С точки зрения материалистической диалектики противоречия являются источником развития. Если обратиться к диалектике духовного, сакрального, то можно было бы сделать заключение о том, что контраверзность сознания, отражающая эту духовную диалектическую противоречивость хозяйственной сферы человеческого бытия, также служит источником развития. Но служить таким источником она может лишь потому, что порождает объективную и субъективную необходимость со стороны хозяйствующего субъекта осуществлять свой выбор. А осуществление такого выбора пробуждает в человеке креативные способности, которые до того момента благополучно «дремали» в нем и были скрыты от него самого. Ниже мы приводим факторы, которые: а) пробуждают креативность экономического сознания; б) тормозят ее актуализацию.

Схема 6

Каждый из перечисленных факторов в первой колонке позитивно влияет на процесс актуализации творчества в поведении хозяйствующего субъекта именно потому, что «раскрепощает» его экономическое сознание, делает его «незашоренным», лишенным догматизма и косности. Факторы, приведенные во второй колонке, наоборот, «закрепощают» экономическое сознание и мешают проявлению креативности. Вместе с тем, экономическое сознание вполне может оставаться консервативным (традиционалистским) и при этом быть имманентным обновлению, креативности как таковой. К сожалению, часто в литературе традиция противопоставляется креативности и обновлению, что совершенно несостоятельно. Экономическое сознание может быть также либеральным, иначе говоря, отвлеченным от традиции и свободным в выборе отношения к ней. Если консерватизм сознания есть охранение традиции, следование ей и ее обновление с учетом всего ее опыта, то либерализм есть сознательная готовность к отказу от традиции и от следования ей в меняющихся социальных и экономических условиях.

Вместе с тем, мы могли бы вспомнить и о либерально-консервативном сознании. В структуре такого сознания базовые ценности выступают консервативным элементом, а конъюнктурные ценности более поверхностного порядка поддаются «верификации» (термин К. Поппера), т.е. отношение к ним либерально (свободно от консервативности). Это сознание носит как бы промежуточный характер (между консервативным и либеральным).

Было бы контрпродуктивным пытаться доказать, какой из этих трех архетипов экономического сознания более способствует пробуждению в человеке креативного начала, более располагает к творчеству. По всей видимости, в каждой конкретной исторической эпохе, на каждом конкретном этапе развития экономики каждый из названных архетипов экономического сознания способен стать носителем креативности как таковой. Так, гибкость, более характерная для либерального сознания, является важным фактором обновления и перемен. Она заставляет хозяйствующего субъекта искать новые варианты поведения, адекватные быстро меняющимся условиям. С другой стороны, либерал чаще всего одинок (или остается в меньшинстве) по отношению к тем, кто следует традициям, поскольку традиции выступают хорошей основой для аффилиации, взаимного общения между людьми. Анализируя диалектику выделяемых нами архетипов экономического сознания и факторов, воздействующих на их контраверзность мы должны сделать вывод о том, что актуализация креативности, ее превращение из духовной потенции в непосредственную производительную силу, характеризуется собственной динамикой. Всякое забегание вперед в данном вопросе было бы бессмысленным или даже вредным. Здесь возможно как эволюционное, так и революционное проявление динамики, развитие креативности, как технологические прорывы, так и разрывы, как застой, так и парадигмы. Перемены требуют смелости, мужества, ответственности. Отнюдь не каждый человек, создающий нечто новое, т.е. актуализировавший свою креативность в творческом действии, доводит само действие до логического конца. Подчеркивая, что среди капитанов бизнеса в целом широко распространено само желание к обновлению, творчеству, переменам, Р. Фостер отмечает что «лишь горсточка из них обладает желанием и способностью действовать в соответствии с осознанной необходимостью» [192, с.45]. Действие есть генеральное условие актуализации креативности.

Само по себе, всякое действие экономического субъекта может быть функционально различным. В одном случае, оно связано с управлением (управленческим трудом). В другом случае - с потреблением (потребительский выбор), в третьем случае - с исполнительским трудом (производственная дисциплина) и т.п. Но вне зависимости от сферы хозяйственной деятельности и функциональной окрашенности самого действия, в нем должны присутствовать некие специальные характеристики, отличающие действие как творческий акт (сложное действие) от действия как манипуляции, действия как такового (простое действие). Когда мы утверждаем, что действие есть генеральное условие актуализации креативности, то имеем в виду, что вне действия, а значит и вне деятельности (умственной или физической, производственной или посреднической) креативность актуализироваться не может в принципе. Для того, чтобы отрицать этот тезис, необходимо было бы допустить факт существования некоего иного физического носителя креативности, нежели человека. Но если в животном мире организмы подчиняются лишь рефлексам и инстинктам, то человек обладает сознанием, которым руководствуется в своей хозяйственной практике. Деятельность сознания (мыслительная деятельность) точно также способствует актуализации креативности, как и деятельность предметно-практическая, хозяйственная. Собственно говоря, хозяйственное мышление уже есть идеальная хозяйственная деятельность.

Характеристики творческого, креативного сознания (или, как иногда выражаются, подхода к предметно-практической деятельности) могут быть предложены различные. Так, М. Вудкок и Д. Фрэнсис (США), предлагают выделять следующие характеристики в сфере управленческой деятельности, свойственные как для творческого подхода, так и для «недостаточно творческого подхода».

