Уголовный закон как формально-логическая система

Разрешение противоречий уголовного закона

Следующий вид нарушений требований формальной логики противоречие, когда при наличии одних и тех же признаков необходимо принятие разных, исключающих друг друга решений и действий, закрепленных в соответствующих нормах. Преодолеть такую ситуацию значит разграничить противоречащие предписания, т.е., выражаясь специальными математическими терминами, сделать их пересечение “пустым”.

Технически это можно сделать применив формулу специальности определив приоритет одной нормы над другими, или путем жесткого разграничения, разделив непосредственно область пересечения между “конкурирующими” нормами. Если в первом случае для преодоления противоречия не требуется введения дополнительных признаков, просто надо отметить какая норма имеет специальный характер на пересечении, то во втором дополнительные признаки иногда могут понадобиться. Последнее недопустимо, так как качественно изменяет содержание закона.

Как и в случае с неполнотой описания, если разграничение очевидно, то необходимо следовать системному смыслу. В противном случае решение принимается по принципу “неустранимые сомнения толкуются в пользу виновного”. Разрешение противоречия качественно отличается от преодоления неполноты. Если при “заполнении” логической “дырки” создается вариант решения, то при разрешении противоречия вариант «выбирается» из уже существующих. В уголовном законе отсутствует запрет на преодоление противоречий в правоприменительной практике, а потому они могут быть разрешены посредством указанного правила (“неустранимые сомнения толкуются в пользу виновного”). При этом следует помнить, что его применение не должно противоречить системным началам уголовного законодательства. Разрешение сомнений в пользу виновного следует осуществлять только, если исчерпаны все средства толкования закона. Системосохраняющий механизм законодательства применим только в случае объективной невозможности установления смысла закона.

Так, разграничение совокупности и неоднократности преступлений Напомним, что в случае принятия проектом федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3 ст. 16 УК РФ будет исключена из УК РФ и отмеченное противоречие исчезнет., если совершенные деяния предусмотрены несколькими частями одной статьи, не относится к тому случаю, когда предлагаемые способы отграничения являются очевидными. Предложения по “урегулированию” данной проблемы содержат различные подходы. Неприемлемыми являются способы разграничения, предполагающие установление новых признаков помимо воли законодателя, что будет свидетельствовать явно о новом содержании нормы, а это можно сделать только в законодательном порядке. В рассматриваемом примере проблема разрешения противоречия усугубляется еще и тем, что неоднократность используется в УК в двух качествах: как квалифицирующий признак и как обстоятельство, отягчающее наказание. Каковы вообще теоретически возможные варианты квалификации неоднократных преступлений?

1. Если неоднократность не предусмотрена в качестве квалифицирующего признака конкретного состава преступления, то преступления квалифицируются

либо как одно, с учетом неоднократности в качестве обстоятельства, отягчающего наказание,

либо по совокупности без учета неоднократности в качестве обстоятельства, отягчающего наказание,

либо по совокупности с учетом неоднократности в качестве обстоятельства, отягчающего наказание.

2. Если неоднократность предусмотрена в качестве квалифицирующего признака, то возможны:

квалификация по совокупности без учета неоднократности в качестве квалифицирующего признака или в качестве обстоятельства отягчающего наказание;

квалификация по совокупности с учетом неоднократности в качестве квалифицирующего признака;

квалификация по совокупности с учетом неоднократности как обстоятельства, отягчающего наказание;

2.4. квалификация данных деяний как единого преступления, совершенного неоднократно.

Исходя же из ст. 6 УК РФ (норма содержит требование соответствия других норм содержащемуся в ней положению), применение совокупности преступлений исключает применение неоднократности преступлений как в качестве квалифицирующего признака, так и в качестве обстоятельства, отягчающего наказание. В пользу данного утверждения говорит и тот факт, что при квалификации преступлений по совокупности, если преступления являются только преступлениями средней тяжести, тяжкими или особо тяжкими, наказание назначается путем частичного или полного сложения наказания и при этом суммарное наказание не должно превышать 25 лет лишения свободы. В связи с данным порядком назначения наказания утверждение о том, что квалификация по совокупности не приводит к более строгому наказанию См., например, Малков В. П. Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву. - Казань, 1982. - С. 76-78, 85. стало несостоятельным. Таким образом, квалификация по совокупности неоднократных преступлений согласно УК РФ допускает принципиальное увеличение срока или размера наказания, так как они ограничены не верхним пределом санкции наиболее тяжкого преступления (как было в УК РСФСР), а 25 годами лишения свободы, что априори выше любого предела санкции за любое преступление (исключая смертную казнь и пожизненное лишение свободы).

Большое число теоретически возможных правил квалификации одних и тех же вариантов совершения деяний свидетельствует о недостаточной разработке данных законоположений, а потому исследуемое противоречие необходимо отнести к числу фундаментальных просчетов законодателя.

