств деятельности; практическое владение средствами деятельности; переживания, связанные с применением средств деятельности);

4) осознанная ориентировка в межчеловеческих производственных отношениях (понимание-знание вариантов взаимоотношений; переживание взаимоотношений).

Например, даже если человек за рамками своих непосредственных обязанностей (в отпуске, на отдыхе и т. п.) совершает какое-либо полезное действие, соответствующее всем отмеченным выше признакам, то этот человек трудится. И наоборот, если человек на своей работе не осознает цели своего труда или не осознает ответственности (даже получая за это официальную высокую зарплату), то о труде в полноценном психологическом понимании говорить не приходится. По сути, главным в психологическом понимании труда является то, что происходит на уровне сознания (в каждом из признаков, выделенных Е. А. Климовым, слова «сознание», «осознанное» стоят на главных позициях).

Е. А. Климовым выделены также основные эргатические функции, которые являются основой для различных видов трудовой и профессиональной деятельности. Напомним, что под эргатической системой понимается взаимодействие субъекта и объекта труда, а в более развернутом виде -- это система «человек--машина --среда --социум --культура--природа». Сама эргатическая функция определяется как «любое уменьшение неопределенности связи элементов внутри эргатической системы и ее связей с внешними обстоятельствами, рассматриваемыми с точки зрения тех целей, ради которых эта система создана, т. е. ^то любая трудовая функция (функция эргатической системы)». Например, работник не может найти нужный инструмент (нужный документ): у него нет порядка (условия не соответствуют ра боте). Следовательно, надо навести порядок, т. е. привести в соответствие цели труда, средства и условия.

Можно выделить следующие основные группы эргатических функций:

духовное производство (построение идеологий, образование, искусство, наука);

производство упорядоченности социальных процессов (законотворчество, средства массовой информации, планирование экономика, управление крупными социально-экономическими й| политическими системами);

производство полезных действий обслуживания и самообслуживания (жизнеобеспечение субъектов труда, организация трудовой деятельности, медицинское обслуживание, ремонтное обслуживание, совершенствование эргатических систем);

материальное производство (оперативно-гностическое -- обработка информации, принятие решения; оперативно-практическое -- организация рабочего места, организация социальной среды; оперативная самоорганизация субъекта труда -- транспортирование, управление средствами труда, воздействие на предметы труда);

Выделение и рассмотрение понятия «трудовой пост и его структура» важно для уточнения производственного «смысла» данной профессиональной деятельности [8, с. 39--45]. Трудовой пост -- это не то, что можно «очертить конкретно», это «многомерное, разно и многопризнаковое системное образование», основными составляющими которого являются: 1) цели, представление о результате труда; 2) заданный предмет труда; 3) система средств труда; 4) система профессиональных служебных обязанностей; 5) система прав работника; 6) производственная среда (предметные и социальные условия труда). Например, рабочее место почтальона определяется не его конкретным местом (стол и стул) в конкретном помещении, а целой системой разнообразных уело-; вий, обеспечивающих выполнение его основных обязанностей (а: не просто «отсиживание» на конкретном стуле и, по сути, имитацию работы). Такое понимание трудового поста, возможно, поможет многим работникам, особенно творческих профессий, проще отвечать на несправедливые упреки начальства в том, что их «не видно на рабочем месте»...

Для организации работы психолога труда важно выделить глав' ный принцип его деятельности, который отражен в «золотом пра-\ виле психологии труда» [там же, с. 56--58]. «Золотое правило» -- это правило организации взаимосоответствия элементов системы: «человек --предмет труда --средства труда --среда» (если, например, вводятся новые требования к человеку-работнику, то это обязательно необходимо компенсировать в других элементах эргатической системы).

Примерное соотношение человека и объективных требований труда, работы, профессии но, что профессия накладывает свой «отпечаток» на всю жизнь человека). Конечно, уровень жизни (при общности самого образа жизни) может различаться у профессионалов с разной степенью успешности (кто-то научился «хорошо зарабатывать» за свой труд, а кто-то даже не стремится к этому, обнаруживая иные «радости» в своей профессии), но базовая система ценностей у представителей данной профессии примерно одинакова, что и позволяет им говорить о ком-то из своих коллег как о более или менее состоявшемся специалисте (даже независимо от получаемых «доходов»).

Профессия как область приложения сил связана с выделением (и уточнением) самого объекта и предмета профессиональной деятельности психолога. Здесь также решается вопрос, в каких сферах жизнедеятельности человек может реализовать себя как профессионал. Применительно к некоторым сферам, например к психологии, можно заметить, что вся история психологии (и философии) -- это непрекращающиеся попытки понять, что же такое «психика» и как, с помощью какого «метода» ее лучше исследовать и развивать.

Профессия как деятельность и область проявления личности. Часто забывают о том, что профессиональная деятельность не просто позволяет «производить» какие-то товары или услуги, но прежде всего, она позволяет человеку реализовывать свой творческий потенциал и создает условия для развития этого потенциала (напомним, что еще К. Маркс говорил, что главный результат труда -- это не производимые товары, а «сам человек в его общественных отношениях»).

Профессия как исторически развивающаяся система. Интересно, что само слово «профессия» восходит к латинскому -- «говорить публично». «Таким образом, в феномене профессии исконно скрыты события, являющиеся предметом и общей и социальной психологии», -- отмечает Е.А.Климов [10, с. 177--178].Естественно, сама профессия меняется в зависимости от изменения культурно-исторического контекста, и, к сожалению, возможны ситуации, когда изначальный смысл профессии может существенно извращаться.