Схема 7

В этой классификации обращает на себя внимание сама терминология. На наш взгляд, говорить о «недостаточно творческом подходе» можно с таким же основанием, как и о «недостаточно правильном» творчестве. Если мы анализируем творчество, то должны понимать, что оно опровергает (отрицает) прежние правила и именно поэтому является собственно творчеством (в том числе и новых норм, правил, установок). Нельзя быть «недостаточно творческим», точно также, как нельзя «быть немножечко беременной» (выражение Л. Пияшевой). Можно быть либо нетворческим, либо творческим работником.

Бросается в глаза также определенная нелогичность авторов приведенной классификации признаков творчества. Сопоставляемые понятия должны быть парными, соотносимыми. Сравнивать «столкновение» с трудностями при управлении творческими группами со «способностью» управлять творческой группой не корректно. Некая методологическая неряшливость в классификации американских авторов обнаруживается и в их суждениях о том, что «недостаточно творческий работник» относится к новым идеям «слишком серьезно», а творческий работник - «легко». Интерпретация этих утверждений может быть самой произвольной.

Существуют и иные трактовки творческих признаков управленческого, исполнительского, механического, умственного, физического труда. Чаще всего понятие креативности увязывается здесь с конкурентностью (конкурентоспособностью) работника. Для проявления творчества (креативности) в конкурентоспособной стране ее гражданам предписывается иметь:

- высокий средний уровень функциональной грамотности;

- определенные основы знаний в области математики, статистики, научной методологии;

- способность наблюдать процессы, анализировать их, интерпретировать результаты и предпринимать действия;

- знания о мире;

- умение работать в коллективе;

- способность нести ответственность;

- способность постоянно учиться и приспосабливаться к изменениям [46, с. 253].

В этой классификации также есть «белые пятна». Не ясно, что представляет собой «функциональная грамотность» и чем она отличается от грамотности вообще. Расплывчатой является формулировка о необходимости иметь «определенные основы» знаний в области математики, статистики и даже научной методологии. Не ясно, какие именно основы научной методологии обусловливают креативность и конкурентность.

Вместе с тем, данная классификация выгодно отличается от предыдущей тем, что, хотя бы косвенно увязывает креативность с проблемой социализации личности хозяйствующего субъекта (в данном случае, управленца). Если М. Вудкок и Д. Фрэнсис вели речь об управлении творческими группами, то Дж. Грейсон и К. О`Делл говорят о творческом коллективе и умении работать с коллективом. Это тем более интересно, что современный менеджмент в своем большинстве ведет речь об управлении персоналом. Персонал есть совокупность персон, а теория управления персоналом исходит из методологии персонализма. Тогда как творчество, на наш взгляд, скорее зарождается и актуализируется в коллективах (трудовом коллективе), т. е. в таком социуме, который объединен не только чисто профессионально, но и, в определенном смысле, духовно и ментально. Когда людей объединяют не только общие цели, но и общее отношение к делу (хозяйству), не только общие условия работы, но и общее мировосприятие и мироотношение, творчество актуализируется быстрее, именно потому, что получает для своего проявления более комфортные, эффективные условия.

Отсюда мы могли бы сделать вывод и об определенной социальной окрашенности контраверзности современного экономического сознания. С одной стороны, творчество есть сугубо интимный акт, есть духотворение, не терпящее вульгарной суеты и публичности. Но с другой стороны, творчество есть обращение сознания конкретного субъекта, его носителя, на других людей, есть живая социальность, посредством которой человек творит добро не столько самому себе и для себя, сколько другим людям и для других, а через это получает и собственное удовлетворение. Так, художник, рисуя картину, думает о том, чтобы ее увидели зрители, а писатель пишет свои романы не «в стол», а для читателей. Они творят для людей. Социализированность творчества есть последний акт креативного действия, в котором, таким образом, можно выделить три фазы: зарождение замысла; его осуществление; самостоятельная жизнь продукта творчества (произведения).

2.3 Актуализация креативного потенциала в процессе формирования предпринимательского типа экономического сознания

Экономическое сознание представляет собой способность человека соотносить самого себя с окружающей его экономической реальностью, осуществлять акты рефлексии и самосознания по отношению к хозяйственной сфере его бытия и по отношению к нему самому как субъекту хозяйственной деятельности. В такой интерпретации экономического сознания оказывается «схваченной» взаимосвязь человека и хозяйства, что позволяет осмыслить самого человека как хозяйствующее существо, а хозяйство как сферу человеческого действия [23, 67, 145, 191,196].

Вместе с тем очевидно, что каждый человек является субъектом хозяйства: иждивенец, работник, работодатель, безработный, инвалид, пенсионер, менеджер, собственник. Выступая в разных своих качествованиях (термин Л.П. Карсавина), хозяйствующий субъект, тем не менее, всегда остается человеком.

Различая типы экономического сознания в полном соответствии с процессом общественного разделения труда и в зависимости от сфер хозяйственной деятельности субъекта, мы могли бы рассуждать о сознании управленца (управленческий тип сознания), о сознании работника (исполнительский тип сознания) и т.д. Однако, если мы обратимся к предпринимателю, то обнаружим, что он един в обоих вышеприведенных качествах, он одновременно и управленец, и исполнитель, и даже лидер. Синтез социальных статусов и хозяйственных ролей накладывает на личность предпринимателя определенную специфику.