Следовательно, здесь применим принцип разрешения противоречия в пользу виновного, который выглядит следующим образом: если совершены преступления, предусмотренные различными частями одной статьи, то содеянное необходимо квалифицировать как единое преступление с учетом неоднократности либо как квалифицирующего признака, либо как обстоятельства, отягчающего наказание В перспективе целесообразно избавиться от такого квалифицирующего и отягчающего обстоятельства, как неоднократность. Оно не только не вписывается в формально-логическую структуру закона, но и содержательно перекрывается уже имеющимися институтами. Предложение об отказе от института неоднократности было высказано П. К. Кривошеиным. См.: Кривошеин П. К. Практика применения уголовного законодательства по делам о продолжаемых преступлениях. - Киев, 1990. - С. 20. Оно реализовано в модельном УК стран - участниц СНГ (см.: Волженкин Б. В. Модельный Уголовный Кодекс для государств - участниц Содружества Независимых Государств // Государство и право. - 1996. - № 5. - С. 72) и проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3. . Это правило не распространяется на случаи, когда неоднократность является квалифицирующим признаком, а совершается в том числе и преступление при особо квалифицирующих обстоятельствах. Здесь необходимо руководствоваться ч. 3 ст. 17 УК РФ. Если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, уголовная ответственность наступает по специальной норме. Все содеянное будет квалифицироваться по норме с особо квалифицированными признаками.

В целом же при преодолении неполноты или противоречия недопустимым является появление новых, невыделенных законодателем признаков. Преодоление логической неполноты и логических противоречий, которые с очевидностью нельзя отнести к просчетам законодательной техники, не охватывается понятием толкования. Преодоление неполноты применение закона по аналогии (возможно только в отношении норм Общей части, не сопряженных с определением преступности и наказуемости деяния). Разрешение противоречий уголовного закона составляет самостоятельное понятие и не охватывается ни аналогией, ни толкованием.

Поэтому наряду с толкованием применение закона в случаях его неполноты и (или) противоречивости может включать в себя аналогию Общей части и разрешение противоречий по обозначенным выше правилам.

Задачи и принципы УК как системные основания конструирования закона и преодоления его неполноты и противоречивости О задачах и принципах УК РФ см. также: Щепельков В. Ф. Формально-логические проблемы толкования и конструирования задач и принципов УК // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы совершенствование: Сб. статей: В 2 т. - Нижний Новгород, 2001. - Т. II. - С. 272-283.

Выше было отмечено, что преодоление противоречий и неполноты уголовного закона должно основываться на его системном смысле, который во многом определяется задачами и принципами УК РФ (ст. 1-8 УК РФ).

Отслеживая эволюцию законодательства, следует заметить, что рассматриваемые предписания не являются абсолютными новеллами В УК РСФСР были сформулированы только задачи (ст. 2), а в ст. 3 говорилось, что УК РСФСР исходит из принципов и общих положений, установленных Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик.. Вместе с тем роль данных установлений, значение их включения в закон как в содержательном, так и в сугубо формальном аспектах в науке воспринимаются неоднозначно.

Первый вопрос, решение которого имеет важное значение при определении логической конструкции закона, проблема обязательности положений главы 1 УК РФ. Представляется, что если предписание включено в текст закона, то оно приобретает обязательный характер. Именно в этом заключается отличие закона от декларации. Если же законодатель предполагал декларативный характер отдельных установлений УК РФ Именно на этом настаивает ряд авторов. См., например: Коняхин В. П. Указ. соч. - С. 199-200., то он бы оговорил данное обстоятельство. Вряд ли можно признать, что уголовный закон содержит положения необязательного характера. А потому необходимо заключить, что статьи главы 1 УК РФ состоят из норм, имеющих строго определенное правоприменительное назначение Вряд ли можно согласиться с позицией, в соответствии с которой в ст. 1 УК РФ “в общем виде декларируются предмет и методы уголовно-правового регулирования” (выделено мною В. Щ.) См.: Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. Ростов-на-Дону; Изд-во “Феникс”, 1996. С. 29. Здесь либо термин “ декларируются” неуместен, либо позиция авторов Комментария противоречит положению об обязательности предписания, включенного в текст уголовного закона..

Второй вопрос, который требует ясности определение логической структуры принципов и задач УК.

В свое время, рассматривая гносеологическую функцию уголовного закона, Г. А. Злобин и Б. С. Никифоров сделали вывод, о том что “закон должен быть выражением алгоритма судебной деятельности по квалификации преступления и определению наказания” Злобин Г. А., Никифоров Б. С. Умысел и его формы. М., 1972. С. 249.. Эту мысль следует продолжить. Применяя уголовный закон, судья не только квалифицирует содеянное и определяет наказание, но и устанавливает юридическую силу уголовного закона, а также обязан оценивать состоятельность самих норм в части их соответствия “вышестоящим” правовым установлениям. Поэтому точнее говорить, что предписание, включенное в текст уголовного закона, должно содержать в себе алгоритм судебной деятельности по его реализации. Если его (алгоритма) нет, то, соответственно, не может быть и собственно реализации нормы.

Особенность задач и принципов УК заключается в том, что в них установлены требования, обращенные по большей части не к правоприменителю (как в случае с иными предписаниями Общей части и нормами Особенной части), а к законодателю, хотя конечно нельзя приуменьшать и правоприменительное значение данных предписаний. Именно этим обстоятельством и объясняется их необычность, нетипичность. Отсюда несколько нестандартным выглядит и алгоритм реализации предписаний главы 1 УК РФ.

1. УК РФ начинается с нормы, которая “замыкает” его как формально-логическую систему предписаний, четко очерчивая границы совокупности уголовно-правовых установлений. В части 1 ст. 1 УК РФ предусмотрено: “Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс”. Следовательно, норма, не включенная в УК, не может устанавливать уголовной ответственности.

В статье 1 УК РФ законодатель предъявил требование к своей собственной деятельности а, соответственно, через нее и к содержанию других предписаний уголовного закона. А именно, нормы, устанавливающие уголовную ответственность (криминализирующие деяния), должны быть включены в УК (ч. 1), а также должны основываться на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права (ч. 2).