В частности, психология, по сути своей ориентированная на развитие неповторимой личности человека, может в определенные исторические периоды («темные эпохи») использоваться для откровенной манипуляции общественным сознанием и создания в сознании отдельных людей иллюзии решения их проблем (особенно когда эти психологические проблемы умышленно не связывают с общественными проблемами).

Профессия как реальность, творчески формируемая самим субъектом труда (например, самим психологом).

Это означает, что даже культурно-историческая ситуация (эпоха) не является тотально доминирующей, поскольку многое зависит от конкретных специалистов. Именно они должны сами определять место своей профессии (и свою личную «миссию») в общественной системе, а не просто выполнять работу «по инструкции». Именно благодаря конкретным специалистам данная наука и данная практическая сфера развиваются. Вероятно, подлинное величие того или иного профессионала определяется тем, насколько он сумел содействовать развитию своей науки не столько «благодаря» сложившимся обстоятельствам (и социально-экономическим условиям), сколько «вопреки» этим обстоятельствам. А идеальным вариантом творческой самореализации в профессии является ситуация, когда работник даже неблагоприятные обстоятельства умеет использовать во благо (здесь нет никакого противоречия, так как нередко именно преодоление трудностей позволяет сделать что-то действительно значительное).

Назовем основные характеристики профессии:

. это ограниченный вид трудовой деятельности (вследствие исторического разделения труда);

. это общественно полезная деятельность. Хотя четкого критерия «полезности» не существует, но интуитивно даже простые люди прекрасно понимают, от какого работника больше пользы, а от какого -- меньше.

. Правда, неопределенность общественной полезности разных видов труда все-таки порождает спекуляцию по этому поводу. Например, с помощью изощренной демагогии обосновывается, что труд спекулянта гораздо важнее труда честного труженика, а соответственно обосновывается, что и получать он должен намного больше (в десятки раз -- пример современной РФ). Вероятно, одним из перспективных направлений профессиографии должен стать не столько традиционный анализ операционально-технологического содержания труда (этим неплохо занимаются технологи на производстве), сколько обоснование более справедливой оценки разных профессионалов с позиций психологического и культурологического анализа (подробнее об этом см. в гл. 4);

это деятельность, предполагающая специальную подготовку (заметим, что это именно современное понимание профессии, хотя еще К. Маркс говорил о том, что «при развитой промышленности работник вынужден будет постоянно обновлять свою профессию»). В настоящее время в ФРГ на некоторых фирмах не присваивается квалификация («ключевая квалификация», по Д. Мартенсу), если работник не демонстрирует «способность адаптироваться к динамичному производству и к легкому переходу от одного вида труда к другому») [6];

это деятельность, выполняемая за определенное вознаграждение, моральное и материальное, дающее человеку возможность. Не только удовлетворять свои насущные потребности и являющееся условием его всестороннего развития (сейчас в качестве такого вознаграждения выступают в основном деньги);

это деятельность, дающая человеку определенный социальный и общественный статус (то, чем человек занимается, дело человека, его работа его главная «визитная карточка»);

наконец, можно вспомнить определение профессии, данное еще в 1913 г. С. М. Богословским: «Профессия -- есть деятельность, и деятельность такая, посредством которой данное лицо участвует в жизни общества и которая служит ему главным источником материальных средств к существованию», но при условии, что эта, деятельность «признается за профессию личным самосознанием данного лица».

Последнее обстоятельство позволяет понять самую главную психологическую характеристику профессии -- отношение к данной работе как к своей профессии конкретным работником. Заметим, что такое понимание профессии было предложено С. М. Богословским задолго до Э. Фромма, который позже рассуждал об «отчужденном характере», когда человек не воспринимает свою работу как личностно значимую.

Все это позволяет совершенно по-новому анализировать профессиональную деятельность с собственно психологических позиций. Например, даже если работник работает хорошо и им вполне довольно начальство, в психологическом плане у него могут возникать серьезные проблемы, когда он ненавидит то, что делает и т. п.

Примечательно, что у американцев различаются понятия «труд», , «трудовые занятия» (оссираНоп), связанные с различными уровнями выполнения работы, и собственно понятие «профессия», с которой связывают относительно высокие уровни выполнения данной работы. Специальность конкретизируется в профессии. Соответственно профессия -- это группа родственных специальностей (например, профессия -- врач, специальность -- врач-терапевт; профессия -- учитель, специальность -- учитель физкультуры).

Квалификация -- это уровень профессионального мастерства. Традиционно выделяют формальную квалификацию, выраженную в официально фиксированных разрядах, классах, званиях, категориях, и реальную квалификацию, т. е. тот уровень мастерства, который данный человек может действительно проявить. Нередко рассогласование между реальной и формальной квалификациями , конкретного работника лежит в основе многих производственных 1 конфликтов. Например, неопытного работника (с низкой реальной квалификацией) ставят «по блату» на высокооплачиваемую I работу и это, естественно, вызывает либо зависть со стороны других работников (если они, не обладая высокой квалификацией, | сами хотели бы оказаться на его месте), либо их справедливое негодование (если, конечно, у них еще сохранилось чувство собственного достоинства).