Данная специфика состоит в том, что предприниматель характеризуется довольно широким набором социальных характеристик, которые в той или иной степени не требуются для человека, не занимающегося предпринимательством. В перечень этих характеристик включаются десятки, а порой, и сотни признаков. Достаточно будет назвать основные: компетентность, эффективность, чувство юмора, надежность, упорство, предприимчивость, образованность, человечность, способность работать в команде, пунктуальность и т.д. Порой сюда добавляются и такие характеристики, как открытость, дружелюбность, знание дела, уверенность в себе, энергичность, активность, умение скрывать свои эмоции, стремление к лидерству и т. д. В современной литературе имеется достаточно широкий спектр характеристик личности предпринимателя, но практически нет характеристики предпринимательского типа сознания. А личность предпринимателя и предпринимательское сознание, - все-таки разные объекты исследования.

На наш взгляд, можно выделить ряд конкретных характеристик именно предпринимательского типа сознания. Для этого необходимо сделать два предварительных замечания. Во-первых, многие характеристики, о которых упоминалось выше, как бы дублируют друг друга, что свидетельствует о размытости ценностных критериев в их выделении. Во-вторых, требуется и определенная конкретизация, уточнение ряда основополагающих понятий, без которых не обойтись в исследовании предпринимательского сознания.

Первым признаком предпринимательского сознания является креативность, т.е. творческий характер сознания. В отличие от репродуктивного сознания, которое лишь воспроизводит уже предзаданные образы и установки, креативное сознание создает новые смыслы и сущности. Менеджер лишь комбинирует те ресурсы, которыми он располагает, предприниматель может вообще отказаться от использования названных ресурсов и предложить нечто новое. Ярким примером такого подхода является отказ от использования традиционных видов топлива и перевод транспортных средств на использование сжиженного газа, электричества или этилового спирта, т. е. таких материалов, которые ранее не рассматривались как ресурсы для автомобильного транспорта.

Вторым важным признаком предпринимательского сознания является авантюризм, т.е. устремленность вперед, нацеленность на прорыв, на мозговой штурм, на агрессию, экспансию. Мы часто вкладываем в сам термин «авантюризм» нечто негативное, забывая о том, что в буквальном переводе с французского языка данный термин означает «вперед».

Устремленность человеческого сознания вперед, к новому, в неизведанное отнюдь не свойственна основной массе людей, предпочитающей жить стереотипами, традициями и устоявшимися нормами.

Третьим важным признаком предпринимательского мышления и сознания является оптимизм. Оптимизм - есть вера в лучшее, в удачу, в успех предприятия, в правильность выбора. Эта вера не является сакральной, она, но своей сути секулярна, но ее присутствие отличает предпринимателя от ученого, который руководствуется словами Эпихарма: «Умей не верить, в этом смысл науки всей». Именно оптимизм, уверенность в правоте своих действий и идей составляют основу предпринимательства как особой формы человеческой деятельности.

Четвертым признаком предпринимательского типа сознания является генеративность, способность к мыслительной импровизации, инвариантность мышления и плюралистичность оценок. Оценивая и осмысливая задачу с разных подходов, предприниматель не зацикливается на одном, отдельном решении, а ищет всевозможные пути решения задачи и лишь затем выбирает оптимальный путь. Так, A. Cмит, создатель трудовой теории стоимости, осуществил важнейший прорыв в ее понимании лишь потому, что рассматривал стоимость с разных точек зрения: производителя, покупателя, общества в целом. Разные подходы позволили автору сформулировать несколько определений стоимости, которые предопределили развитие всей экономической теории на последующие столетия.

Важным признаком предпринимательского сознания является особая его энергетика. Энергичность предпринимательского типа сознания состоит в том, что субъект постоянно соотносит свои идеи с различными социальными, экономическими, природными, социокультурными, политическими и прочими детерминантами. Не делать этого предприниматель в принципе не может, поскольку в противном случае его идеи и проекты могут вызвать ненужную ему оппозицию и будут отторгнуты окружающими. Лишь как общественная польза, как благо, продукт предпринимательского сознания может быть востребован окружающими. Предприниматель, пытаясь добиться реализации собственных интересов, вынужден учитывать интересы других и постоянно апеллировать к ним. В отличие от работника, который может позволить себе поболеть и побездельничать, предприниматель даже в больничной постели остается предпринимателем: его отсутствие в процессе общественного производства способно с большей вероятностью остановить сам процесс.

Предпринимательское сознание характеризует инновационный его характер. Инновационность как постоянное обновление, модернизация, совершенствование уже созданного образа, сформулированной идеи отличает предпринимательский тип мышления и сознания от всякого другого. И хотя количество людей, обладающих потенциальной способностью к инновации, достаточно велико, сама по себе инновационность присуща лишь немногим [94, с.52]. Объяснением этому может служить то обстоятельство, что многие из нас задавлены грузом житейских проблем, вынуждены расходовать собственное время в поисках дополнительного заработка. Для инновационности же, ее реализации необходима определенная независимость, свобода от тривиальной нужды и обыденных проблем. Ум, замученный нуждой, сердце, задавленное борьбой за средства к существованию, казалось бы, могли предложить новое, нечто оригинальное, необыкновенное. Но находясь в режиме «обороны», отбиваясь от накопившихся проблем, ни сердце, ни ум не предрасположены к творческому полету, к изобретательству, к созданию чего-то принципиально нового.