Алгоритм судебной деятельности по реализации рассматриваемого предписания предполагает невозможность привлечения к уголовной ответственности лица не только, если содеянное им не запрещено уголовным законом, но и в случае если закон, предусматривающий уголовную ответственность, не включен в УК РФ.

Так, в Основах законодательства Российской Федерации “Об охране здоровья граждан” в ст. 47 говорится, что “Органы и/или ткани человека не могут быть предметом купли, продажи и коммерческих сделок...Лица, участвующие в указанных сделках, купле и продаже органов и (или) тканей человека, несут уголовную ответственность в соответствии законодательством Российской Федерации” Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 33. Ст. 1318.. В Уголовном кодексе РФ нет состава преступления, которым предусмотрена ответственность за подобные деяния, а потому данная норма в соответствии с положением ч. 1 ст. 1 УК РФ неприменима В то же время в ст. 331 УК РФ законодатель сделал исключение из ч. 1 ст. 1 УК РФ, предусмотрев, что уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени. Об этом см. также: Щепельков В. Ф. Уголовный закон: понятие, структура, пределы действия и толкование. - СПб., 2002. - С. 4..

Также не подлежат применению нормы, которые противоречат Конституции РФ и общепризнанным принципам и нормам международного права. Тем самым рассматриваемое законоположение выполняет роль коллизионного правила, позволяющего в некоторых ситуациях разрешить противоречие, а потому несет в себе определенные системосохраняющие начала. В иерархии уголовно-правовых предписаний нормы, закрепленные в ст. 1 УК РФ, занимают привилегированное положение.

2. Аналогичную роль выполняют в уголовном законе в формально-логическом аспекте и предписания, содержащиеся в ст. 2 УК РФ. В части 1 ст. 2 УК РФ провозглашено, что задачами Уголовного кодекса Российской Федерации являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Название статьи (Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации), прежде всего, говорит о том, что в ней установлены нормы, определяющие правомерность включения тех или иных предписаний в УК в части соответствия его задачам. Нормы, не способствующие, а тем более препятствующие достижению выше обозначенных задач, не могут быть включены в текст уголовного закона В одном из предложений по изменению редакции принципа законности содержится норма следующего содержания: «Изменения и дополнения в настоящий Кодекс могут быть внесены при отсутствии в них противоречий принципам уголовного права Российской Федерации» (Кияйкин Д. В. Уголовно-правовой принцип законности. - Автореф. дисс…канд. юрид. наук. - Саратов, 2001. - С. 14)., а включенные не могут быть применены, так как противоречат законоположению, находящемуся в иерархии правовых установлений выше Сугубо формально в задачи УК не входит защита общества от непреступных посягательств, а потому опять же формально видится проблематичным применение, например, некоторых норм о принудительных мерах медицинского характера. На эту «нестыковку» положений закона уже обращалось внимание. См.: Пикуров Н. И. Принудительные меры медицинского характера // Уголовное право. Общая часть / Под ред. Сенцова А. С. - Волгоград, 2001. - С. 418. По-видимому, ст. 2 УК РФ нуждается в новой редакции..

Вывод о том, что и ст. 1 УК РФ и ст. 2 УК РФ содержат в себе нормативные предписания, предъявляющие требования к конструированию и содержанию уголовного закона, вытекает из их грамматического толкования и посылки о том, что все предписания, содержащиеся в тексте уголовного закона, носят обязательный характер. Другое дело их содержательная интерпретация, например, положения ч. 1 ст. 2 УК РФ. В соответствии с ним задачей УК является предупреждение преступлений. Каков критерий оценки закона на его соответствие данному требованию? Ответ на этот и некоторые другие вопросы подобного рода весьма проблематичны. Отсюда и возникает сомнение в корректности утверждения о “вышестоящем” расположении этого и аналогичных ему предписаний. Но отсутствие критерия непосредственно в тексте закона не может быть тем аргументом, который позволяет опровергнуть позицию о субординации норм и об их обязательности. Данное обстоятельство свидетельствует прежде всего о необходимости более “точного” формулирования (конструирования) уголовно-правовых норм.

3. В части 2 ст. 2 УК РФ говорится, что для осуществления задач Кодекс устанавливает основание и принципы уголовной ответственности Необходимо заметить, что в ст. 3-7 УК РФ говорится о принципах УК, а не о принципах уголовной ответственности. По-видимому, данные понятия в контексте законодательных предписаний являются тождественными. Хотя в теории уголовного права на этот счет существует несколько точек зрения., определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений. Анализ данного предписания позволяет сделать важный вывод в части формально-логических соотношений между нормами уголовного закона. Статьи 3-8 УК РФ содержат нормы, “подчиненные” предписаниям ст. 2 УК РФ, так как именно для осуществления установленных в ст. 2 УК РФ задач служат принципы и основание уголовной ответственности. Если какой-либо принцип противодействует достижению задач УК, то он ничтожен. Последнее утверждение возможно вызовет огонь критики В теории высказываются и другие точки зрения на соотношение задач и принципов УК. См., например: Мальцев В. В. Указ. соч. - С. 239.. Но таков смысл закона. Его принципы подчинены его же задачам Здесь следует сделать важное отступление. Все предыдущие и последующие рассуждения о соотношении уголовно-правовых норм исходят исключительно из предписаний УК РФ, а не из теоретических установок. Автор как и читатель может быть не согласен с отдельными установлениями, но “закон есть закон”. Поэтому дабы избежать неоднозначной оценки высказываемых соображений мы еще раз напомним, что в нашем исследовании ставиться задача анализа уголовного закона как формально-логической системы..

Помимо последнего вывода можно также заключить, что за совершение преступлений законом могут быть предусмотрены как наказание, так и иные меры уголовно-правового характера. Более того, последние могут устанавливаться только за совершение преступлений. Это значит, что меры применяемые к лицу совершившему, например, общественно опасное деяние, не обладающее признаками преступления, не являются мерами уголовно-правового характера. Вместе с тем из текста анализируемой ст. 2 УК РФ не следует, что все меры, предусмотренные за совершение преступлений, являются уголовно-правовыми.

4. Предписание, содержащееся в ст. 2 УК РФ, помимо обоснованности уголовно-правовых запретов содержит также и требования надлежащей охраны перечисленных объектов. Следовательно, перед законодателем стоит задача конструирования уголовного закона таким образом, чтобы в максимальной степени обеспечить защиту наиболее важных интересов общества.

Одной из проблем, которые возникают при решение этой задачи, является вопрос о размещении норм, предусматривающих ответственность за многообъектные преступления (преступления с несколькими непосредственными объектами). Таковыми являются, например, разбой (ст. 162 УК РФ), непосредственными объектами которого являются здоровье и отношения собственности; хулиганство (ст. 213 УК РФ), которое одновременно посягает на общественный порядок и либо на здоровье, либо на отношения собственности; незаконное получение кредита (ст. 176 УК РФ) его объектами являются отношения в сфере экономической деятельности и собственность и т.д. При определении места предписаний, предусматривающих ответственность за многообъектные преступления, законодатель, как правило, исходит из принципа помещения нормы в главу, определяющую основной объект посягательства. Так, основным объектом хулиганства является общественный порядок. А потому норма о хулиганстве помещена законодателем в главу “Преступления против общественной безопасности” Здесь следует отметить известную нестыковку в названиях раздела IX УК РФ и входящих в него глав. Подробнее об этом см., например: Емельянов В. Есть ли в УК РФ составы преступлений, непосредственно посягающих на общественный порядок? // Законность. - 2002. - № 12. - С. 24-25..

Вместе с тем в специальной литературе справедливо отмечается, что конструкция нормы о хулиганстве построена таким образом, что общественный порядок охраняется только одновременно с интересами собственности и здоровья. Ответственность по ст. 213 УК РФ может наступить только в том случае, если грубое нарушение общественного порядка (основного объекта посягательства) сопряжено с причинением вреда либо отношениям собственности, либо здоровью. Получается, что общественный порядок в известной степени не является самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны.

Аналогично нормы о незаконном получении кредита охраняют отношения в экономической сфере только от посягательств, которые причиняют еще и вред собственности. В части 1 ст. 176 УК РФ предусмотрена ответственность за получение индивидуальным предпринимателем или руководителем организации кредита либо льготных условий кредитования путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации, если это деяние причинило крупный ущерб. Если в результате содеянного не причиняется крупный ущерб, т.е. не наносится определенного вреда собственности, то содеянное не образует состава незаконного получения кредита.

Подобное конструирование норм Особенной части, представляется не вполне логичным. Поскольку деяния, причиняющие вред другим объектам уголовно-правовой охраны, как правило образуют самостоятельные составы преступления, то можно было бы ответственность за многообъектные преступления предусмотреть путем установления квалифицированных составов. Так, например, ответственность за хулиганство, сопровождающееся уничтожением или повреждением чужого имущества, можно было бы предусмотреть в ст. 167 УК РФ, установив квалифицирующее обстоятельство хулиганские побуждения (либо уничтожение или повреждение чужого имущества, сопряженное с грубым нарушением общественного порядка). Решение проблемы адекватного расположения норм, предусматривающих ответственность за многообъектные преступления, видится в обязательном установлении однообъектного основного состава. Например, в ст. 176 УК РФ следует предусмотреть основным формальный состав, а ответственность за те же деяния, повлекшие крупный ущерб установить в квалифицированном составе.

5. Особое значение при конструировании уголовного закона приобретают принципы УК, закрепленные в ст. 3-7 УК РФ. Общее правило, которым должен руководствоваться законодатель, заключается в том, что нормы, определяющие преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, должны соответствовать (в формально-логическом аспекте не должны противоречить) принципам УК Так, В. В. Мальцевым предложена ко включению в УК норма следующего содержания: «Законодатель и суды Российской Федерации обеспечивают приоритет принципов настоящего Кодекса над другими его понятиями и нормами» (Мальцев В. В. Указ. соч. - С. 245).. Содержание принципов, как показывает анализ публикаций и практики применения уголовного закона, определяется неоднозначно.

Первый принцип УК принцип законности, который должен быть «свойственным закону» Мальцев В. В. Указ. соч. - С. 235.. Согласно ему преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только УК РФ (ч. 1 ст. 3 УК РФ). Применение уголовного закона по аналогии не допускается (ч. 2 ст. 3 УК РФ).

В части 1 ст. 3 УК РФ закреплено правило, с одной стороны, дублирующее ст. 1 УК РФ, а с другой являющееся фундаментом конструкции предписания, предусмотренного в ч. 2 ст. 3 УК РФ. В силу последнего и определяется значимость указанного положения. Чтобы точно выстроить логическую модель принципа законности необходимо установить соотношение между понятиями “преступность деяния”, “наказуемость деяния”, “уголовно-правовые последствия деяния” и, соответственно, определить понятие аналогии не вообще, а в контексте предписания ст. 3 УК РФ.