Синтез перечисленных выше свойств, собственно говоря, и детерминирует предпринимательский тип сознания как некую онтологическую данность, определяющую человеческую сущность. При этом следует помнить, что сама по себе эта сущность чревата противоречиями: между способностями и потребностями, мыслью и трудом, коллективностью и индивидуальностью. Внутренние противоречия человеческой сущности отражаются в виде противоречий в структуре и содержании предпринимательского типа экономического сознания. Здесь мы наблюдаем столкновение самых различных обстоятельств: мотивов, интересов, потребностей, стимулов, побуждений, поводов и т.д. Однако предпринимательский тип сознания в силу свой онтологической определенности есть наиболее органичное экономическое сознание, способное гармонизировать различные, порой прямо противоположные обстоятельства в силу собственной духовной конституции. В самом деле, если оно более энергично, то и разрешение дихотомий и внутренних конфликтов достигается быстрее. Если оно оптимистично, то и уверенность в правильности идей захватывает субъекта сильнее, чем обычный расчет или какая-то агитация. Если сознание генеративно, то различные импровизации рано или поздно дадут искомую комбинацию, которую экономисты определят как «эффективность по Парето»: ситуацию консенсуса интересов, такое распределение ресурсов, когда всякое новое изменение в их распределении будет наносить вред участникам хозяйственного процесса.

Мы полагаем, что предпринимательский тип экономического сознания является продуктом воспитания личности, причем воспитания самостоятельного. Самовоспитание есть продолжение процесса воспитания, но взятого уже не в плоскости «педагог-ученик», а в плоскости «ученик-предприниматель». Человек не может научиться предпринимательству из книг, он должен самостоятельно пытаться быть предпринимателем на практике. Заложенные в основу его предпринимательской практики идеалы, ценности, мотивы - это тот генератор идей, который в дальнейшем будет приносить пользу как самому предпринимателю, так и окружающим его людям. Способность человека и общества к прогрессу заложена не в создаваемых ими технологиях или технических средствах преобразования мира, а в сущностных силах самой человеческой личности. Одной из ключевых сущностных сил человека является его креативное сознание, творческое воображение и мышление.

Вместе с тем, сегодня перед системой экономического образования РФ стоит важная задача: формирование системы гражданского, патриотического, духовно-нравственного воспитания [123]. За прошедшие десятилетия реформ система воспитания в высших учебных заведениях (а именно здесь готовят кадры высококвалифицированных менеджеров, финансистов, экономистов) оказалась изрядно разваленной. И главное состоит в том, что оказались девальвированными, размытыми ценностные основания самой воспитательной работы. Сегодня мало кто из педагогов знает, каким образом можно было бы соединить, сочетать в учащемся те требования, которые предъявляет к субъекту современная хозяйственная практика, и те ценности, на которые ориентирует нас национальная доктрина образования в РФ. Здесь необходимо отметить, что наряду с выше приведенными характеристиками предпринимательского типа экономического сознания нашему обществу требуются сегодня и такие его, признаки сознания, как патриотичность, человеколюбие, ответственность.

В самом деле, вряд ли нашему обществу сегодня необходим такой предпринимательский тип экономического сознания, который основывался бы на бессердечной свободе. Неслучайно в связи в этим еще И.А. Ильин писал, что «бессердечная свобода стала свободой эгоизма и своекорыстия, свободой социальной эксплуатации», что «беспредметная и противопредметная свобода стала свободой беспринципности, разнуздания, безверия, «модернизма» (во всех его видах) и безбожия» [65, с.179-180]. Важным признаком требуемого в нашем обществе предпринимательского сознания должны стать предметность и ответственность. Только ответственное сознание хозяйствующего субъекта есть сознание и профессионально и социально компетентное. Полагать, что может быть профессионально компетентное сознание без адекватной социальной компетентности, все равно, что решать спор о том, что же было первым: курица или яйцо. Аналогично обстоит дело и с беспредметным сознанием. «Жить предметно, - указывал И. А. Ильин, - значит связать себя (свое сердце, свою волю, свой разум, свое воображение, свое творчество, свою борьбу) с такой ценностью, которая придает моей жизни высший последний смысл» [65, с.182].

Связывая предметность с патриотической традицией и православной духовностью, И.А. Ильин, по существу, указывал на религиозный смысл воспитания [65, c.182]. Однако отметим: неважно, мусульманин, православный, иудей или буддист является предпринимателем; важно чтобы в основании их экономического сознания покоился «особый дух - дух искания, ответственности и служения» [65, с. 186]. Именно этот дух объединяет людей разной веры в одном истинно правильном понимании экономики, хозяйства. Именно этот дух формирует в человеке чувство собственного духовного достоинства, превращает его из раба в свободного человека, из твари в творца, из временщика в радетеля и хранителя своей Родины. Высокопарный слог, которыми пронизана вся речь И.А. Ильина, тем не менее не затемняет того обстоятельства, что сама эта речь вполне конкретна и убедительна. Творение без духовности мертво, лишь духотворение есть основание хозяйственного творчества, предпринимательства.

В связи с этим достойно сожаления то обстоятельство, что в наших российских учебных заведениях до сих пор крайне мало внимания обращается на необходимость осмысления духовных оснований. Формируя профессионала своего дела в сфере предпринимательства, экономики, бизнеса, следует помнить, что профессионализм, оторванный от сущностных духовных первооснов человека, может быть использован не во благо, а во зло ближним.