В части 2 ст. 3 УК РФ установлен запрет на применение уголовного закона по аналогии. В теории же уголовного права различают два вида аналогии аналогию Особенной части и аналогию Общей части. Поэтому возникает вопрос. Всякая аналогия запрещена или в законе содержатся специальные указания на этот счет?

Согласно ст. 3 УК РФ запрещенной признается аналогия, сопряженная с преодолением неполноты предписаний, определяющих прежде всего преступность и наказуемость деяний. Объявить деяние преступным значит указать в уголовном законе норму, диспозиция которой содержит соответствующий состав преступления, т.е. преступность деяния связана прежде всего с нормами Особенной части.

Представляющим известную трудность видится решение вопроса о понятии “наказуемость деяния”. Данное понятие можно определить в узком и в широком смысле. Согласно первому признак “наказуемость” означает свойство конструкции уголовного закона, а точнее наличие санкции, устанавливающей перечень видов и пределы наказаний, а потому полностью перекрывается понятием “преступность деяния”. Просчет законодателя, при котором он объявил деяние преступным, но “забыл” установить за него наказание, практически невозможен.

Однако понятие “наказуемость деяния” можно толковать и в широком смысле, т. е. включать в него не только наличие санкции, но и всю систему уголовно-правовых предписаний, связанных с наказанием. В этом случае исследуемое понятие уже не является избыточным, а приобретает определяющее значение. Но тогда, если в системе наказуемости обнаружится сбой, закон неприменим. В частности, до принятия соответствующего Федерального закона 25 июля 1998 года См.: Собрание законодательства Российской Федерации. - 1998. - №26. - ст. 3012. нельзя было применять УК к случаям совершения лицом совокупности преступлений, среди которых есть преступления небольшой тяжести, а также хотя бы одно преступление средней тяжести, тяжкое или особой тяжести, так как для такой совокупности преступлений отсутствовало правило назначения наказания. Ситуация выглядит абсурдом. Совершены общественно опасные деяния, каждое из которых по отдельности обладает признаком наказуемости, а закон применить нельзя.

Следовательно, понятие “наказуемость деяния” следует понимать в узком смысле, хотя это и означает его частичную избыточность при определении принципа законности УК.

Такая же ситуация складывается с определением других уголовно-правовых последствий совершения деяний, запрещенных уголовным законом. В силу этого можно сделать общий вывод о возможности применения УК по аналогии. В статье 3 УК РФ предусмотрен запрет применения уголовного закона при наличии в нем неполноты, сопряженной с определением преступности деяния. Последнее означает, что при правоприменении абсолютно непреодолимыми являются пробелы Особенной части, а также пробелы Общей части, сопряженные с установлением признаков состава преступления. Запрета на преодоление остальных пробелов уголовного закона нет В литературе высказываются предложения о полном отказе от аналогии в уголовном праве. (См., например: Климцева О. Ю. Пробелы в уголовном праве (к проблеме их восполнения и преодоления) // Вопросы юридической техники в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве: Сб. науч. статей. - Ярославль, 1997. - С. 78-79; Пудовочкин Ю. Е., Пирвагидов С. С. Понятие, принципы и источники уголовного права. - СПб., 2003. - С. 100.) Думается, они вряд ли состоятельны.. Поэтому в ряде случаев аналогия Общей части допустима. Более того, она является одним из системосохраняющих элементов уголовного законодательства Об этом см. также: Мадьярова Л. В. Указ. соч. - С. 284..

Второй немаловажной составляющей принципа законности является требование формулирования уголовно-правовых норм таким образом, чтобы исключить неопределенность при установлении мер государственного принуждения. Так, перечень обязанностей, которые могут быть возложены на виновного в совершении преступления, по-видимому, не может быть открытым, поскольку будет иметь место легально закрепленная аналогия уголовного закона. Данное требование к сожалению, в действующем законодательстве соблюдается не всегда. Подробнее мы рассмотрим этот вопрос при исследовании принудительных мер воспитательного воздействия, условного осуждения, условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

6. Формально-логическая конструкция следующего принципа УК, предусмотренного в ст. 4 УК РФ, достаточно проста. Принцип равенства граждан перед законом содержит два требования. Одно из них обращено к законодателю (закон не должен разделять лиц, совершивших преступления, по каким-либо признакам), другое к правоприменителю (недопустимо применять закон в зависимости от обстоятельств, перечисленных в ст. 4 УК РФ).

Однако толкование анализируемого принципа вызывает определенную трудность. Прежде всего, это связано с установлением содержания понятия “равенство лиц, совершивших преступления”.

Сразу же необходимо отметить, что данный принцип не противоречит теории специального субъекта, хотя отдельные авторы не разделяют эту позицию См., например: Коняхин В. П. Указ. соч. - С. 173, 200.. Согласно смыслу ст. 4 УК РФ в законе могут быть предусмотрены различные уголовно-правовые последствия совершения тождественных по объективным признакам, но различающихся по признакам субъекта деяний. Принцип равенства сформулирован таким образом, что устанавливает требования равной ответственности лиц, совершивших преступления (равенство “начинается” с момента совершения преступления). Поэтому выделение признаков (смягчающих или отягчающих ответственность), которые меняют результат квалификации, не противоречит принципу равенства в том виде, в котором он сформулирован в УК РФ.

По-иному дело обстоит с возможностью закрепления в УК неравенства уголовно-правовых последствий преступления. Действующая редакция ст. 4 УК РФ не совсем удачна (что уже не раз отмечалось См., например: Мальцев В. В. Указ. соч. - С. 139; Бойко А. И. Задачи и принципы уголовного кодекса Российской Федерации // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. И. Бойко. - Ростов-на-Дону, 1996. - С. 36, 37.), поскольку допускает неоднозначную интерпретацию. Так, предписание “лица, совершившие преступления,... подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы...” можно понимать двояко. Либо данная норма не содержит требования к конструкции УК РФ, и тогда она не является собственно принципом УК. Либо в ст. 4 УК РФ содержится помимо первого условия требование к конструкции предписаний, определяющих уголовно-правовые последствия совершения преступлений. В последнем случае весьма проблематичным видится, например, включение в УК РФ предписаний об отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК РФ), так как здесь регламентация уголовной ответственности увязывается с полом субъекта преступления. По тем же соображениям трудно признать и правомерность норм, устанавливающих иммунитеты отдельных лиц, обладающих соответствующим правовым статусом. Иммунитет в логическом аспекте представляет собой исключение из принципа равенства, а потому формулировка последнего нуждается в специальной оговорке Кроме того, в контексте наших рассуждений следует поддержать предложение о включении в УК РФ предписаний, устанавливающих уголовно-правовой иммунитет отдельных лиц в связи с их правовым статусом (См.: Кибальник А. Г. Иммунитет в уголовном праве. - Дис. ... канд. юрид. наук. - Москва, 1999. - С. 20), что логично вытекает из ст. 1 УК РФ..

Таким образом, принцип равенства, если его сохранять в законе, необходимо надлежащим образом отредактировать Предложение по изменению ст. 4 УК РФ см.: Мальцев В. В. Указ. соч. - С. 151., поскольку он частично воспроизводит известные положения Конституции РФ и дублирует другие установления закона, а также делает невозможным применение отдельных предписаний УК РФ С позиций формальной логики видится нецелесообразным включение данного принципа в текст УК, поскольку даже в отредактированном виде он будет лишь дублировать другие нормы.. Повторимся, что данный вывод касается исключительно формально-логической стороны проблемы. Вопрос о том, насколько обоснованным выглядит включение в текст УК РФ указанного принципа в содержательном аспекте, здесь не поднимается.

7. Согласно ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Этот принцип полностью воспроизводится в ст. 14 УК РФ (Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяния, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания). Поэтому наличие данной нормы в УК обусловлено соображениями исключительно содержательного характера. Законодатель на уровне принципов УК, с одной стороны, предусмотрел требование к конструированию уголовно-правовых предписаний, а с другой - еще раз обратил внимание на запрет объективного вменения Подробно о принципе вины см., например: Мальцев В. В. Указ. соч. - С. 197-220..

8. Наиболее неоднозначно воспринимаемым в теории и на практике является предусмотренный в ст. 6 УК РФ принцип справедливости УК, аккумулирующий в себе другие принципы О комплексном характере принципа справедливости см.: Лопашенко Н. А. Принципы уголовного законодательства // Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. / Под ред. Р. Р. Галиакбарова. - Саратов, 1997. - С. 16, 17; Мальцев В. В. Указ. соч. - С. 170 и далее; Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. - М., 1996. - С. 52 . Если ч. 1 ст. 6 УК РФ не вызывает разночтений, то о ч. 2 ст. 6 УК РФ этого сказать нельзя. Согласно ч. 2 ст. 6 УК РФ никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Вопрос заключается в том, следует ли из запрета два раза привлекать лицо к уголовной ответственности за одно и то же преступление запрет определенных вариантов квалификации содеянного? Последнее касается прежде всего предписаний института множественности преступлений. Одни авторы считают, например, что “совокупность преступлений не исключает неоднократности” и, таким образом, принцип справедливости не распространяется свои требования на правила уголовно-правовой оценки содеянного, другие же придерживаются противоположной позиции.

Ответ на поставленный вопрос, на наш взгляд, должен быть положительным. Речь идет о принципе УК, а не о требовании процессуального характера. Конструкция уголовного закона должна отвечать требованиям предписания, установленного в ч. 2 ст. 6 УК РФ. А именно нормы Особенной части и правила уголовно-правовой квалификации деяния должны строится таким образом, чтобы исключать двойной учет преступлений на всех этапах применения уголовно-правовых норм, особенно если это усугубляет положение лица, совершившего преступление. Если же предписание ч. 2 ст. 6 УК РФ понимать только как требование, исключительно относящееся к решению вопросов о возможности повторного привлечения лица к уголовной ответственности, то правы авторы, утверждающие, что “совокупность не исключает неоднократности”, но тогда речь идет не о принципе УК, а о предписании иного вида.

Несмотря на достаточно простую в формально-логическом отношении конструкцию принципа справедливости его грамматическое толкование сопряжено с большими трудностями. В первую очередь это связано с интерпретацией фундаментальных понятий теории уголовного права таких как “уголовная ответственность”, “общественная опасность”.

В части 1 ст. 6 УК РФ провозглашено, что наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Наказание и иные меры уголовно-правового характера могут быть справедливыми только в том случае, если требование справедливости выдержано уже при установлении уголовно-правовых норм. Одним из основополагающих условий справедливости является принцип, согласно которому за более “опасное” преступление должно быть предусмотрено более строгое наказание. Формальным выражением данного принципа следует считать закон, который соответствует требованиям соподчиненности санкций.