Следует также иметь в виду и то, что духовность есть особое качество человека, который руководствуется идеалами, волей к совершенству, стремлением жить по правде. Выбирая те или иные идеалы в качестве святынь, он в своей хозяйственной практике относится к ним, как к ценностям предельного, высшего порядка. Мы считаем необходимым осуществление в системе образования синтеза двух основных характеристик в структуре и содержании сознания будущего специалиста: ценностей предпринимательского сознания и ценностей нравственного сознания. Соединив эти характеристики, мы можем рассчитывать на формирование такого предпринимательского типа экономического сознания, который одновременно будет и нравственным. А тем самым мы могли бы рассчитывать на формирование и такой национальной, хозяйственной системы, в основе которой лежали бы духовные основания, а не только чисто предпринимательские характеристики. Фактически, речь идет о новом экономическом синтезе, но не о неоклассическом синтезе современных зарубежных исследователей (П. Самуэльсон., Ф. Махлуп и др.), а о синтезе свободы и нравственности, духовности и прагматизма, оптимизма и расчета [58, 90, 210] .

Итак, предпринимательский тип экономического сознания есть тип сознания свободного, инициативного, энергичного, направленного. Однако с социально-философской точки зрения, необходимо определить основные векторы его направленности, нацеленности, устремленности, основные принципы более общего, фундаментального принципа экономической свободы. Представляется, что предприниматель, как никакой другой тип хозяйствующей личности, подвержен страстям, соблазнам, кумирам, фетишам. В среде предпринимателей, особенно начинающих, жажда к богатству, тяга к обладанию вещами очень высока.

Но жизнь страстями, искушениями, грехами, азартом - все это деформация полноценного бытия человека. И в связи с этим встает во всей своей полноте проблема спасения его души. Душа есть основа для творчества, креативности. Бессердечная свобода, бездушный бизнес, антигуманная экономика неизбежно переводят поступательное эволюционное социальное развитие в режим революций и парадигм. Отсюда в качестве отличительного признака предпринимательского типа сознания можно назвать и такое его свойство, как душевный эмпиризм (термин Л.П. Красавина). Чтобы не погрязнуть в собственном бездушии, черствости, предпринимателю следует заботиться о своем подлинном душевном здоровье.

Обусловленность такой заботы связана и с той социальной ответственностью, которую принимает на себя предприниматель. Тогда как простой работник должен заботиться только о деле рук своих, предприниматель ответственен за тех людей, которыми он руководит (менеджер), которых он возглавляет (лидер). Пользуясь терминологией Л.П. Карсавина, можно было бы определить спасение души предпринимателя как переход от «души в ее эмпирической ограниченности к душе в ее завершенности» [71, с.53].

Почему встает вопрос о душе в контексте исследования креативности? Потому, что забота о душе связана с ее очищением от всего наносного, несущественного, противного духовному, а это делает ее сообразной творчеству, наполняет ее добрыми порывами, устремлениями, чаяниями. Когда окружающие тебя люди воспринимают заботы и устремления как свои, когда между предпринимателем и исполнителями возникает духовное родство, социальные различия отступают на второй план. Становится уже не столь важно, какое место в служебной иерархии ты занимаешь лично; важно, что как человек ты ценим, как участник общего дела ты равноправен, как соратник ты нужен. Феномен эксплуатации и связанной с нею классовой борьбы, столь красочно описанный сперва социалистами-утопистами, а затем К. Марксом и В.И. Лениным, постепенно, как свидетельствует мировая практика, отходит в прошлое. Крупное акционерное общество, в котором акции принадлежат сотням и тысячам акционеров, - это уже не капиталистическая частная собственность. Демократизация собственности и связанная с нею диффузия капитала обусловлены именно духовным взрослением человека, его заботой о других людях и, конечно, заботой духовной - спасением души предпринимателей. Только на этом пути, а не на пути революций и социальных возмущений лежит истинное творчество.

Важным признаком предпринимательского типа сознания является его ориентация на лидерство, опережение, ускорение, хозяйственный динамизм. Предприниматель стремится быть лидером. Жесткая конкуренция в экономике не оставляет ему шанса остаться аутсайдером.

Теория социальных качеств предпринимателя-лидера является наиболее разработанным подходом в изучении и самой проблемы предпринимательского типа сознания. Первые исследователи пытались выявить те качества, которые отличают предпринимателей от массы. В результате, исследователи пришли к выводу о том, что предприниматели имеют какой-то уникальный набор устойчивых и не меняющихся во времени качеств, отличавших их от других людей.

В этом направлении были проведены сотни исследований, породивших предельно длинный список выявленных качеств предпринимателя. Р. Стогдилл в 1948 г. и Р. Манн в 1959 г. попытались обобщить и сгруппировать все ранее выявленные лидерские качества предпринимателя. Так, Р. Стогдилл пришел к выводу, что предпринимателя-лидера характеризуют такие качества, как ум или интеллектуальные способности; господство или преобладание над другими; уверенность в себе; активность и энергичность; знание дела.

Однако эти пять качеств не объясняли превращение предпринимателя в лидера и наоборот. Многие люди с этими качествам так и оставались последователями. Р. Манна постигло аналогичное разочарование. Среди семи личностных качеств лидера, которые он выявил, ум являлся лучшим предсказателем того, что его обладатель будет лидером. Однако практика этого не подтвердила. Несмотря на это, изучение социальных качеств предпринимателя было продолжено. Наиболее интересный результат был получен У. Беннисом, определившим следующие четыре группы лидерских качеств предпринимателя как :

- управление вниманием, или способность так представить сущность результата или исхода, цели или направления движения/действий, чтобы это было привлекательным для последователей;

- управление значением, или способность так передать значение созданного образа, идеи или видения, чтобы они были поняты и приняты последователями;

- управление собой, или способность настолько хорошо знать и вовремя признавать свои сильные и слабые стороны, чтобы для усиления своих слабых сторон умело привлекать другие ресурсы, включая ресурсы других людей;

- управление доверием, или способность построить свою деятельность с таким постоянством и последовательностью, чтобы получить полное доверие подчиненных.