9. Принцип гуманизма, определенный в ст. 7 УК РФ, выдвигает по крайней мере два требования. Первое: “Уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека” (ч. 1 ст. 7 УК РФ) обращено исключительно к законодателю. Второе: “Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человечества достоинства” имеет два адресата. Следует отметить, что принцип гуманизма устанавливает требование к конструированию предписаний, регламентирующих институт наказания и иных последствий уголовно-правового характера. Прежде всего, это относится к системе наказаний, точнее к установлению того или иного вида наказания, а также к определению максимальных сроков и размеров наказаний. Кроме того, норма, предусмотренная в ст. 7 УК РФ, устанавливает и требования к предписаниям уголовно-исполнительного права, поскольку реализация принципа гуманизма не может иметь места без реализации уголовно-исполнительных установлений.

10. Последняя статья первой главы УК РФ “Основание уголовной ответственности” в содержательном аспекте усиливает предписание принципа законности, определяя необходимый и достаточный набор условий привлечения лица к уголовной ответственности. Таковой согласно действующему законодательству состоит из двух условий: фактического (совершение деяния) и юридического (наличие в этом деянии всех признаков состава преступления). Как видно здесь ничего не сказано о признаке наказуемости, а потому наши рассуждения при толковании понятия аналогии, определенного в принципе законности, были правильны. Иначе в ст. 8 УК РФ определено всего лишь необходимое (т. е. одно из обязательных) условие уголовной ответственности. С последним вряд ли можно согласиться по тем соображениям, что назвать одно из необходимых требований равносильно тому, что ничего не сказать в юридическом плане. В этом случае ст. 8 УК РФ нуждается по крайней мере в дополнении.

11. Таким образом, можно сделать ряд выводов относительно роли предписаний главы 1 УК РФ в уголовном законе как формально- логической системе.

Во-первых, название главы “Задачи и принципы Уголовного кодекса Российской Федерации” свидетельствует о том, что в ней содержатся нормы, устанавливающие “правила игры” не только для правоприменителя, но и для законодателя. В противном случае название главы не соответствует ее содержанию.

Во-вторых, задачи и принципы УК РФ в иерархии уголовно-правовых установлений находятся выше остальных норм уголовного закона. Поэтому если иные предписания вступают с ними в противоречие, то должны действовать положения главы 1 УК РФ.

В-третьих, поскольку глава 1 УК РФ состоит из специфичных норм, то следует пересмотреть в отдельных случаях редакцию ст. 1-8 УК РФ, а также рассмотреть вопрос о целесообразности установления некоторых предписаний на уровне задач и принципов УК.

В-четвертых, положения, содержащиеся в ст. 1-8 УК РФ, несут в себе системосохраняющие начала уголовного законодательства. Более того, основная часть коллизионных и пробельных правил системы уголовного закона предусмотрена именно в принципах УК.

И, наконец, сами нормы, закрепленные в главе 1 УК РФ, должны находится в определенном отношении “подчиненности” друг с другом. Это позволит избежать противоречий в самом блоке предписаний, призванных преодолевать такие неудобства при правоприменении, если они допущены законодателем.

1.4 Обеспечение логической корректности системы уголовно-правовых предписаний при их конструировании

Системность, являясь одним из основных свойств совокупности правовых установлений, предполагает наличие определенных зависимостей между отдельными структурными составляющими законодательства, а также отсутствие элементов некорректного определения предписаний. Последнее условие является важнейшим требованием, которое должно соблюдаться законодателем при проведении законопроектных работ, и, кроме того, необходимым обстоятельством реализации права и, в частности, толкования закона. Уголовно-правовая норма, не нашедшая надлежащего выражения в тексте УК, не может быть признана таковой в силу формальной определенности права «С тех пор как слова «преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние …» сами обрели силу закона, формализм системы получил особое значение в … уголовном праве». Коган В. М. Логико-юридическая структура советского уголовного закона. - Алма-Ата, 1966. - С. 57.. А потому вопросы корректного установления предписаний уголовного закона имеют приоритетное значение для правотворчества.

Недопущение нарушений законов формальной логики при конструировании уголовного закона не является самоцелью законотворчества или прихотью исследователей. Непротиворечивость и полнота закона необходимы для толкования. Именно оно нуждается в семантической корректности текста нормативного акта, так как составляет неотъемлемую часть правоприменения Согласно наиболее распространенной точке зрения применение права состоит из трех этапов: установление и исследование действительных фактических обстоятельств; установление уголовно-правовой нормы, подлежащей применению, считая и проверку подлинности нормы, действие ее во времени и пространстве, а также ее толкование; принятие решения по существу, оформляемого в виде акта применения уголовно-правовой нормы. См.: Наумов А. В. Применение уголовно-правовых норм. - Волгоград, 1973. - С. 45. .

Трудности толкования уголовного закона, как правило, сопряжены с несовершенством его конструкций. Последнее может обусловливаться недостатками законодательной техники, на что в первую очередь обращают внимание, но бывает, что причины несовершенства лежат намного глубже, а именно: в теоретических просчетах, в изменившихся общественных отношениях. Средствами законодательной техники в содержательной части закона при его экспертизе можно найти лишь изъяны. Устранение этих изъянов должно осуществляться на более ранней стадии правотворчества при выработке решения относительно смысла производимых в законе изменений. В противном случае в тексте будет отражен содержательный просчет.