У. Беннис предлагал лидерам делиться властью в организации для создания среды, в которой люди почувствуют значимость и возможность познания того, что они делают, а также то, что они часть этого общего дела. Создаваемая таким образом организационная среда должна вселять в людей силу и энергию через качество работы и посвященность работе. Последующее изучение привело к выделению четырех групп лидерских качеств: физиологические, психологические, или эмоциональные, умственные, или интеллектуальные, и личностные деловые [159].

К физиологическим относят такие качества, как рост, вес, сложение или фигура, внешний вид или представительность, энергичность движений и состояние здоровья. Однако быть выше и крупнее, чем средний человек в группе, еще не дает никакого права быть в ней лидером. Примеры Наполеона, Гитлера, Сталина подтверждают факт того, что индивиды с отклонениями в меньшую сторону могут вырасти до размеров очень влиятельных фигур мировой истории.

Психологические, или эмоциональные, качества проявляются на практике главным образом через характер человека. Они имеют как наследственную, так и воспитательную основу. Изучение их взаимосвязи с лидерством привело к появлению очень длинного списка этих качеств. Большинство из них так и не получило подтверждения практикой своей связи с лидерством.

Изучение умственных, или интеллектуальных, качеств и их связи с лидерством проводилось многими учеными, и в общем их результаты совпадают в том, что уровень этих качеств у лидеров выше, чем у не-лидеров. К этому, видимо, привело то, что успех лидера во многом зависит от его способностей и умения решать проблемы и принимать правильные решения. Эффективное выполнение этих функций, как известно, связано с наличием рассматриваемых способностей. Однако последующие исследования показали, что корреляция между этими качествами и лидерством достаточно мала. Так, если средний интеллектуальный уровень последователей невысок, то быть для лидера слишком умным значит сталкиваться с множеством проблем.

Личностные деловые качества носят в большей степени характер приобретенных и развитых навыков и умений в выполнении предпринимателем своих функций. Их значимость для успеха возрастает по уровням организационной иерархии. Однако точное их измерение затруднено. Еще не удалось доказать, что эти качества являются определяющими для эффективного лидерства. Так, например, деловые качества, сделавшие кого-то лидером в коммерческом банке, вряд ли пригодятся в исследовательской лаборатории.

Теория лидерских качеств имеет ряд недостатков. Во-первых, перечень потенциально важных лидерских качеств оказывается практически бесконечным. По этой причине стало невозможным создать «единственно верный» образ лидера, а следовательно, заложить какие-то основы теории.

Во-вторых, по различным причинам, таким, например, как неудача в поиске путей измерения многих лидерских качеств, а также в силу непризнания возможных различий в зависимости от организации или ситуации, не удалось установить тесную взаимосвязь между рассмотренными качествами и лидерством и помочь практическому выявлению последнего.

Таким образом, можно сделать заключение, что подход, изучающий лидерские качества, до сих пор не принес пользы практике. Очевидно, что для занятия лидирующих позиций в условиях конкуренции действительно необходимо креативное экономическое сознание. От соотношения названных выше характеристик предпринимательского сознания зависит то обстоятельство, будет ли предпринимательская деятельность гуманной или циничной, экологичной или антиэкологичной, антропологичной или техногенной. Соединение техники с духовностью, технологии с нравственностью, безусловно, лежит в плоскости такой иерархии, в которой гуманитарное, антропологическое начало доминирует над индустриальным аспектом. Высшая цель экономики состоит в сохранении и развитии человеческой личности, а не в создании новых поколений машин или компьютеров. Последнее есть лишь средство решения первой, более глобальной, генеральной задачи. В аспекте решения проблемы креативности экономического сознания это становится тем более очевидным, что креативность сама по себе есть определенное состояние материи (мозга), мышления (мозговой деятельности), обусловленное тем, что мозг человека представляет собой «динамически сложную открытую, неустойчивую синергетическую систему. Неравновесность мозговой системы становится источником ее новой более высокой упорядоченности, появления притягивающих режимов более сложной структуры и вместе с ними новой пространственно-временной организации» [122, с.38].

Объясняя переход указанной неравновесности к креативному состоянию, С.А. Новоселов считает, что «генетически это связано с тем, что сама биологическая эволюция является историей динамической неустойчивости», и ссылается при этом на, имеющиеся в литературе взгляды на сей счет [170, с.78].