Законотворческий процесс это изменение и дополнение уже существующей системы права. А потому, прежде чем переложить норму в текст закона, законодатель обязан сформулировать ее таким образом, чтобы она вписалась в действующую систему и имела именно тот смысл, который он предполагал. Общий алгоритм данного этапа правотворчества приблизительно таков:

определение исчерпывающей совокупности признаков устанавливаемой нормы;

выяснение места указанной совокупности признаков путем толкования действующего закона;

изменение, отмена или дополнение уже существующих норм, исходя из принципов: непротиворечивости, полноты описания, грамматической определенности;

собственно формулирование и включение в систему новой нормы.

Именно по этой схеме работает законодатель при воплощении своей воли в текст закона. И если согласится с точкой зрения, что “законодательная техника это методические приемы работы над текстом проекта нормативного акта, правила его составления и оформления” Научные основы советского правотворчества. - М., 1981. - С. 257., то тогда приведенный алгоритм является программой, воплощающей в себе требования законодательной техники в части обеспечения семантической корректности (в том числе и полноты и непротиворечивости) готовящегося нормативного акта.

Технологической необходимостью рассматриваемого алгоритма является уяснение уголовного закона, без которого невозможно надлежащим образом произвести изменения в системе норм. Путем толкования законодатель исследует имеющуюся систему уголовно-правовых предписаний для того, чтобы произвести желаемые изменения.

Другой немаловажный аспект использования приемов и средств толкования при проведении законопроектных работ это экспертиза устанавливаемой правовой нормы, проверка тождества воли законодателя и смысла, который будет придан закону, если произвести в нем соответствующие изменения. Законодатель, формулируя текст новой нормы, должен ставить себя на место интерпретатора и осуществлять уяснение. Данную операцию нельзя назвать толкованием. Толкование это уяснение смысла закона; экспертиза проверка тождества между смыслом устанавливаемой (желаемой) нормы и той, которая будет отражена в тексте закона, при условии ее включения в контекст других нормативных предписаний. Необходимой составляющей экспертизы является уяснение смысла законопроекта, а потому при экспертизе и толковании используются одни и те же способы достижения результата.

Достаточно большая часть как недостатков законодательной техники, так и содержательных просчетов приходится на несовершенства формально-логического характера. А потому исследование природы образования таких “неудобств”, создание алгоритма законотворческой деятельности, позволяющего избежать в тексте закона формально-логических изъянов, перевод законопроектных работ на технологическую основу в части обеспечения полноты и непротиворечивости уголовного закона сегодня являются весьма актуальными.

Формально-логическая экспертиза законопроекта, в результате которой устанавливается отсутствие в последнем неполноты и противоречий, является одним из элементов обеспечения корректности текста уголовного закона. Семантическая экспертиза норм, институтов и в целом уголовного закона является неотъемлемой частью нормотворчества. Один из основных инструментов для подобного рода экспертизы аппарат математической логики. Именно с его помощью могут быть установлены логические формулы отдельных норм, институтов уголовного закона, соотношения и логические связи между его понятиями.

Получив формально-логический критерий корректности уголовного закона, можно перейти к выработке алгоритмов законотворческой работы (алгоритмов формально-логической экспертизы), целью которых было бы недопущение противоречий и неполноты УК. Построение данных алгоритмов определяется видом логического дефекта, который будет отыскиваться при их помощи.

Формально-логические основания конструирования уголовного закона.

Первый вид логического изъяна текста УК неполнота (логическая “дырка”), критерий которой определяется двумя условиями: 1) существует предписание, предполагающее принятие решения; 2) отсутствует правило, в соответствии с которым должно приниматься данное решение.

При помощи первого условия отграничивается действительная неполнота от мнимой. Если заключение о необходимости дополнительного предписания не основано на норме закона, то в этом случае речь идет о мнимой неполноте. Второе же условие определяет собственно логическую “пустоту”.

Таким образом, алгоритм логической экспертизы с целью обнаружения логических пустот предполагает два этапа: 1) установление тех предписаний, которые содержат требования необходимости других установлений, предполагающих принятие конкретных решений, 2) проверку наличия норм, регламентирующих данные решения.

С целью облегчения анализа закона для отыскания неполноты необходимо выделить фрагменты системы уголовно-правовых предписаний, где “пустота” невозможна.

Для этого формально-логическую конструкцию уголовного закона условно можно представить в виде совокупности нескольких блоков:

1) предписания, устанавливающие требования к содержанию и форме самого закона. Сюда относятся правила системосохраняющего механизма, часть из которых предусмотрена в главе 1 УК РФ (задачи и принципы УК РФ) и ряд других положений;

2) нормы, регламентирующие действие уголовного закона во времени и пространстве;

3) собственно запреты, устанавливающие преступность деяния (данные положения по большей части определены в диспозициях статей Особенной части УК РФ);

установления, в которых определяются последствия совершения запрещенного уголовным законом деяния.

Предписания первого блока определяют “правила игры”, которые должны соблюдаться при конструировании всех уголовно-правовых норм. При правоприменении они по большей части выполняют функции контролера состоятельности конкретных предписаний уголовного закона. Анализ действующего УК показывает, что наличие норм, устанавливающих необходимые требования к содержанию и форме самого закона с целью его стабильного применения, не обусловлено иными предписаниями. А потому неполнота в этой части подсистемы закона невозможна. И, следовательно, здесь логические пустоты искать нет смысла Исключение составляет единственный случай, когда законодатель, предусмотрев в ч. 2 ст. 2 УК РФ необходимость установления принципов и основания уголовной ответственности, не определил бы их..