Однако, как специалист в области именно технического творчества, автор и интерпретирует рассматриваемую им неравновесность мозговой системы. Различая креативность как психическое состояние и креативность как творческую деятельность, указанный автор всю проблему перехода неравновесности в творческое состояние сводит к тому, что усиление сигналов, поступающих от сенсорной системы вызывает, в свою очередь, отклик мозга на сенсорные сигналы, повышая его чувствительность и тем самым приводит к таким характерным чертам для творческой личности, как увлеченность, эмоциональный подъем, пристрастие к деталям. Но, на наш взгляд, вряд ли следует отождествлять всплеск адреналина в крови, возбуждение рецепторов нервной системы и активизацию физиологической и психологической деятельности головного мозга с креативностью. На наш взгляд, это есть лишь необходимая прелюдия для творчества. Безусловно, предприниматель должен быть энергичным, активным, работоспособным, коммуникабельным. Он должен обладать определенными психофизиологическими свойствами. Но сами эти свойства не исчерпывают проблему: креативность как первый и фундаментальный признак предпринимательского сознания лишь проявляется через психофизиологические характеристики личности, но не является их тождеством. Так, в экономическом сознании часто мы наблюдаем примеры такого отождествления сущностно различных явлений: денег с капиталом, прибыли с прибавочной стоимостью, зарплаты с ценой труда и т.д. Но ведь совершенно понятно, что деньги отнюдь не всегда являются капиталом, в качестве такового они должны функционировать и приносить доход. Стоимость рабочей силы отнюдь не является ценой труда, хотя на поверхности экономических отношений она и выступает в такой иллюзорной форме. Но чтобы стать ценой труда, заработная плата должна быть равной стоимости, созданной трудом работника. Ведь еще К. Маркс утверждал, что труд и есть стоимость, а стоимость есть труд. Подобных «казусов» в современном экономическом сознании человека более, чем достаточно. Одним из них, на наш взгляд, как раз и является отождествление креативности с сенсорикой, хотя при этом признается, что понятие «креативность» в настоящее время еще окончательно не оформилось [122, c.39]. С позиций формальной и даже диалектической логики, которая, как известно, есть не что иное, как теория познания, также вряд ли можно однозначно объяснить существование таких явлений, как феноменальное сознание, феноменальное мышление. Логика объясняет, но не всякое знание поддается такому (логическому) объяснению. Творчество же связано с созданием всякого нового знания. Экономическое сознание как творческое сознание также связано с созданием нового знания, которое может быть принципиально различным. Когда мы говорим о всяком знании как продукте творчества, то мы имеем в виду относительность всякого знания. В самом деле, фундаментальные понятия современного знания, такие как пространство, время, материя суть понятия относительные. Под временем, например, подразумевается нечто относительное, а именно, девять миллиардов колебаний атома цезия, которые принято считать одной секундой. Сразу же возникает вопрос, почему цезия, а не любого другого элемента, и почему именно девять миллиардов, а не одно колебание? Если мы за масштаб абстракции берем другую величину, то время становится принципиально иным: для представителя другой галактики масштаб времени будет иным, хотя время, пользуясь выражением Э. Эйнштейна, останется; но оно будет «то, как и кто в нем себя чувствует». А эта, вторая часть формулы принадлежит уже И. Канту, связавшему время с ощущениями. Скорость реакции мухи, например, в десять раз выше, чем скорость реакции человека. Означает ли это, что усиление сигналов, поступающих от сенсорной системы и соответствующие нейронные процессы, свидетельствуют о том, что муха в большей степени творец, чем человек? И означает ли это, что черепаха, например, у которой реакция в три раза медленнее, чем реакция на раздражения в организме человека, глупее мухи?

Всякое знание в структуре сознания относительно. Человек, находящийся во времени, получает информацию из различных его ячеек. Если представить себе время как некое поле, состоящее из бесконечного количества таких ячеек, то можно предположить, что одни люди способны получать информацию только из ближайших ячеек, а другие - даже из отдаленных. Отсюда легко объяснить наитие, предчувствие, экстрасенсорику. Но тайна самой способности остается пока необъяснимой. Изменение же времени, так называемое его искривление, означает способность человека изменять свои координаты, переходить в иное временное измерение. С разных временных измерений можно судить о содержании знания по разному, но никогда - одинаково. Парадокс творчества как раз и связан с тем, что человек, находящийся в определенных временных, пространственных, социальных, духовных координатах, мыслит по разному. Так, предприниматель, вслед за Б. Франклином, будет утверждать, что «время-деньги». Для стороннего человека это суждение будет выглядеть некоей метафорой, но для предпринимателя оно будет отражать именно суть его восприятия времени. И здесь мы подходим к очень важной характеристике предпринимательского сознания и его креативности. Дело в том, что креативность сознания детерминирована не только пространственно-временными, психофизиологическими предикатами. Креативность предпринимательского сознания обусловлена социальными детерминантами, такими как обучаемость, аффилиация, коммуникативность, коммуникабельность, склонность к лидерству, целеустремленность, социальная ответственность, профессионализм и проч. Ряд из этих детерминант носит как бы «смешанный», «пограничный» характер, и с успехом относится разными исследователями либо к психологии, либо к физиологии, либо даже к анатомии. Но наряду с такими «проблемными» детерминантами, существуют и сугубо социальные детерминанты, опосредующие креативность предпринимательского сознания. Задача создания в нашем обществе социально ответственного бизнеса, поставленная государством, как раз и ориентирует всех нас на учет именно этих социальных детерминант. Так, законопослушность конечно может соотноситься с чисто психологическими терминами девиантного или деликвентного типов поведения, но сама по себе она есть не что иное, как социальная характеристика личности, а не ее психофизиологическая определенность. С другой стороны, дисциплинированность человека также есть чисто социальная характеристика личности точно также как и недисциплинированность. Социальную природу данных признаков нельзя не видеть. Дисциплинированность есть социальная норма. «Социальные отклонения можно определить как нарушения социальных норм» [160, с.102]. Будет ли социальная норма или социальное отклонение от нормы массовым, устойчивым и распространенным или же они окажутся единичными, неустойчивыми и не получат своего распространения - вопрос количественного анализа. Качественная же определенность состоит в том, что вне зависимости от психологического типа человека (холерического, сангвинистического, меланхолического и т.д.) каждый гражданин обязан соблюдать социальные нормы. Здесь может быть разный механизм обязывания: традиции, обычаи, право и т.п. Предприниматель самостоятельно выбирает для себя субъективную необходимость: он следует определенным объективным критериям без принуждения, осознанно или подсознательно. Только в этом случае он будет законопослушным и дисциплинированным. Однако значительная часть современных предпринимателей как раз не следует установленным социальным нормам, не соответствует указанным выше социальным критериям. Возникает определенный дисбаланс равновесной системы, когда предприниматель стремится преодолеть сложившуюся статичность. Поскольку «производить - значит комбинировать имеющиеся в нашей сфере вещи и силы», «создавать другие комбинации из этих вещей и сил» и «осуществлять новые комбинации» [208, с.158], постольку преодоление статики есть переход к экономической динамике. Креативность, таким образом, выступает как динамическая способность предпринимателя сначала медленно, в сознании, а затем и предметно, на практике, осуществлять качественно новые комбинации, иерархии, выстраивать качественно новые системы и структуры из уже имеющихся элементов и дополнять их новыми. Если первая часть данной фразы понятна, то со второй частью тезиса не все обстоит так просто. Создавать «новые» элементы, знания, есть не что иное как расширение объема нашей информированности (экстенсивный горизонт) и углубление (конкретизация) наших прежних знаний (интенсивный горизонт). И здесь необходимо выделить два важных аспекта.

С одной стороны, как мы уже отметили, психофизиологическую детерминированность творчества, а с другой стороны, его социально-культурную детерминированность. Й. Шумпетер, например, второй детерминант в анализе предпринимательства полностью и сознательно игнорировал. Справедливо отмечая, что «предприниматель - это не персонификация капитала, не наделенный плотью и кровью капитал». Й. Шумпетер добавлял: «Право собственности на промышленное предприятие или вообще на любое “имущество” не является для нас существенным признаком предпринимателя» [208, c.170].

С таким суждением нельзя согласиться. Социально-классовую детерминированность хозяйственных процессов достаточно убедительно доказали классики марксизма. Кроме того, в современных условиях мы также обнаруживаем эту детерминированность. После того, как в начале XIX в. французский экономист Ж. Б. Сэй сформулировал свою концепцию пофакторного анализа экономики, многие экономисты конкретизировали научные представления о детерминированности хозяйственной практики. Так, К. Маркс создал однофакторную теоретико-экономическую модель, в которой источником творчества, создания новой стоимости был объявлен только труд.

С другой стороны, Л. Келсо предложил двухфакторную модель хозяйства, которая основывается на соединении двух факторов - труда и капитала с целью приобщения возможно большего числа граждан к получению дохода одновременно и от труда, и от капитала. Движущим мотивом в модели Л. Келсо является совокупный доход, включающий в себя одновременно и прибыль и заработную плату. Массовое акционирование и распространение акций среди миллионов держателей - мелких собственников постепенно превратило некогда наемных работников в совладельцев крупных компаний. И пусть личная доля каждого конкретного работника в общем капитале предприятия смехотворно мала, но это пробудило к жизни их креативность, создало необходимые условия для творчества. Если в США в 1974 г. насчитывалось только триста таких корпораций с налаженной системой долевого участия персонала в прибылях, то на 1990 г. их стало уже более десяти тысяч, и численность продолжает расти. Данная практика получила название ESOP - Employee Stoek Ownership Plan - план по созданию акционерной собственности работников [152, с.117-119]. Детерминированность творческой активности работника сопричастностью, доступом к собственности, властным функциям (управления, распоряжения, контролю) позволяет быстрее формировать не только необходимую фирмам психологию, но и особый менталитет, корпоративную культуру и, конечно же, экономическое (а именно - предпринимательское) сознание. Представляется полезным изучение данного опыта в этой области и его использование в нашей стране. На этом пути мы видим возможности создания и развития в РФ системы социально-ответственного и творчески эффективного отечественного предпринимательства.

q Креативное сознание ценностно детерминировано. Вне ценностного поля сознание лишается координат для собственного развития и функционирования. Точно также как мотивы детерминируют хозяйственную практику, ценностные ориентации личности обусловливают сам способ его мышления, характер его сознания, его содержания. В структуре сознания закрепляются и усваиваются только те идеи, замыслы, образы, установки, которые проходят сквозь фильтр ценностного отбора. Способность к такому ценностному отбору задается человеку двумя источниками: традициями и опытом, наследием прошлого и собственным духовным деланием, работая над смыслами. Именно так формируется субъектность человека как социального существа, как личности.

q Ценностный отбор получаемой информации осуществляется в контексте контраверзности хозяйственного бытия личности. Она должна постоянно осуществлять такой ценностный выбор в связи с внешними и внутренними условиями собственного бытия. Ограниченность ресурсов, времени, способностей, предполагает необходимость их учета, контроля, калькулирования, планирования и т.д. Не менее важным является и необходимость соотнесения этих ресурсов с интересами, потребностями личности и общества. В связи с этим, контраверза ценностных ориентаций личности социально детерминирована и, в свою очередь, накладывает отпечаток на хозяйственное мышление, экономическое сознание и экономическую идеологию людей. В той мере, в которой ценностный выбор более зрелый и соответствует абсолютным ценностям, экономическое сознание более органично и позволяет человеку удовлетворить свои интересы и потребности в гармонии с общественными.